Виталий Патлис - HOMO CARCERE. Человек в тюрьме

После гимна администрация СИЗО картонным голосом желает нам доброго утра и хорошего дня. Сарказм почти осязаемо повисает в воздухе. Трек-лист наличествует только в одном экземпляре, он залитован раз и навсегда. Составлял его, видимо какой-то стажёр, которому дали список обязательных композиций, повышающих патриотический дух, и предложили разбавить топ по своему усмотрению. Потому что далее играет Moby, потом AC/DC, далее Николай Тимченко: «Друга я никогда не забуду, если с ним повстречался в Москве», «Ландыши» в исполнении Гелены Великановой и Марк Бернес – «С чего начинается Родина». Я не имею ничего против этих прекрасных песен. Вернее, не имел. Но когда ты слушаешь их постоянно, в одно и то же время, день за днём, они перестают быть песнями, а начинают превращаться в обязательный бессмысленный отчёт, которым тебя пичкают исключительно с издевательскими целями. Попробуете поставить на рингтон смартфона свою любимую мелодию. Через два дня вы её возненавидите! В промежутках между музыкальными блоками нам зачитывают статьи конституции из основного закона РФ, делая особенный акцент на перечислении прав каждого гражданина. Ловлю себя на мысли, что неплохо бы добавить в такие места закадровый смех, как в американских ситкомах, с таким дополнением внушительный перечь наших свобод слушался бы более естественно.

Со временем радиошум превращается в нечитаемый гудящий фон, звуковую кашу, выделять из которой отдельные ингредиенты нет ни желания, ни смысла. Единственный плюс – по треку, если зацепиться за него вниманием, можно без труда определить, который час. Например, я лично, всегда выхватывал мелодию «Je t’aime» Lara Fabian – что бы ни происходило в хате. Выхватывал с чувством небольшого удовлетворения, потому что ещё три трека и грохнет, почти как в школе, звонок: отбой! А значит, минус один день к жизни и минус один к сроку. Очередная личная победа над временем, которое в заключении лютый враг. Ещё один крошечный шажочек к будущей свободе.

В камере почти все нещадно дымят. Сигаретная тема в заключении чуть ли не культовая. Но на балкон подымить, понятно, не выйдешь. Смолить, из уважения к некурящим, чаще всего уходят на дальняк (в туалет), состоящий из огороженной поликарбонатом кабинки с унитазом и маленькой раковиной: больше туда, даже при желании, ничего не засунешь. Там худо-бедно функционирует вытяжка, которая большую часть дыма всё же выводит за пределы. Не могу попутно не вспомнить, что в Бутырке в нашей БС, дальняк нам приходилось завешивать простынёй, чтобы создать хотя бы видимость интима. Из-за того, что Бутырка возводилась ещё в Екатерининскую эпоху, там до сих пор нет нормальных огороженных туалетов и вытяжки. Особенно смешно об этом упоминать, представляя в уме, какие люди сидели в этой тюрьме: Владимир Маяковский, Феликс Дзержинский, Евгения Гинзбург, Осип Мандельштам, Александр Солженицын, Сергей Магницкий, Жанна Агузарова и даже знаменитые нынешние футбольные «звёзды» – Мамаев и Кокорин. Отвлёкся. Так вот, по негласному соглашению ребята ходят курить в дальняк, но не всегда. Иногда хочется что-то обсудить в компании за сигареткой, а дальняк не резиновый. Иногда хочется подымить ночью, лень вставать, да и некурящие всё равно же спят, а значит не чувствуют никотинового запаха: всем известно, люди во сне не дышат. Но мы как-то приноравливаемся. Конечно, табачный дым мне неприятен, но куда деваться – в книгу жалоб претензию не напишешь.

Подозреваю, что моя нынешняя аритмия в какой-то степени усугублена вдыханием никотиновых паров на протяжении пребывания в камерах СИЗО. Государство, как и обычно, выказывает беспримерную заботу о своих гражданах, держа их в скотских условиях в тюрьмах, по-другому и не скажешь.

Чтобы глотнуть порцию по-настоящему чистого воздуха, без никотинового привкуса для заключённых предусмотрена ежедневная часовая прогулка. Я всегда вожделею её. Это мой законный – законный!!! – способ, получить кусок, хоть и также зарешечённого, но другого мира. Подумать о будущем. Помечтать о несбыточном. Я готов идти на прогулку в любое время суток и в любой одежде. В кроссовках в минус двадцать пять – плевать!

Но есть и обратная сторона медали. Во-первых, вертухаи крайне неохотно выводят заключённых на прогулки. Тут и банальная лень, и нежелание к лишним движениям, плюс посягание на внутреннюю вахтёрскую установку «не пущать!», вбитую в конвоиров системой. Эта голь в таких условиях становится хитра на выдумки.

– Сегодня идут все или никто, – например, заявляет продольный на голубом глазу. Он сам только что выдумал такое идиотское правило, но кто ему предъявит? Расчёт вертухая прост – почти всегда в хате найдётся человек (или несколько) кто, по каким-то причинам, не хочет или не может идти на прогулку.

Или, масляно улыбаясь:

– Давайте, я вас сегодня не поведу, зато завтра гуляете два часа!

– Пиздит же, – шипит Эргарт в сторону.

И он стопроцентно прав. Никто никогда не позволит нам гулять сверх положенного, пусть бы мы «копили» часы всю неделю. Но вертухай остаётся в своём беспредельном праве: вроде бы формально договорился, и подопечные сами отказались. Не подкопаешься.

На свою самую первую прогулку я иду с замирающим сердцем. Я, разумеется, насмотрен голливудских фильмов про зону: там зелёные лужайки, дружелюбные охранники. Действительность окунает меня немного в другую реальность.

Руки за спину. Мы в блоке номер 20. Помещение пять на пять метров, бетонные равнодушные стены. В потолке – решётка. За её железными клеточками колючая проволока, а ещё выше – металлическая крыша. Между крышей и решёткой тот самый слой «свободного» воздуха. Да, ты можешь им дышать. Ты идёшь по кругу в пятиметровом квадрате, словно животное в зоопарке. За стенками другие камеры для прогулки, по которым наворачивают круги другие заключённые. Но ты не можешь слышать, что там происходит. В каждом боксе подвешено ведро с колонкой внутри. Из ведра орёт музыка – чтобы не возникло даже мысли о каких-то переговорах с «соседями». Средние века. Инквизиция.

Через сорок минут прогулки (ни одна из них не длилась час) голова от ведёрного грохота оквадрачивается. Но я всё равно глупо и безосновательно улыбаюсь. Оттого что подышал воздухом и даже «словил» взглядом лучик солнца, что преломился между крышей и решёткой. Вот уж повезло так повезло!

Не представляю, смог бы я вообще спать, если бы не феназепам. Я начинаю очень хорошо понимать наркоманов. Вместе с физиологической у меня наступает и психологическая зависимость от препарата. Не хочется думать, что случится, если мне не передадут с воли новую партию таблеток. Я «закидываюсь» ими перед сном, чтобы не думать. Любая мысль ранит, она закручивает в сознании спираль тревоги и волнения и нагромождает один мысленный образ на другой в попытке объять необъятное. Какой уж тут сон! А лекарство словно срезает углы эмоциональных глыб и укачивает тебя на плавных волнах. Время закольцовывается и одномоментно проваливается в бездну, словно мой мозг проглотил кусок пространства. Чернота. Мрак. Эйфория долгожданного сна.