Артем Римский - Ещё слышны их крики

Девушка в ответ указала на табличку у правого окна своего магазина, гласившую «улица Мартина Лютера, 11».

– Вам знакома эта улица?

Свен медленно кивнул, также медленно огляделся и ответил:

– Разумеется. Но, мне кажется, что в этой ее части я впервые. Если это возможно. Я живу в Бургундском переулке, и если, выйдя из него свернуть на улицу Сервантеса, через пятьдесят метров будет перекресток с улицей Лютера.

– Ну, слава богу, – лицо девушки просияло улыбкой. – Вы меня немало успокоили. Этот перекресток совсем близко отсюда, через сто пятьдесят метров. Так что, вовсе вы не заблудились, Свен, а просто не дошли туда, куда вам надо.

– Да, но… – лицо парня продолжало сохранять выражение полной опустошенности, когда его потянули обратно в магазин.

– Это называется блуждать в тумане, по крайней мере, я это называю так, – говорила девушка, проходя к своему столу и указывая парню на второе кресло, стоявшее у стены. – Такое бывает, когда человека что-либо выбивает из колеи и какой-то участок мозга на время просто выключается и не работает до тех пор, пока кто-то или что-то его вновь не включит. Просто какой-то стресс выключил в вашем мозгу тот участок, куда глаза посылали сигнал о шпиле собора и названиях улиц, которые ваши глаза, на самом деле, прекрасно видели. Понимаете, Свен? Мозг не видел. Пока я его не включила.

Она весело улыбнулась, склонив голову набок, и остановилась у стола. Парень подошел к предложенному креслу, но не спешил садиться, и в ответ на слова девушки лишь молча кивнул.

– Вы сказали, что сильно замерзли?

Свен вновь кивнул.

– Даже этого вполне достаточно, – девушка тоже многозначительно кивнула, словно самой себе подтверждала свои слова, и закрыла лежавшую на столе книгу. – Уверена, что чашка горячего чая окончательно вернет вам бодрость, Свен. Как вы на это смотрите? Кстати, я забыла представиться. Меня зовут Кристина.

– Очень приятно, Кристина, – парень словно очнулся в один момент, голос его прозвучал бодро и уверенно, и, прогоняя последние остатки наваждения, он энергично встряхнул головой и размял плечи. – Даже не знаю, стоит ли доставлять вам дополнительные неудобства.

– Вы ни в коем случае их не доставите, – ответила Кристина. – Садитесь, я через минуту. Выпьем чая, и я отвезу вас на перекресток с улицей Сервантеса – машина как раз успеет прогреться.

Она скрылась за навесной дверцей в помещении (по-видимому, служебном) между стеной и высоким стеллажом, который почти вплотную примыкал к ее столу, оставляя лишь узкий проход. Свен опустился в кресло и обратил внимание на закрытую книгу в тканевом переплете и с заголовком «История Сантории».

– Знаете, – тем временем слышал он голос девушки, – я постоянно теряю предметы, которые находятся у меня в руке – ключ, ручку, вилку. Уверена, что и с вами такое не раз случалось, но в моем случае это носит характер хронической болезни. Так вот, ваш случай именно таков: вы потеряли то, что было у вас на глазах. Я говорю это к тому, что выглядите вы очень удрученным этим обстоятельством, хотя на самом деле, не произошло ничего из ряда вон выходящего. Над вашим забавным приключением стоило бы посмеяться, но, как я вижу, смеяться вы не настроены.

Она вернулась к столу, поставила перед парнем чашку горячего чая и села на свое прежнее место. Кресло Свена стояло таким образом, что ему приходилось сидеть вполоборота и немного в стороне от девушки. Посмотрев в ее лицо, он впервые с момента их встречи улыбнулся.

– Благодарю вас. Думаю, вы правы, но это приключение действительно произвело на меня сильное впечатление.

Кристина сделала глоток чая и ничего не ответила, вероятно, ожидая продолжения разговора от своего гостя. Но он тоже замолчал, и на несколько секунд повисло неловкое молчание.

– Вы любите историю? – наконец спросил парень, переводя разговор в другое русло.

– Очень, – девушка улыбнулась и в глазах ее, больше не казавшихся оранжевыми, вспыхнул живой интерес. – Вот уж где действительно легко заблудиться. Вы когда-нибудь задумывались о том, что все написанное в подобных книгах, – она коснулась пальцами переплета, – действительно было? То есть, разумеется, факты могли искажаться авторами, но все эти люди, о которых идет речь, действительно были! Все эти революции и войны, реки крови и слез – они действительно были! Не знаю почему, но эта мысль – которая совсем не отличается оригинальностью, – приводит меня в состояние какого-то мистического, потустороннего восторга.

– Нет, не думал, если честно, – Свен пожал плечами и улыбнулся. Кристина устремила на парня пытливый взгляд, и он добавил: – Этот уютный магазин принадлежит вам?

– Да, – коротко ответила на вопрос девушка, и вновь коснувшись рукой книги, продолжила: – Сегодня я читала о Венском конгрессе. Собственно, потому так сильно и задержалась, что никак не могла остановиться. И, знаете, я в своем роде тоже заблудилась, потому что никак не могу дать объективную оценку результатам этого конгресса, во всяком случае, что касается нашей страны.

– Ну, насколько я знаю, именно тогда Сантория обрела независимость и стала той страной, каковой является ныне. Территориально, во всяком случае…

– Независимость, говорите вы? – Кристина скептически поморщилась. – Нам ее подарили, Свен. К землям нынешней Сантории не было такой лояльности, как, допустим, к Швейцарии, ибо герцогства Арстад, Каст, Санторин и графство Лоранна, проявляли открытую лояльность к Наполеону. Не правда ли, странно, что в ответ на это страны-победители так великодушно вознаградили нас независимостью.

– Вы хотите сказать… – задумчиво проговорил Свен.

– Я хочу сказать, – уверенно перебила Кристина, – что на протяжении всего девятнадцатого века Британская империя имела на континенте своего верного вассала в лице Великого Герцогства Сантории. Достаточно обратить внимание на ту англоизацию, которую испытала наша страна во всех сферах жизни в викторианскую эпоху. Разве что религию не тронули – католицизм сохранил свои позиции, что очень странно. Ну, и название валюты осталось прежним. А так… да те же Мэйвертон и Санлайт – это же типичные английские города тех времен. А ведь ни Австрия, ни Пруссия, ни Россия не были заинтересованы в создании еще одного, хоть и маленького, государства в центре Европы. Но Британия добилась своего, и с тех пор четыре административных единицы – Лоранна, Каст, Арстад и Санторин, с лидирующей ролью последнего, – стали конституционной монархией, а герцог Санторина стал великим герцогом Санторийским.

– Но результат налицо, – осторожно ответил Свен, когда Кристина взяла короткую паузу. – Мы живем в одной из самых развитых и благополучных стран мира.