Кэт Эллис - Призрак Сейди

Неожиданный сигнал заставляет меня подскочить – на мой мобильник приходит уведомление о загрузке нового эпизода «Земли призраков». И не успеваю я себя отговорить, как кликаю по ссылке, моля все темные и нечестивые силы, чтобы не оказалось слишком поздно и близнецы Миллеры не выложили всем напоказ мои росписи в павильоне.

– Эй, вы, обитали Земли призраков! – мощно, словно из мегафона, звучит голос Фрейи, и я поспешно уменьшаю на мобильнике громкость.

В кадре только она – с ярко полыхающими рыжими волосами и такими же губами. Как диснеевская версия дьяволицы. – Я хочу вас всех предупредить: следующий эпизод нашего сериала будет самым КРУТЫМ! Вы НЕ должны его пропустить. Он выйдет всего через пару дней, так что будьте внимательны. И глядите в оба! Я люблю тебя! – подмигивает зеленым глазом в камеру Фрейя, и на этом видео заканчивается.

Что ж, мне не нужно трех попыток, чтобы догадаться, о чем будет новый эпизод близнецов Миллеров. Я с самого начала подозревала, что после переезда в усадьбу они нацелятся на Мертвоглазую Сейди, а всплывшая у водопада Клэр Палмер послужила им прекрасной зацепкой.

Я кладу мобильник на стол, голова опускается на руки. Ну почему? Почему именно Миллеры купили поместье? Зачем я расписала павильон? И для чего я изобразила там Сейди? Посторонний звук заставляет меня поднять голову – в отдел местной истории заходит кто-то еще. И я едва не чертыхаюсь, увидев, кто это. Доминик Миллер!

Он не глядит в мою сторону. Нет. Сначала Доминик вытягивает шею в дверной проем, выходящий в главный зал библиотеки, как будто высматривает кого-то. А потом пересекает комнату и останавливается у двери с табличкой: «Посторонним вход запрещен». Эта дверь утоплена между книжными стеллажами, и я никогда не обращала на нее внимания. А Доминик дергает за ручку, убеждается, что она не заперта, опять озирается по сторонам и на этот раз замечает меня.

Наши взгляды встречаются. Мы смотрим друг другу в глаза, пока не становится слишком неловко. А затем – клянусь! – Доминик ухмыляется, снова поворачивается к двери, входить в которую он не должен, и… проскальзывает внутрь.

Сидя в углу, я продолжаю пялиться на дверь. Она все еще приоткрыта, словно Доминик подначивает меня: последуй за мной. Но, конечно же, он ничего такого не хочет. Это просто лишнее свидетельство его спеси. Оставив дверь приоткрытой, Доминик Миллер показывает: «Я не боюсь, что меня тут застукают». Но что он там делает, черт возьми?

Мне почти больно от того, как медленно состыковываются в моей голове все детали. Их новый эпизод «Земли призраков»… Скорее всего, Доминик роется за дверью в старых городских архивах. Я знаю, что в этой библиотеке хранятся материалы о прошлом некоторых местных семейств – подальше от любопытных глаз здешних сплетников. По-видимому, Доминик надеется найти какие-нибудь скандальные, скабрезные или компрометирующие сведения о Сейди, усадьбе и Тёрнах, чтобы использовать их в своем дурацком кино.

Встав с места, я направляюсь к двери, в которую он только что вошел.

– Ава, привет!

С округлившимися глазами я разворачиваюсь и вижу Лиама, застывшего в арке над входом в отдел.

– Значит, мне не показалось, что это ты!

– Я… м-м… работала над своим арт-проектом. Это будет графический роман, – машу я рукой на стол, куда уже выложила альбом с эскизами. – Вот встала, чтобы размять ноги, обдумывая следующую панель. А ты что тут делаешь?

Признаюсь, это самая длинная речь, которую я когда-либо за один раз выпаливала Лиаму. Так что, пожалуй, и удивляться нечему, когда он облокачивается на ближайший стеллаж, явно нацелившись на долгий разговор.

– Что я делаю? Пытаюсь не попасться на глаза мистеру Мейтленду. Меня весь день мучает жутчайшее похмелье, а он, как нарочно, загрузил меня работой.

С каждым выдохом Лиама из его рта разносится душок несвежего пива. Так что насчет похмелья он не пошутил. И похоже, очень им гордится. Прожив с дядей Таем и его похмельем целый год, я должна сказать парню: это его не красит. Но Лиам не дает мне шанса провести воспитательную работу.

– Значит, ты зациклена на комиксах? А какие тебя больше всего привлекают?

– В основном ужастики, – говорю я, надеясь, что на этом разговор закончится.

Но Лиам усмехается:

– Ну да, ну да. Понимаю. Чем еще увлекаться готической цыпочке? Впрочем, тебе этот стиль идет.

Так… Хороший это рефлекс или плохой, но, похоже, мне пора его отшить.

– Слушай, по-моему, сюда идет мистер Мейтленд… – глядя через плечо парня, кривлю я лицо в драматичной гримасе.

– Где? – Насупив брови, Лиам быстро оглядывает заметно опустевший зал.

– Он… он был вон там секунду назад. Ладно, мне надо заниматься проектом.

Не дожидаясь ответа, я отступаю в свой угол и притворяюсь, будто внимательно разглядываю эскизы. До тех пор, пока не убеждаюсь, что Лиам ушел. Увы, не успеваю я вздохнуть с облегчением, как слышу приближающиеся шаги. Поднимаю глаза – все выше, и выше, и выше – и упираюсь взглядом в лицо Доминика Миллера. Он действительно невероятно высокий.

Доминик опускает свой мобильник в карман серой куртки.

– Спасибо, что отвлекла этого придурка, – говорит он, бросая настороженный взгляд за полку с любовными романами, за которой теперь прячется Лиам. – За мной должок.

– Я…

Но Доминик не дожидается ответной реплики, готовой сорваться с моего языка (конечно же, резкой, как и всегда). Он сразу уходит – конечно же, враждебно ко мне настроенный (как и всегда).

После ужина я направляюсь вдоль реки к дому Форда. Ночь стоит ясная, и мне не хочется, чтобы моя «Бесси», мирно дремлющая на парковке, стала невольной предательницей, когда я проберусь потом на территорию поместья. А еще какая-то часть меня (явно страдающая нездоровым любопытством) желает оказаться на том самом месте у водопада, где отец Матео нашел утопленницу. Чтобы проверить – изменилась ли его атмосфера с тех пор, как я там проходила пару дней назад. Насколько мне известно, тело Клэр лежало всего в нескольких футах от тропинки, под осколками подтаявшего льда.

Скоро я дойду до Запруды Медных Колокольчиков. Заиндевевшая тропка похрустывает под моими ногами мертвыми листьями. Ночной воздух преисполнен тишины и спокойствия. В ветвях над моей головой ничего не шевелится и не ухает. Даже река проносит свои воды мимо с еле различимым бормотанием. Я делаю глубокий вдох в надежде на то, что это спокойствие проникнет в мои легкие и охладит мне кровь. По привычке я провожу пальцами по вырезанному в стволе дерева глазу-оберегу, обозначающему место, где река расширяется перед запрудой. Этот знак напоминает мне о других резных глазах, обнаруженных мною прошлой ночью на каменном обрамлении двух окон в мельнице. Оба окна выходят на реку. И смотрят в ту сторону, куда я направляюсь: на мост Бурден и усадьбу.