Евгений Ткаченко - Полный цикл мести

Погруженный в свои мысли Форд, прошел мимо дежурного врача. Индус сокрушенно качал головой и с осуждением смотрел на лейтенанта.

«Сам виноват – он обязан был находиться внутри, вместе с лейтенантом и допрашиваемым, а не подчиняться бредовым правилам. К слову о правилах…»

Навстречу шел Смотритель.

– Что Вы себе позволяете? Кто дал право издеваться…

– Вот именно! – Форд остановился перед ним. Сложил пальцы пистолетом и ткнул в грудь Смотрителя. – Спасибо! Вы подобрали правильные слова! Кто дал Вам право унижать подопечных? На каком основании Вы не допускаете их представителей на допрос?

Смотритель беззвучно открывал и закрывал рот, но кипящая в нем злость мешала ясно мыслить и сформировать угрозу. Он менял цвет, как хамелеон. С бежевого на красный. Этот факт не ускользнул от внимания постояльцев. Теперь Форд был для них подобен богу.

– Подам жалобу… – беспомощно выдавил смотритель.

– Это хорошо, потренируетесь в красноречии. Оно Вам пригодиться в общении с комиссией.

– К-к-какой еще комиссией?

– Сами думайте. Ваша богадельня не удовлетворяет даже минимальным требованиям, – каким именно требованиям должна удовлетворять лечебница Форд не знал, а потому ограничился обобщающим термином. – Пациенты этой лечебницы абсолютно не защищены от психологического воздействия или недопустимых методов лечения или следствия, коль они находятся здесь в наказание за тяжкие преступления. Не говоря о том, что вы их обираете.

Форд миновал бледного, как мел смотрителя, который продолжал стоять посреди коридора бессмысленно открывая и закрывая рот, словно все еще спорил с Фордом. Уходя, Форд поднял вверх левую руку, намекая: «Разговор еще не закончен!»

– Удачи!

Лейтенант покинул лечебницу под одобрительный гомон душевнобольных пациентов лечебницы. Даже врач-индус одобрительно кивнул ему на прощание. Сам того не желая, Форд покинул лечебницу победителем.

Пока Джеффрис вовсю занимался обучением Анны, Уильям с головой погрузился в работу. Когда он не опрашивал свидетелей, то занимался изучением документов. А в документах царил бардак. Найти связь предыдущего судьи с предполагаемыми мятежниками было невозможно. Возможно, и не было никакого заговора и не было. А виной всему была лишь жестокая человеческая натура. Насилие лишь множило насилие. И пока Уильям приносил новые жертвы на алтарь человеческой злобы и ненависти, никто из власть имущих не пытался пресечь творящееся безумие. Эту теорию подтверждало общение с, так называемыми, свидетелями. Все они были людьми недалекими, а точнее – идиотами. Их обвинения были абсурдными: соседская корова приносит больше молока, чересчур красивые дети трактирщицы, частые дожди, толстые кузнечики и прочий бред. Мало того, этот бред был зафиксирован в документах, на основании которых выносили приговор. При этом никаких истинных проявлений скверны нигде не было зафиксировано. Для Уильяма это был беспрецедентный случай: никакого колдовства или вмешательства дьявола – зло творили обычные люди.

Уильям подготовил отчет для королевского судьи в котором указал имена всех, кто так или иначе потворствовал выходкам бывшего судьи. А также список тех, кто пытался выступать против, творившегося безумия. Этот список оказался гораздо короче. Со всеми, кто в него попал Уильям успел пообщаться за исключением лорда-распорядителя Джеффрис. Молодой аристократ был попросту неуловим. А у судьи не имелось веских причин вызвать лорда-распорядителя официально.

Джеффрис интересовал Уильяма и потому, что первый назначил себя покровителем Анны, чем избавил Уильяма от лишних забот. Как доложили охотники, Джеффрис лично поселил Анну в отдельной комнате при монастыре и каждый день навещает ее. Уильям слышал о подобном поведении и в отношении других женщин, которых обвиняли в колдовстве. Что это: очередной приступ благородства или слабости? А может и то и другое – плата за спасение? Уильям не мог его винить, он и сам любил «посещать» женщин. Только женщины эти были более высокого сословия. И все же Уильям не мог избавиться от мысли, что это все не просто совпадение. Тем более, что процесс над Анной и ее матерью тормозило отсутствие свидетеля обвинения. С одной стороны – это хорошо, дело можно будет закрыть за неимением доказательств. С другой – подобный оправдательный приговор вызовет много вопросов, и жизнь двух женщин вновь может оказаться под угрозой, если местные идиоты решат по старой памяти взять правосудие в свои руки.

Судью угнетало бездействие. И пока дело не закрыто, он также является узником этих стен. Он отвлекся и предался воспоминаниям. Как только начинал охотится за нечистью. Как удобно клинок лежал в руке. Как он беспрепятственно разрезал тела грешников и монстров. Как он отдыхал и развлекался после охоты. В эти моменты он чувствовал себя живым, ибо был лишен страха. Страха умереть. Уильям отогнал от себя мрак и снова вернулся к воспоминаниям. Он вспомнил, как собирал вокруг себя единомышленников. Он помнил каждого. И тех, кто погиб в борьбе, и тех, кто оставил его по естественным причинам. Он вспомнил о старой женщине, ради которой он задержался в этом месте. Женщине, ради которой он отказался от своей страсти, своей жизни. Когда-то она была молода и красива. Она сражалась с ним плечом к плечу не менее отчаянно и яростно. В свое время она была лучшей охотницей на ведьм.

В этот момент звуки за окном отвлекли его. Мальчишки играли под окнами. Играли они в «Охотников и колдунов». Дружной ватагой они носились из стороны в сторону, изредка кидая камни в слабоумного юношу, которого они назначали «колдуном». Слабоумный неуверенно ковылял по улице, постоянно рычал и безумно смеялся. То ли он пытался что-то сказать, но из-за болезни не мог, то ли ему и вправду процесс доставлял удовольствие – загадка. Изредка, кто-то из мальчишек набирался смелости, подбегал к слабоумному и тыкал его палкой. А потом с не менее безумным хохотом убегал. Но судью заинтересовал совершенно иной звук – тишина. Уильям выглянул в окно и улыбнулся. По двору шел настоящий охотник на ведьм. Мальчишки замерли. Их сковал страх вперемешку с благоговением. А охотник тем временем остановился перед слабоумным. Тот продолжал рычать, только на этот раз непосредственно на охотника. Тот потрепал слабоумного по голове и пошел дальше. Уильяму даже показалось, что охотник даже улыбнулся в этот момент. А отношение мальчишек к слабоумному резко переменилось. Они больше не кидали камни, не тыкали палками. Один даже осмелился дотронуться до него.

Уильям вновь отвлекся. Память – штука не постоянная. Он вспомнил про действительно лучшего охотника на ведьм. Который сейчас служит под началом Уильяма. Уильям восхищался его мастерством. Он обладал исключительными навыками: отличный следопыт, великолепный фехтовальщик, незнающий страха и сомнений. Уильям так и не понял, что движет этим человеком. Месть? Азарт? Или нечто… большее. Его лицо всегда беспристрастно, движения четкие, уверенные. Словно он был специально послан Уильяму высшими силами.