Дмитрий Зеленцов - Кварталы Дэмморы

Пес поднялся на лапы и оскалился. Послышалось приглушенное рычание.

– Ну, тише, тише, – попытался успокоить собаку витязь. – Не заберу я твое добро.

Резко вскочив на все четыре лапы, пес пронзительно залаял. Витязь вздрогнул и выронил лукошко с ягодами из рук.

– Ух! Душегуб, проклятый! Напугал! Все ягоды из-за тебя просыпал!

– Он моё лукошко стережет, – раздался за спиной у витязя мягкий женский голос, от которого у него чаще забилось сердце. Молодой человек резко обернулся.

Перед ним стояла Морена в свободном красном платье с уборами. Она скрутила мокрые волосы и выжимала их, подобно белью после стирки. На лице не осталось и следа от вчерашнего озорства и веселья.

– Ну! С чем пожаловал? —Надменно спросила девушка у витязя. От её фразы повеяло холодом, и молодой человек изменился в лице.

– Да вот. Гостинца тебе вез… – Ответил он, но девушка его перебила.

– А за гостинец этот разрешения спросил у хозяина леса? – в голосе Морены появился оттенок гнева.

– Зачем? Я ж хвалу воздал…

– Оставь свои оправдания! – От вчерашней милой озорной девчонки не осталось и следа. Перед ним в образе юной девушки явился сам дух леса. Пес за спиной витязя недобро зарычал.

– Да я тебе их вез. Но из-за пса рассыпал, – воскликнул воин.

– Пусть в землю и уйдут, как не было их! – С этими словами девушка прошла мимо него, подошла к собаке и подняла с земли своё лукошко. На удивление витязя, теперь её тело не притягивало взгляд. – Идем! Агара ждет.

В избе ведьмы в полумраке витязь с трудом смог разглядеть обстановку. Небольшая печь, завешенная различными травами и грибами, которая чадила, наполняя серым млечным туманом всю избу. Напротив, широкий стол со ступой и пестиком, да множеством различных емкостей – мисок, лукошек, стопок. Дальше кровать с сеном, над которой тоже висели коренья да травы. Чуть дальше в углу другая кровать, а между ними бадья. От запаха множества сухих трав и корений у витязя защипало в носу и закружилась голова.

– Проходи, хлопец, – услышал он старческий скрипучий голос Агары, но саму ведьму так и не смог разглядеть – от едкого дыма заслезились глаза. – Кручину твою ведаю. Подсобить смогу, но и ты мне подсоби, серебра отсыпь! Опосля нарви три поросли крапивы околя Мшистой трясины, да положи их под сени к жене своей. Руками своими рви! Так надо! Будут справляться от чего волдыри на руках, молви – от поводий! Не больше! И старайся ни с кем свою речь не обронять, молву не городить.

Как минует на небе три месяца, выйди ночью из дому без коня. Да иди в лес сюда к Лысому холму. Морена тебе путь укажет светляками. Как придешь смотри на месяц и три раза молви: «Месяц новый народился, мне ребенок пригодился!». Да воротись назад по светлякам, не оглядываясь. Как вернешься, ложись с женой своей. Тогда говорить можешь, тогда и будет вам дитятко.

Но ежели, что не так сделаешь – заговоришь с кем, или про наговор расскажешь, али раньше придешь – быть беде! Ступай! Морена! Покажи ему, где крапива растет!

Витязь, оставил мешочек серебра на широком столе и поклонился. Морена вывела его из избы и повела по извилистой тропке в сторону Мшистой трясины. Всю дорогу до зарослей крапивы она молчала, но у зарослей вдруг произнесла:

– Как уедешь отсюда не увидишь меня боле.

Витязь уставился на девушку в недоумении и спросил:

– Как так не увижу? Никак на торжище боле не придешь?

– Не в том суть, – тихонько ответила Морена и с грустью отвела взгляд в сторону. После чего коротко обронила: видела это. Знаю. И быть потому.

– Не бывать этому! Увижу тебя несмотря ни на что! – Витязь подался к ней, но девушка развернулась и быстрым шагом направилась обратно к избе.

Он некоторое время провожал девушку взглядом, до тех пор, пока она не скрылась за холмом. После чего, он протянул руку к крапиве, но очень сильно обжёгся, как только дотронулся до листьев. Преодолевая жуткую боль, витязь с трудом сорвал три поросли крапивы и замотал их в тряпку. Никогда в жизни он не встречал такой жгучей крапивы. Дойдя до жеребца, он сложил крапиву в колчан. Окинув, на прощание, взглядом Лысый холм он запрыгнул на коня и отправился назад.

Когда он прибыл в деревню боль усилилась и появились волдыри на руках. От жгучей боли, его сознание заволокло туманом.

Одинокий месяц, с темного савана неба, единственным свидетелем наблюдал за молодым человеком, который крадучись проскользнул мимо дворов на окраину деревни. Он приблизился к лесу почти на ощупь, несколько раз напоровшись на кусты и, дважды потеряв равновесие. Чертыхаясь, витязь, наконец, вошел в лес.

Некоторое время его окружала непроглядная тьма. Но вскоре, едва заметно появился первый светляк, за ним второй и третий. Они почти не освещали тропинку, но вели молодого человека в обход препятствий. Витязь вскоре уверенно шагал вслед за вечерними насекомыми. Лес вокруг него замер, затих. Не слышно было ни пения птиц, ни шороха потревоженных животных. Под сапогами с хрустом поскрипывал мох да шелестела трава. Казалось, минула целая вечность, пока витязь пробирался через лес, но вскоре показался Лысый холм. Его проплешина отчетливо выделялась бельмом на черном фоне леса.

Взобравшись на холм, витязь взглянул на месяц несколько раз произнес: «Месяц новый народился, мне ребенок пригодился!». Как только он закончил произносить заговор, где-то на Мшистой трясине завыла выпь, а за спиной послышался треск ветвей. Поднялся сильный ветер и небо затянуло черными тучами. В отчаянии, витязь пытался найти светляков, но они укрылись от непогоды.

В панике и абсолютной темноте, подобно слепому котенку, молодой человек направился к избе ведьмы. Он надеялся там получить временное убежище. Низкий куст словно чья-то костлявая кисть, ухватил витязя за правую ногу и повалил на склон холма. Потеряв равновесие и ориентацию в пространстве, человек покатился по склону вниз. Очутившись внизу, витязь с трудом поднялся на ноги и в ужасе отпрянул.

Перед ним возвышалась старая Агара в белой плотной сорочке, с развивающимися седыми волосами. В руках она держала горящую сухую ветку. Казалось, что у неё не волосы, а мохнатая лапа неведомого существа, которая норовит схватить витязя, да утащить в самую глушь леса, либо утопить в болоте. Вокруг творился настоящий хаос, ветер нагибал деревья к самой земле, но ведьма стояла неподвижно, её сорочка не развивалась яростно на ветру, как волосы, а ветвь горела как в штиль.

– Дурак! – крикнула Агара, гневно взглянув на витязя черными впавшими глазами. – Что тебе было велено?!

– Я сделал все как ты научила, – взвыл в ответ витязь, упав на колени перед старой ведьмой. Их голоса отчетливо пробивались через завывания ветра, треск ветвей и шум травы с листвой. Было в этом для витязя нечто зловещее, мистическое, страшное. Внутренний голос молил его бежать, но куда? В лес? Там легко заблудиться в темноте. Прятаться? Провалиться под землю?