Алексей Мамин - Игра в детектив. Выпуск 5

Негромко постучав, Берни вошел к отцу. Миновало пять лет, как мистер Роули овдовел. Его здоровье сильно пошатнулось, и он уже не покидал постели, да и возраст тому способствовал – восемьдесят пять лет. Сухопарый старец с редкими остатками седых волос, покрывающими лысый череп, воззрился на сына пронзительным взглядом.

– Берни, – слова давались ему с трудом, – я чувствую приближение вечности и хочу тебе открыть семейную тайну. Мы с твоей матерью, покойной Оливией, моей единственной настоящей любовью, не рассказывали вам с сестрой об одном неприятном событии, произошедшем тридцать лет назад. Тебе тогда был год, а Тина еще не родилась… мы с Оливией вели уединенный образ жизни в нашем родовом поместье, правда, Оливия иногда выходила, так сказать, в свет, а я совсем не покидал дома – уже тогда сказывалась болезнь ног. Твоим воспитанием занималась гувернантка Сандра, благо наша семейная фирма позволяла ее содержать. Я был главой ее, а Оливия – моим заместителем. Дела шли неплохо, и у нас даже был управляющий по делам фирмы, по имени Дэниэл. Ему было за шестьдесят. Я как сейчас вижу его благообразную седину, покрывающую хорошо сохранившуюся шевелюру на голове. Мы его наняли, когда Оливии подошел срок родить тебя, Берни, и она временно отошла от дел фирмы. Тогда же мы наняли и гувернантку Сандру. Я сам занимался их наймом, но как потом пожалел! Они проживали у нас, в поместье. Я, как ты знаешь, всегда отличался замкнутостью и предпочитал проводить свободное время, сидя с книгой в руках в лесу неподалеку от поместья. Тогда, тридцать лет назад, Оливия была еще молодой женщиной, ей исполнилось всего-то тридцать пять лет… молодая и очень красивая… я был просто без ума от нее… – на глазах мистера Роули заблестели слезинки. – И вот, двадцать пятого августа, ровно тридцать лет назад я как обычно сидел с книгой в лесочке неподалеку от поместья, как вдруг почувствовал смутное беспокойство и решил вернуться в дом… а там, – голос мистера Роули задрожал, – Дэниэл и Оливия занимались любовью… Это был страшный шок для меня, и я слег больным. Дэниэл искренне покаялся, а Оливия окружила меня еще большей любовью и заботой. Понятное дело, что Дэниэла мы рассчитали, но он попросил дать ему еще три недели, чтобы подыскать другую работу и съехать из поместья. Оливия чувствовала свою вину за случившееся, и пока я болел, она полностью взяла на себя заботу о фирме и поместье и, убедив меня, первого сентября наняла садовника, нашего Гаджина. Он тоже тогда был еще молодой человек, едва шагнувший за тридцатилетний рубеж, правда, зрение у него уже было слабым, и он постоянно носил очки. И теперь я перехожу к главному… Я помню тот день, седьмое сентября, теплое и солнечное утро. Дэниэл сообщил, что одиннадцатого сентября он покинет нас, и Оливия предложила в качестве жеста примирения выехать на охоту, мы и ранее втроем охотились. И вот тем утром я, Оливия и Дэниэл на лошадях выехали за территорию поместья. В доме осталась Сандра следить за тобой, а в саду работал Гаджин. Мы отъехали километров на десять, когда Дэниэл, сославшись на недомогание, повернул назад. Мы с Оливией продолжили охоту и возвратились к обеду. Я прошел в свой кабинет, где обнаружил открытым наш семейный сейф, шифр от которого был известен только мне. Там хранились фамильные драгоценности, перешедшие ко мне от моих предков. Сумма похищенного была внушительной. Я снова пережил сильный шок и был не в состоянии рассуждать или принимать решения, и Оливия опять пришла мне на помощь. Она обежала дом, но обнаружила только тебя, ревущего в кроватке. Гаджин продолжал работать в саду и сообщил моей жене, что Дэниэл вернулся с охоты и сказал ему, будто я отправляю его вместе с Сандрой в город (а это в двадцати километрах от поместья) по делам фирмы. Прошло минут двадцать-тридцать, и Гаджин увидел, как Дэниэл и Сандра покинули дом и прошли в сторону гаража. В руках у них были увесистые сумки. Вскоре они выехали на нашем основном, часто используемом автомобиле-джипе. Вот такой информацией огорошил мою бедную Оливию наш садовник. Я попытался позвонить в город, вызвать полицию, но сбежавшие обрезали телефонный кабель. И здесь Оливия не растерялась, отправив Гаджина в город на втором, часто ломающемся автомобиле, стареньком форде. Гаджину потребовалось минут тридцать, чтобы завести его. Он проехал половину пути, когда увидел на обочине наш джип и рядом с ним Дэниэла. Садовник остановился и подошел к нему. Тот стал повторять свою историю о том, что едет в город по делам фирмы, и тут Гаджина ударили сзади по голове. Скорее всего, Сандра пряталась в зарослях и напала на садовника, пока Дэниэл отвлекал его разговором. Гаджин упал, потеряв сознание. Мы с Оливией прождали до шести часов вечера. Никаких известий от Гаджина, ни его самого так и не дождались. Стало понятным, что дело не ладное. Оливия села на лошадь и поехала в город. По пути она и обнаружила Гаджина возле нашего форда в полубессознательном состоянии. Бензобак машины был пуст. По-видимому, у Дэниэла и Сандры на половине пути закончился бензин, но на их счастье им повстречался Гаджин. Позже полиция обнаружила брошенную ими машину. Дэниэл, Сандра и наши фамильные драгоценности навсегда исчезли…

– Но, папа, – прервал рассказ отца Берни. – Ты же говорил, что шифр от сейфа никто, кроме тебя, не знал?

– Вероятно, они сумели его подобрать, если пытались это сделать в течение недели, а то и двух, в мое отсутствие. После этого случая мы решили не нанимать больше ни управляющего, ни гувернантку, благо Оливия тогда была молода и энергична, способная все взвалить на свои плечи. Конечно, и я не оставался в стороне. Мы оплатили лечение Гаджина, оно затянулось на два года, и в итоге у него еще сильнее упало зрение. Он нигде бы не смог найти работу, и мы посчитали своим моральным долгом снова принять его садовником. С тех пор Гаджин стал очень набожным человеком, строго соблюдающим церковные обычаи.

Мистер Роули замолчал. Берни стоял возле его кровати, пытаясь переварить услышанную новость.

– Отец, я одного не пойму. Почему ты решил поведать мне эту историю именно сейчас, тридцать лет спустя, будучи уже в тяжелом состоянии? Почему наша мама ни мне, ни сестре ничего не рассказала, даже будучи уже неизлечимо больной?

Мистер Роули с трудом оторвал руку от постели и слабым движением указал на письменный стол.

– Не далее как вчера я получил это письмо… прочти, и тебе все будет ясно.

Еще более сбитый с толку Берни взял конверт. Адресом отправителя числился лондонский почтамт. Внутри лежал сложенный лист бумаги с напечатанным текстом:

«Уважаемый мистер Роули. Надеюсь, вы не забыли о краже фамильных драгоценностей из вашего сейфа? Тогда я вам сообщу кое-какие интересные новости. Сбежавший управляющий Дэниэл не был найден в виду того, что работал у вас под вымышленными именем и фамилией. На самом деле он является потомком известного английского рода, который к моменту появления на свет Дэниэла (будем его пока так называть) влачил бедное существование. В пятнадцать лет Дэниэл, прихватив из дома деньги, устроил разгульную вечеринку, пригласив на ночь актрису варьете, которая после этого забеременела и родила ему сына, названного Джеком. Даниэл тщательно скрывал этот факт, но тайно поддерживал актрису и своего сына. С тех пор его следы теряются, известно только, что он, хотя и сумел получить экономическое образование, всю жизнь промышлял мошенничеством и беспорядочно менял женщин. Похитив у вас, мистер Роули, семейные ценности, Дэниэл разделил их на три части. Первую передал своему сыну Джеку, который удачно вложил их в Южной Африке и разбогател. Вторую оставил своей сообщнице по краже, гувернантке Сандре. Третью спрятал в тайнике на территории вашего поместья. Им пришлось их оставить, так как они не смогли вывезти с поместья все сразу. Если вам удастся найти спрятанные сокровища, вы убедитесь, что они того стоят. Доброжелатель».