Лина Вальх - Повешенный

Уильям опустил оставшуюся карту рубашкой вверх и еще сильнее подался вперёд, наваливаясь на хлипкий стол всем своим весом. Тот заскрипел и покачнулся, но Гарри, вцепившись в край, вернул его на место, врезаясь острым краем в грудь Уильяма.

– Где. Натаниэль. Кёниг?

Теперь пришла очередь Гарри навалиться на стол, заставляя тот оттолкнуть Уильяма и едва не прижать к спинке стула. Глаза мужчины прищурились, под кожей заходили желваки, а пальцы до белых костяшек вцепились в край столешницы, так что тот боязливо захрипел распыляющимися щепками. Уилл бы несомненно испугался, если бы не две рюмки текилы, которые задорно переливались сейчас в его желудке, – он буквально слышал как волны залива разбиваются о песчаный берег неподалёку от плантации, на которой были выращены прекрасные терпкие растения.

– Послушай, пацан, – Гарри перекатил во рту комок слюны и сплюнул под ноги Уильяму. – Мы тебе уже сказали. Предельно ясно. Мы не знаем никакого Натаниэля Кёнига. Ты завалился к нам, делаешь вид, что ты крутой, а у самого поджилки трясутся. Ты даже карты еле держишь. Доигрывай партию, оставляй свои денюжки и проваливай, пока еще есть силы. А этого, – он кивнул на Даниэля, – оставь нам. Мы найдём способ стрясти с него долги.

В принципе, Уильям бы нисколько не соврал и не покривил душой, если бы сказал, что половина слов Малыша потонула в расслабляющем шуме прибоя, которым кровь бежала по его организму. Голос Гарри всплывал сквозь шум, как утопающий на поверхность, возвращая Уилла в реальность. Но ненадолго. Уже через мгновение Уильям снова плыл на мягких голубых перинах из агавы, а неожиданно умолкший Малыш Гарри, заставил Уилла озадаченно уставиться на него в ожидании продолжения.

Но его, увы, не последовало.

Уилл несколько раз быстро моргнул и зевнул, прикрыв рот кулаком. Время подбиралось к часу ночи, и недосып начинал медленно, но верно ступать рука об руку с накатывавшей усталостью. Еще раз зевнув, на этот раз уже не прикрывая рот, Уильям потёр переносицу и, сведя брови к ней, покачал головой.

– А теперь послушай меня, – протянул Уилл. – Я не уйду, пока ты не ответишь на мой вопрос. Кто такой Натаниэль Кёниг?

– Не знаю.

Уильям поднял взгляд к потолку, тяжко выдохнул, довольно громко вопросил бога дать ему сил «вразумить этих несчастных грешников, которые не ведают, что творят» и снисходительно улыбнулся, прекрасно зная, что это будет последней каплей для уже давно вскипающей ирландской крови.

– Что ж. В таком случае, я вынужден вас огорчить. Если я правильно все понимаю и если я верно подсчитал заработанные мною очки, то, – Уилл бросил на стол свою последнюю карту и улыбнулся, – я выиграл.

Гарри неверящим взглядом смотрел на брошенный туз пик и сжимал руки в кулаки. Он тяжело дышал, его выпученные от злости глаза налились кровью, а вены на шее вздулись. Он подался вперёд, едва не перевернув на себя стол и навис над безмятежным Уильямом.

– Как?.. Ты меня заболтал, отвлёк своим Натаниэлем, пусть он катится к черту вместе со своим снежком 14 14 жарг. То же, что кокаин. . Ты провёл меня. Я так этого не оставлю. Ты за это заплатишь.

– Буду признателен, если для начала заплатите вы. Помнится, вы обещали погасить долг Даниэля. И, пожалуй, оставшуюся сумму вашего долга я перепишу на моего друга, – отозвался Уилл, поднимаясь на ноги, и надел пальто. – Отдадите ему деньги, как только найдёте их, Гарри.

Если бы Уильяма спросили, что произошло после, он затруднился бы с ответом. Он помнил только руки Гарри, схватившие его за воротник пальто, покрасневшее от подскочившего давления лицо ирландца и хруст проползший по черепу при встрече с кулаком ирландца. Очнулся Уилл на полу в останках какого-то стола и парочки стульев, весь в щепках и пыли. Даниэль встал между ним и Гарри, пытаясь вразумить последнего. Уильям не слышал его слов – в ушах шумело, а вниз за шиворот стекала липкая густая дорожка крови.

Подняться на ноги оказалось не так просто, когда мир вокруг тебя вращается и раскачивается, как маятник. Все тело казалось мягким мешком с мелкой картошкой. А в лицо тут же прилетел еще один удар, от которого Уилл успел увернуться. Кулак Гарри просвистел в нескольких миллиметрах от носа Уильяма. Следующий удар он пропустил – воздух судорожно вылетел из легких, и Уилл согнулся пополам, захлёбываясь кашлем.

Мир потянулся красным туманом.

Гарри стоял перед ним быком. Ирландцы окружили их плотным кольцом, улюлюкая и подбадривая своего Малыша. Пальцы сжались в кулак. Мир на секунду перестал вращаться, и Уилл бросился вперёд, навалившись всем телом на ирландца и повалив его на пол. Хруст ломающихся костей опьянял. Уильям знал каждое слабое место. Переносица. Скулы. Челюсть. Багровые узоры расплывались под кожей беспомощно распластавшегося Гарри. Победа казалась такой близкой, что Уильям уже чувствовал ее металлический привкус на своих губах.

Чьи-то руки подхватили Уилла и оттащили от бессознательного ирландца.

– Легавые! Валим!

Ирландцы закружили вокруг Уилла, едва не утащив его толпой за собой. Они завертелись хороводом, дезориентируя Уильяма, устремились в несколько дверей, за которыми тут же раздались крики и выстрелы.

– Куда ты, Уилл?! Сюда.

Сильная рука Даниэля резко втащила Уильяма в небольшую кладовку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась узким и коротким коридором, в конце которого виднелась такая же поношенная, как и весь остальной бар дверь. Куэрво коротко шикнул на Уилла и приложил к губам палец, вслушиваясь в происходящее за дверью. Разрозненные мужские голоса сливались в сплошной гомон. Грохот последних столов, которые в этот момент разваливались на части и хруст ломающихся костей довершал какофонию звуков в раскалывающейся голове Уильяма.

Дышать было тяжело: грудь болела, и каждый вдох отдавался резью по всему телу. Ребра ныли и тянули. Перед глазами все плыло. К счастью, ноги все еще держали его, а пальто на плечах плотно сидело согревая.

Даниэль обхлопал Уилла руками и, убедившись, что тот не развалится по дороге, – это было первым, что пришло в голову Уильяму, – потащил за собой, в пару широких шагов преодолевая жалкие несколько футов, разделявших их и потайной выход.

Тяжёлая металлическая дверь хлопнула за их спинами слишком громко, но эти звуки тут же потонули в вое полицейских сирен, криках из-за угла и отборной брани.

– Браво, Уилл. Просто браво! – тяжело дыша, Даниэль хлопнул в ладоши и осуждающе посмотрел на Уильяма.

Тот тяжело дышал, положив руку на низ рёбер и согнувшись пополам. Легкие горели, из горла вырывались предсмертные крики, и в глазах все темнело и ходило беспорядочными кругами, пока Уильям соображал, где они сейчас находятся. Уилл усмехнулся и сплюнул на землю собравшуюся во рту слюну. Губы саднило, их уголки трещали по швам и щипали, стоило только дотронуться до них кончиком языка, и все же Уильям был счастлив оказаться сейчас на улице в компании Даниэля, а не в полицейском участке.