Анна Князева - Анархия. Мастерство свободы и ущерб смертей

– Есть, – честно признался я, – а все остальное можно исправить, а как будут жить в достатке те, на чьих руках кровь – вот это вопрос.

– Очень хороший совет дала девушка относительно трудничества или в ближайшем храме предложить себя в качестве помощи по ремонту/какая-то бытовая, обычно там нужна помощь мужчин, – намекнула она на тех, кто меня заказал откровенно, – Бороться и еще раз бороться!

– Передайте вашему отелье, – сказал я ей, – У вас еще уйма времени встретить ту, которая вас не предаст и будет и семья, и детишки.

– Главное не пейте, – сказала она мне на это как бы за него, – Не опускайтесь.

– Вы настоящий борец, – похвалил я её, – Смотрите объявления соц. служб, это не стыдно, главное ваше желание выкарабкаться.

– Я очень верю, что такой стойкий мужчина, как вы, все сможет, – начала она театр крови на этапе его вступления, – Потом зайдете сюда и напишете в альбоме кому-то, кому будет нужна помощь, как вы все преодолели!

Конкурс убийств на фоне каждого моего шага тогда ещё живым в городе так и продолжался, где меня тоже искали явно не за тем, чтобы кубок вручить. Среди серых зданий и бешенных с оружием я шёл очень быстро, изображая, что я тоже ищу жертву для садизма. Началась падера (Примечание автора: Падера – название типа бури с дождём или снегом). Не только снегом, но кровью кричащих во смерть. Убийца предстала передо мной с рыжей кошкой. Она перед актом забоя на меня уже смотрела беспощадно:

– Дорогой Константин! – любезно поздоровалась она, – Вам правильно советуют – даже если Вы находитесь в маленьком городке, наверняка там есть храм. Зайдите и спросите, как и где можно получить помощь; если не помогут на месте, то могут сориентировать, как быть. Опять же какие-то социальные службы есть и очень хороший вариант Вам подсказали добраться до монастыря!

Я подготовился к своему последнему бою. Оружия у меня не было, а у неё в руках был пистолет. Она приближалась ко мне, уже в меня целясь:

– Да, очень тяжелые испытания Вам выпали, – объяснила она, – Но вспомните Иова Многострадального – он тоже потерял все, абсолютно ВСЕ!

– Да, он был праведен и жил благочестивой жизнью, – посмеялся я, тем не менее, – жить бы да радоваться, но я вот думаю, если бы Господь не послал ему все эти трудные испытания, не увидели бы мы его пример и этот пример бы не светил нам маячком сквозь века.

– Да еще, заметьте, за терпение и смирение Господь все ранее утерянное возвратил Иову, – с интересом она поддержала беседу, – Уверена, Вы настолько сильный человек, что еще сможете быть таким "лайф-коучем" для молодой поросли где-нибудь при храме или монастыре, будете говорить им: "Двойка на экзамене? Эх, молодо-зелено, я потерял ВСЕ, но выжил, и все потому что главного не потерял и не продал – свою душу и свою совесть!"

Она не делала даже выстрел, но смотрела на меня пристально:

– Совесть Ваша чиста, это главное! – сказал я ей напоследок, – Но очень прошу – не потеряйте душу, живите!

Мне выстрелили в затылок последний раз… И я снова продолжил искать нового родителя…

________________________________________

Константин посылает весточку

В этом городе мне искренне не было места, так как всюду рыскали умирающие в поражении, чтобы убивать и дальше так жить в отчаянии осознании факта, как с ними поступили остальные. Естественное отнимало у них периодичности прежнего, воздавая им их рассовости, так как не осталось по линиям, что они считали новыми у них уже и такта: 15 смертей во имя короля бубен, что полон алчности во грехе жадности. Не нужно было королю даже свои богатства, а нужно ему было смерти во имя их ему услужения. Убивал ли только людей король бубен, или Земля его богатством убивала остальных в гневе на его одиночество там по его обману?

13.01.2022 – пареат продолжал записывать формулировками языка кровавый конкурс, полный воплей нерождённых детей и мертвецов. (Примечание автора с Яндекс: ПАРЕАТ лат., от parere – повиноваться). Инструкция, предписание, даваемое высшей инстанцией или присутственным местом низшим). В частности, окончание срока подачи заявок от соискателей на участие в конкурсе перенесено с 1 декабря года проведения конкурса на 1 марта года, следующего за годом проведения конкурса; окончание срока подачи конкурсантами конкурсных материалов – с 31 декабря года проведения конкурса на 31 марта года, следующего за годом проведения конкурса. Обозначение интегралов проводимого факта геноцида. Я не хочу жить. Я ощущал, как уже разлагался убитый на зомбирование святой по их действующим меркам. Я ощущал, как разлагается в плаче от перенесённой боли тело старенькой женщины, что просто внук заказал быстрее убить и унаследовать квартиру. Устал. У меня кружилась голова и я постоянно без всякого алкоголя боялся упасть. Боль в солнечном сплетении. Так устал… Я не знал вообще, как тут безопасно находиться и слезы невольно шли из моих глаз, когда я был один. Больше нет сил бороться. Надоели за них постоянные кары и увенчивания. Я не знаю, что ждет меня дальше, и, тем более, зачем я живу сейчас. Единственная причина, почему я до сих пор не мертв – страх боли. Даже не смерти, а именно боли. Я боялся даже что-то постигать от страха ещё боли. Какой же я жалкий, отвратительно… Человек при том я мировой, но мне того никто, включая меня, не говорил. У меня не было даже варианта такого постижения в моей ситуации.

У меня нет никого, чтобы высказаться. Нет друзей, разве что знакомые уровня «привет-пока», и мама, которая считает своей обязанностью комментировать КАЖДОЕ моё действие, винить меня во всех ее головных болях, ведь она мне всё же мать.

Она тоже приняла в этом конкурсе крови участие, и мы с ней это обсуждали в тот день: «А почему ТЫ меня не остановил?» – задавала она мне прямой вопрос, считая его по отношению ко мне чуть ли не посмертным, – «Я вообще-то тебя РОЖАЛА». Мне было до шока обидно просто от её решения, так как она мне всё же мой единственный сейчас родитель. «А вот я сейчас пойду и с крыши сброшусь, чтоб тебе легче было» – твердил я ей, зная, что она хоть с деньгами от моей боли для наркоманов обломается в этом случае. На это она твердила мне: «Выживай сам», – конечно же сопровождая все это ежедневным цирком «в домашних условиях». Через месяц они меня всё же искалечили. Я урод, способный быть только «бесплатным психологом» (мусоркой для чужих эмоций, которая должна только вовремя поддакивать, в которую можно бросать что угодно, не заботясь о последствиях, а потом забыть). Я тогда не понял даже, что я просто умер во сне от её издевательства надо мной.