Лина Вальх - Повешенный

Правильно было вгрызаться пальцами в своё сердце, сглатывать бегущие по лицу слезы и давиться оправданиями.

Но Уильям не был правильным.

– Я же просил… – сквозь плотно сжатые зубы негромко процедил Уилл.

– Мы не говорили ему, Уилл. Но он юрист. Сам знаешь. Мир очень тесен, и мимо него не могло пройти твоё дело. Да и к тому же… слухи среди юристов распространяются быстрее, чем среди медсестёр.

Сдавленный выдох вырвался из груди Уилла, и мужчина потёр глаза.

– Ну, – сглотнул Уильям, – мы не разговаривали с ним пять лет. С того момента, как он лишил меня наследства и на весь дом заявил, что я ему больше не сын. Наверно, это должно немного облегчить мою боль. Наверно.

Уильям поджал губы и опустил взгляд на сомкнутые перед лицом руки.

– Кто еще? – нотки раздражения в голосе Уилла не могли бы укрыться от Даниэля, как бы Белл их ни скрывал. – Мама?..

– Она не знает, – тут же замотал головой Даниэль. – Мы с Маргарет сказали ей, что тебе предложили хорошую должность в Англии.

– Ага. С трёхразовым питанием и здоровым сном. – Уильям надрывно усмехнулся.

– Зато твоя печень наконец сможет выдохнуть, – вскинув вверх указательный палец, заметил Даниэль. – В любом случае, твоя мать ничего не знает. Маргарет обещала держать ее в неведении как можно дольше. Отвлекает ее на внуков и братьев.

– Ты же понимаешь, что рано или поздно она захочет мне написать или позвонить? – бровь Уилла изогнулась, и он уставился на друга полным неприкрытого скептицизма взглядом.

– Марджи тоже возьмёт это на себя, – неловко крякнул Куэрво. – Будешь писать письма, а она запечатывать и отдавать твоей матери. Все будет хорошо.

– Сомневаюсь, что она поверит в то, что в Англии нет столов и приходится писать на коленке. Надо было сразу все ей рассказать, – пробормотал себе под нос Уилл. – Сейчас бы совесть не мучила.

Даниэль фыркнул с мученическим видом возведя глаза к потолку.

– Ну-ну. Представляю, насколько тебе стало бы легче, узнай твоя мама, что ее любимый старший сын, гордость семьи, просыпается со звонком, носит джинсу и ходит в колонне из-за подпольного аборта и смерти девушки.

– Если бы подпольного, Дэн, – полным опустошения голосом пробормотал Уилл и уронил голову на сцепленные перед собой в замок руки.

Уильям уже давно приказал себе не проявлять жалости – худшего, что может случиться с человеком. Он был виноват в случившемся – в этом не было ни малейшего сомнения. И он должен был нести ответственность за свои действия. Здесь не было места жалости, – по мнению Уильяма, – и не было места пустым страданиям о прошлом. Но все же иногда что-то внутри ломалось, врезавшиеся в подкорку образы вспыхивали с новой силой, и Уильям долгие часы пялился в стену напротив, прокручивая в своей голове случившееся.

– Время!

Низкий голос офицера выдернул обоих мужчин из напряженных мыслей, и Даниэль встрепенулся, будто бы вспомнив что-то важное, и неловко кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание Уильяма.

– Анхель просил передать, что он… – Даниэль замялся, отведя взгляд, – он не держит на тебя зла или обиды за случившееся. Он все понимает. Это было неудачное стечение обстоятельств. Он просто хочет, чтобы ты знал, что между вами все, как и прежде.

Внутри что-то треснуло, затрещало разорванными электрическими проводами, вскрылось трещинами в рёбрах, бессонными от боли ночами и металлическим привкусом на губах. Охватившая Уильяма пустота отступила, уступая место маленьким искрам, прыгнувшим прямо в разгорающийся костёр раздражения. Слова, крутившиеся на языке у Уилла, исчезли, оставив после себя лишь искреннее недоумение наивности, нет, наглости Анхеля.

– Твоему брату легко говорить. Он явно просыпается ближе к полудню на мягкой перине.

– Уилл…

– Еще что-то? Или я могу идти?

Тон Уильяма резкий, а на дне синих глаз тяжёлые толстые льдины разбиваются об отвесные скалы немного зачерствевшей души мужчины. Он с силой сжал челюсти, заскрежетав зубами, и, не моргая, посмотрел на Даниэля. Тот молчал, уголки его губ дёргались в неловкой улыбке, а сдвинутые в извиняющемся жесте брови намекали на то, что Куэрво сказал лишнего.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1) Обычная форма уважительного обращения к мужчине; 2) «титул» крёстного отца в итальянской и американской мафии.

Jose Cuervo является самым продаваемым брендом текилы. Производится с 1795 года.

Giovane D’Onore – Юноши чести – Друзья и сторонники мафии, как правило, не итальянских кровей. В это обширную группу входят коррумпированные чиновники, полиция, юристы, банкиры мафии, и все те люди, которые помогают семье функционировать.

Consigliere – «Советник» – консультант Дона. Реальной власти, в принципе, не имеет, однако Дон, как правило, прислушивается к советам своего консильери, и теоретически этот человек может протолкнуть почти любое решение.

Вольный перевод фрагмента песни I'm through with love – Bing Crosby.

Суннат (араб. хитан) – обряд обрезания, представляющий собой усечение крайней плоти, широко распространенный среди последователей ислама.

Обувной флюороскоп – рентгеновский аппарат, установленный в обувных магазинах с 1920-х до 1970-х годов.

Пистолет-пулемёт Томпсона – американский пистолет-пулемёт, изобретённый в 1918 году Джоном Тальяферро Томпсоном. Свою славу это оружие приобрело во время Сухого закона в США, став самым распространённым и любимым оружием не только среди офицеров полиции, но и членов различных американских преступных группировок. Он стал известен благодаря ряду прозвищ – «Томми-ган», «Уничтожитель», «Чикагская пишущая машинка», «Чикагское пианино», «Чикаго-стайл», «Чикагская шарманка», «Окопная метла», «Окопный чистильщик», «Крошитель» и просто «Томпсон».

Gitanes (с французского «цыганка») – культовая марка французских сигарет, основанная в 1910 году. Марка Gitanes была создана в 1910 и также имеет испанский намёк: на пачке изображена танцовщица фламенко с веером и тамбурином. Изначально позиционировались на рынке как brun – сигареты из чёрного табака, «кусачий» аромат которых достигался с помощью специальной технологии высушивания табака и его заделки в так называемую «рисовую бумагу». Так получался сильный и крепкий привкус, который отличался от большинства аналогичных марок.