Анна Богарнэ - Тайна города Света

– Ты слишком громко стонешь во сне. Вызовешь подозрения, – вновь коснулся он моих губ, и мои щеки вспыхнули.

– Как ты это делаешь? – задыхалась я от желания.

– Во мне столько всего намешано, Лейла, – провел он пальцами по моему лицу. – Мой отец был ящером. Мать наполовину ундой, наполовину «искрой».

– Ох!

– Да, они не знают, что я отчасти свой. И не должны знать. «Искры» жестоки к полукровкам. Хотя, тебе ли не знать, – усмехнулся он.

Я вытянула руку, упираясь ему в грудь. Он смотрел на меня озадаченно.

– О чем это ты?

– Ты не знала… – ехидно блеснули его глаза. – Ты наполовину «искра», малышка. Не знаю, может быть поэтому меня так тянет к тебе, – запустил он руку мне под футболку, и я вновь застонала.

Сон развеялся из-за постороннего шума. Пока Орра накрывала на стол, чтобы меня накормить, я принимала душ, остужая свой пыл. Слова Амаранта эхом звучали у меня в голове.

На столе были странные на вид, но ароматные блюда. Я принялась за еду.

– Амарант отказывается говорить, – поднялась Орра, терпеливо наблюдавшая за моей трапезой.

– У вас же есть телепаты.

– Они не в силах преодолеть его ментальную защиту. Она слишком сильна.

– Надо же, а я думала вы всесильные.

Орра невесело хохотнула.

– Жизнь в мире людей не пошла тебе на пользу. Люди до крайности все идеализируют.

– При чем здесь я, Орра? Почему ты привела меня в это место?

– Потому что не хотела, чтобы ты думала, что я мертва. Лейла…, я тебе кое-что покажу.

Она подошла ко мне, развернула мою ладонь и провела над ней рукой. В тот же миг на ней засверкала неровная искрящаяся метка.

– Что это такое?

Орра показала мне свою ладонь, на которой была точно такая же. Женщина улыбалась сквозь слезы.

– В нашем мире у носителей одного гена есть такие знаки, – тихо сказала она, отводя взгляд. Я вспомнила слова Амаранта, и у меня похолодело в груди.

– Но как?

– Помнишь, я говорила, что было время, когда наши братья блуждали по земле без памяти? – Я кивнула. – Лейла, моя мать тоже блуждала. Она потеряла память и встретила твоего отца.

– Она меня бросила… – помрачнела я, убирая руку из ее ладоней.

– У нее не было выбора, дорогая. Тебе было два года, когда ее нашли и вернули ей память.

У меня вдруг закатились глаза, и я увидела свое собственное воспоминание. Мама была красивой, темноволосой, круглолицей. Она кричала, когда они тащили ее под руки из нашего дома. Тогда-то я и увидела ее настоящую: темная искрящаяся кожа, переливы световых сгустков под ней, практически черные глаза. Я испугалась и заплакала, а затем и она, и мужчины растворились во вспышке света.

Вернувшись в реальность, я жадно глотала ртом воздух. Орра гладила меня по спине и по волосам:

– Тише, тише, сестра. Теперь мы вместе. Теперь я тебя не потеряю…

Мау…

Меня держали в камере. Видимо, Астус решил подождать с немедленным исполнением приказа генерала. Я сидел на холодном полу, ощущая, как начинает побаливать почка. Жутко хотелось есть. Однако когда принесли еду, я к ней не притронулся: выглядела она ужасно. В помещении к приему пищи зажегся свет, и я увидел в соседней камере человека. Это была женщина.

– Не будешь есть, станут кормить, – сказала она мне, запихивая в рот ложку с вонючей жижей. – Поверь мне, я это уже проходила.

– За что они держат здесь женщину? – возмутился я, мысленно жалея себя самого.

Она придвинулась к прутьям камеры, и я заметил на ее лице веснушки.

– Что тут скажешь, я выгодный заложник.

Дверь распахнулась, и в помещение вошел высокий блондин в ослепляющем белизной костюме. На груди у него висел амулет в виде хищной пасти. Он смерил меня ледяным взглядом и повернулся к камере женщины, – она инстинктивно отползла от прутьев.

– Ханна, – смаковал мужчина ее имя. – Приятно познакомиться. Говорят, ты знала моего потомка, – оскалил он идеально ровные зубы.

– Не понимаю о чем ты, ящер, – с отвращением ответила ему Ханна.

Он снял амулет, и его вид изменился. Я не мог поверить в то, что это реально. Тело человека раздулось, разрывая на нем костюм, и через мгновение на крепких когтистых лапах перед нами стоял громадный ящер. У него был длинный толстый хвост, лупивший по решетке моей камеры, на спине – острый гребень, а из пасти вывалился длинный раздвоенный язык, проникавший в камеру женщины и касавшийся ее лица. Ханна не отвела взгляда, героически выдержав его выходку. Он схватился за клетку, рванул ее на себя, и вырвал с корнем, отбрасывая в сторону. Я будто прирос к месту, но женщина даже не дернулась. Она поднялась на ноги и с вызовом посмотрела в хищные глаза чудовища.

– Лазарь был моим приемником, – прошипел ящер, схватив ее за шею и приподняв так, что у нее теперь болтались ноги.

– Я не жалею, что он сдох, – выплюнула Ханна, и он сдавил ее горло сильнее.

Я уже приготовился к худшему, но откуда-то появился Астус, и выстрелил в воздух. Яростно зарычав, ящер отпустил женщину и бросился на него. Астус сорвал что-то с шеи, и вмиг стал точно таким же, – только пониже и покрупнее, – ящером. Два чудовища сцепились, клацая зубами, пока длинный не придавил морду Астуса мощной лапой к полу.

– Как ты смеешь бросать мне вызов?! – ревел он. – Я имею право на отмщение!

– Да, командор, – прохрипел Астус. – Но она нам нужна. Ваш внук жив…

Он отпустил его, отступая. Ханна неистово закричала:

– Нет!

Ящер шарил глазами, пока не наткнулся на амулет. Он сам запрыгнул к нему на шею, и чудовище стало тем самым слащавым, полностью обнаженным, человеком. Развернувшись к женщине, он снова схватил ее, на этот раз за лицо. Она противилась, а он заставлял ее смотреть ему в глаза:

– Сын моего Лазаря. Ты скрывала его, смертная… – прошипел он на змеиный манер. – Астус! Где мой внук?!

Астус тоже уже преобразовался, потирая посиневшую шею.

– Там же где и девчонка, командор. Мы как раз собирались их навестить.

Орра ушла, когда я, выплакав все слезы, уснула. Во сне я снова оказалась в комнате, но она была темной, и я не могла разглядеть, есть ли в ней что-то. Ветерок пронесся мимо моих ушей, приподнимая мне волосы на затылке и привнося с собой шипение. Мурашки поползли по спине, но я взяла себя в руки. Теплые ладони легли на мою талию и прижали к упругому, твердому торсу. Он дышал мне на ухо, создавая тот самый, как мне показалось ранее, ветерок. Я хотела развернуться, но мужчина не дал мне этого сделать, начиная скользить по моему телу руками. Я так сильно его хотела, что у меня тряслись коленки.

Он развернул меня к себе, бережно коснулся ладонями лица, его страшные глаза умоляли. Не знаю как, но я чувствовала это.

– Каким-то образом мы с тобой связаны, Лейла, – приглушенно сказал он, прижимая мои руки к своей груди. – Я пытался заглянуть в прошлое, пытался прочитать в твоих мыслях, но ничего не увидел.