Алекс Лоренц - 1994. Русский роман ужасов

«Интересно, что у них стряслось?» – подумал он, ссыпаясь с лестницы.

На первом этаже он стукнул несколько раз в дверь, обитую перетянутым леской черным дерматином. Несмотря на наличие звонков, Троица условилась стучать. Так сразу понятно, кто пришел.

Изнутри послышался удалой топот.

– Выйдешь? – спросил Денис у высунувшейся веснушчатой рожицы.

– Пять сек. – Дверь захлопнулась.

– Не лязгай так дверью, сколько раз тебе говорить! – голос Артемкиной бабки.

– Я нечаянно, бабуш!

– За нечаянно щас по мозгам получишь!

Они никогда не договаривались, все получалось само собой: кто-нибудь один пошел гулять и позвал других. Родители отпустили – вышел, не отпустили – не вышел. И это было навсегда. Время застыло. Ничто не должно было измениться. Все трое знали: завтра все будет точно так же. И послезавтра. И потом.

– К Димону заходил? – спросил Артем, хлопая дверью подъезда.

– Да. Не выйдет.

– Почему?

– Проблемы какие-то дома.

– А, ну, я видел сегодня, «скорая» приезжала. Так и подумал, что за дедом его.

– Видно, плох дед.

– Точно. У него со здоровьем не очень давно уже.

– Да-да… Пойдем в садик, поглядим, что там со стройкой, – предложил Денис.

Через один дом вытянулись в ряд три детских сада. Вся окрестная детвора бегала туда летом воровать неспелые зеленые яблоки, кислые до одури. Во время тихого часа, когда все воспиталки следили, чтобы никто из детсадовцев не умер во сне, злоумышленники толпой перемахивали через забор и принимались обдирать яблони. Облепляли дерево, как ошалелые обезьяны. Заправляли футболки и рубашки поглубже в штаны, насыпали яблок до самого горла и с таким вот «брюхом» кое-как перебирались обратно, на другую сторону забора. А заведующая садика бежала за ними со шваброй наперевес, выкрикивая ругательства. И ей никогда никого не удавалось догнать. Она всегда выбегала слишком поздно, на слишком длинных каблуках и была слишком жирная. И дети, хоть убейся, не могли понять, почему ей так жалко этих сраных яблок. Их ведь все равно никто не собирает и не ест. Осенью они просто опадают и гниют.

Днем – заведующая, а вечером – сторож по кличке Лысый. Бонусом к вечернему снятию яблок было выкрикивание дразнилки: «Лысый, сходи пописай!» Они наперебой орали это и драпали от пенсионера, чтобы, как шавки, стоять потом за забором и лаять другие обидные слова. Кто-нибудь особенно смелый даже мог кинуться в деда огрызком.

Тогда, в девяносто четвертом, в том детском саду, из-за крыши которого выглядывал один этаж школы, велась стройка: пристраивали дополнительное крыло. Стройплощадка была целым кладезем всяких интересностей. Во-первых, во время ремонта из здания сада выкинули залежи сломанных игрушек, старой кухонной утвари и прочего барахла. Во-вторых, там сваливали строительный мусор. Во всем этом было невероятно интересно рыться. Как только работяги уходили и на стройке воцарялось затишье, Святая Троица отправлялась туда, обжиралась яблоками до тяжелой отрыжки и копалась в грудах сокровищ.

– Смотрел «Возвращение живых мертвецов»? – спросил Артем, откусывая от яблока здоровенный кусок и морщась.

– Нет. Что это?

– Фильм.

– Ужасы?

– Конечно, что ж еще. Я по видику вчера смотрел.

Видеомагнитофон в те времена был для многих заоблачной роскошью. Впрочем, родители Артема где-то его раздобыли. Наверное, купили по дешевке у какого-нибудь погрязшего в долгах и разорившегося предпринимателя.

– Ну, там, типа, военные законсервировали зомбаков, а другие ребята через двадцать лет их случайно выпустили. По дурости, типа. А потом поймали одного, сожгли в крематории, а тут пошел дождь, и пепел осел на кладбище. И все мертвецы встали и пошли по округе жрать людские мозги.

– Круто, – оценил Дениска. – Позови как-нибудь в гости посмотреть.

Артемка иногда звал друзей глянуть какой-нибудь фильмец в отвратном качестве и с гнусавым одноголосым переводом.

– Ага. Кассету только переписать надо, это не моя. Завтра сказали отдать… Так я, собственно, не о том.

– А о чем?

– Помнишь, что мы позавчера видели?

Речь шла о заброшенном ангаре с дохляками в огромных банках.

– Ну?

– Там такая ж фигня была.

– Где?

– В фильме, тупица! – Артем отвесил другу подзатыльник. Тот ответил дружеским пенделем.

– Тоже мертвяки в банке, как огурцы засоленные?

– Да-да. И тоже живые!

– Чушь собачья! Никакой он был не живой. Нам померещилось.

– Ни фига не померещилось! Не всем же троим!

– Да мы просто колбу эту опрокинули – вот там все и пришло в движение.

– А зачем их тогда туда поместили? И кто?

– Да мне почем знать.

– А прикинь, если они оттуда смахались? Ну, или хотя бы один тот, которого мы перевернули?

– Не мы перевернули, а ты перевернул. – Денис ткнул друга пальцем в ключицу.

– Ну, ладно, ладно, не спорю, моя работа.

– Хочешь проверить, что ли? – Денис с опаской покосился на Артема.

– Да, проверить бы хорошо.

– Ни хрена хорошего, дружище! Ты видел, как эта жижа бурлила? Я туда ни ногой!

– Не, а прикинь, если это и вправду зомби!

– Зомби не бывает. Это только в твоих фильмах дурацких показывают. Одни дураки придумывают, другие снимают, третьи смотрят.

– А сам-то, сам! Кто только что ко мне в гости просился смотреть «Возвращение живых мертвецов»?

– Все равно чушь это все. Посмотреть-то оно прикольно, но бред, согласись.

– А давай проверим!

– Да не буду я ничего проверять! Пошел ты в жопу!

– А давай!

– Пошел в жопу, я сказал.

– Ты, козел, сам нас туда первый потащил!

– За козла ответишь.

– В натуре, козел.

– Ладно, пошли.

8

– Главное, чтоб они нас не покусали, – продолжал нагонять страху Артем. – Если начнут жрать мозг, то все – пиши пропало.

– И что, там прямо мозг жрали, в фильме? – спросил Денис.

– Да! – воскликнул Артемка с таким энтузиазмом, словно сам принимал в этом участие. Аж слюна брызнула.

– А на хрена им? Причина-то должна быть?

– Ясный красный! Мужики эти поймали одну гнилушку безногую, связали и допросили. Она сказала, что, типа, когда мозги кушаешь, боль от гниения уходит.

– Не, ну ты же понимаешь, что это туфта?! – воскликнул Денис.

– Ни фига подобного! В начале фильма сказали, что это был секретный военный проект!

Денис проявил мудрость и промолчал.

– Чего молчишь? – не унимался Артем, размахивая руками, как ошалелая птица. – Вот сейчас придем туда – сам все увидишь.

С их прошлого визита осталась дорожка из примятой травы, покалеченных лопухов и ломаного сухостоя.

Чем ближе они подходили к таинственной постройке, тем резче становился запах не то медикаментов, не то химикатов.

Они несколько секунд стояли перед закрытой дверью в замешательстве.