Владимир Уваров - Мир Маньяка

– То есть? – надежда на то, что свидетель даст показание, и дело будет раскрыто, таяла с каждым словом человека с таким замечательным именем.

– То и есть. С одинаковым успехом вы можете допрашивать стенку возле него или стул, на котором он сидит. Полный ступор в поведении.

– Но это ведь может измениться?

– Судя по тому, что с ним творили – навряд ли… – доктор тяжело вздохнул.

– Я должен к нему приставить охрану.

– Он переведён в закрытую спецбольницу. Убежать оттуда невозможно. Попасть туда – аналогично. За исключением работников различных органов.

– Хорошо. Только и посетителей из различных органов надо ограничить одним человеком – мной.

– Боюсь, это невозможно. Мы не сможем этого сделать. А вот поставить вас в известность о таких посетителях – это можно.

– Ну и за это спасибо! И до свидания!

– Учитывая наши профессии, лучше – прощайте, Игорь Лукич!

Входная калитка тихо хлопнула…

Тот, кого режиссёр про себя назвал Йогупопом, в задумчивости вертел в руках стакан.

– Если болит голова, покрути пальцами виски́, а затем выпей ви́ски. Видишь, какой каламбурчик получился… – усмехнулся он.

– Думаешь, от негоу нас голова болеть будет? – спросил сын, намекая на нежданного визитёра.

– Будет, сынок, обязательно будет. Этот режиссёр только с виду как бы ветерок, а на самом деле – глубокая бездна, затянет, не отвертишься.

– Засыплем бездну?

– Не спеши, покотролируем ситуацию пока. Талантлив, мерзавчик, и приятен всемерно. Выкашивать таких грешно! – ответил мужчина и позвал:

– Жаба!

В комнату проскользнул мужчина с косой. Коса была не в руках, а составляла часть его прически. И на жабу он совсем не был похож, скорее на… Саламандру.

– Слушаю, – произнёс жаба-саламандра.

– Отследить по машине и телефону. Жучки поставили?

– Конечно. В машине сигнализация очень навороченная, Зет сильно помучился. Да и телефон непростой…

– Выяснить всё. Встречи, разговоры… – это уже был не тот добродушный хозяин, как прежде, и приказы его выполнялись беспрекословно.

– Сделаю, – и Жаба, выйдя из дома, пошёл в соседнее здание.

Там, в подвале была комната с кучей оборудования. И в этой комнате сидел человек, который быстро перебирал длинными пальцами клавиши многочисленных клавиатур, а на экранах появлялись цифры, буквы и фотографии. У человека не было ног. На вошедшего он не обратил никакого внимания и продолжал играть в калейдоскоп информации.

– Зет, маячок – на машине, мы сегодня его поставили, номер телефона – у тебя на столе. Срочно узнай местоположение и передай Быку и Малому. Максимум информации.

– Новый объект? – голос у хакера был на удивленье очень приятный.

– Новый, но объект, или просто так – пока не понятно.

– Уже веду, пока всё вместе – и машина и телефон. Послушай пока запись из машины. Да, как сел в авто – сразу звонок майору, встречаются в «Ла Кантине». На всякий случай сейчас выясню московское жильё режиссёра.

– О, как! Режиссёра! Известного? – не дожидаясь ответа, Жаба спросил. – Так что с его жильём?

– Не видно, не слышно. Попробую посмотреть, где его телефон чаще всего находился. Всё. Попался. Даю процентов девяносто – это возле Серебряного Бора. Дом скажу, а квартиру ищите сами.

– Ну, Зет, сами… – протянул Жаба. – Подумай, кто там её искать будет? Малыш со снайперской винтовкой, или Бык, вынося стены? У них другие функции. А ты – мозг! Информация – твой конёк!

Получив подслащённую пилюлю, «мозг» этой компании согласно кивнул.

– Ладно, сейчас сделаю… – и защёлкал опять по клавишам клавиатуры, набирая какой-то номер телефона.

– Добрый день! – сказал хакер абоненту. – Тут доставка господину Вуалову, дом вижу, а номер квартиры диспетчер забыл скинуть. Не подскажите?

– Пожалуйста, выясните это у своего диспетчера, – вежливо ответил, видимо, консьерж дома режиссёра.

Консьержи в таких домах вежливые и осторожные, да и разговаривают они красиво, прям, как дикторы.

– Да ушёл он со смены, я уже пробовал дозвониться! – настаивал «мозг».

– К сожалению, ничем не могу помочь.

– Ну вы поймите: хоть и ошибка диспетчера, но… Вам я позвонил, так что с меня спроса не будет… А вот почему этот Вуалов со своими гостями останется без заказа – тут возможны варианты… Как бы все стрелки на вас не перевели. Оно вам надо?

На другом конце трубки воцарилось молчание. Объяснять режиссёру, что косвенным виновником сорванного вечера окажется он, консьержу явно не хотелось. Вуалов, конечно, мужчина не скандальный был, но мало ли какие гости у него будут. Места лишиться вполне можно.

– Ладно, в виде исключения. Но больше…

– Что вы, ни за что! Это первый и последний раз! – перебил Зет и тут он явно не врал.

– Пентхаус, красный. – отчеканил консьерж.

– Принято, спасибо, – поблагодарил хакер и как-то кривовато улыбнулся.

– Вот ведь умница же ты, Зет, как ты этого хмыря обработал… А теперь прикинь: откуда послушать их можно, и направь одного на исходную, на всякий случай.

– Так они же в «Ла Кантине» встречаются…

– Поэтому и говорю – на всякий случай.

– Ты прав. Он, скорее всего, будет – этот случай. Машина осталась возле Тверской, а телефон быстро поехал в сторону запада столицы, и я уверен – вместе с хозяином. О, как!

– Значит, шифруется! Не зря шеф дёрнулся. Сейчас доложу.

А в большом доме, где беседовали отец и сын, зазвонил телефон.

Отец взял его и, внимательно выслушав говорящего, обратился к сыну:

– Мы не зря встревожились. Гость ведёт себя странно. Пытается уйти от слежки. Да и ресторанчик этот уже закрыт.

– А может, не в нас причина?

– Как говорится: если я и параноик – это не значит, что за мной не следят.

– Причём здесь паранойя… Думаю, что слишком мало времени прошло, да и причин на то мало, пап, – слегка раздражённо ответил сын.

– Это ты так думаешь, а что там на самом деле… – раздумывая, ответил отец и поставил точку в разговоре. – Хватит об этом. Хочу творить! Режиссёр разжёг во мне творческий огонь!

Александр Михайлович – а именно так, по паспорту, звали хозяина необычного дома – как и Ву, любил подземные этажи, в которые вели скрытые двери…

Просторные комнаты этогоэтажа были разного назначения – одна из них напоминала необычную операционную. Белая, со сверкающими нержавейкой столами, на которых лежала целая коллекция инструментов в количестве совершенно неописуемом. Необычным в комнате была и дверь – она была необычно толстая, как в настоящем бункере.

Но ещё более странно здесь смотрелась великолепная акустическая система от фирмы «Old Sound» с тяжеленными ламповыми усилителями и большими рупорными колонками, а на большом мраморном столе стояла «виниловая вертушка» [13] Проигрыватель грампластинок. , причём – дымчато-прозрачная.