Светлана Захожая - Гиблое место

Молодой солдат остался сопровождать Анну. Она зашла в кабинет, увидела перед собой сидящего за столом мужчину с седыми волосами в военной форме. Светло-голубые глаза смотрели прямо на нее, она узнала эти глаза, они уже встречались больше года назад. Обстановка и повод были тогда не такие печальные, как сейчас. Не дожидаясь предложения, Анна села на самый ближний к ней стул, который стоял сразу у входа в кабинет. Между ними было достаточно большое расстояние, поэтому мужчине пришлось достаточно громко начать разговор.

– Анна Александровна Киперман, тридцать два года, осуждена за двойное убийство, – произнес мужчина, не заглядывая в папку с личным делом, он знал и помнил ее имя и в душе надеялся, что она тоже его помнит.

– Все верно! – с какой-то непонятной радостью произнесла в ответ она. – Если память меня не подводит, то Анатолий Григорьевич?

– Анатолий Герасимович, – немного расстроившись, поправил он ее. Но то, что она помнит имя, его все равно воодушевило.

– Вы не изменились с момента нашей последней встречи, даже стали еще лучше выглядеть, свежий воздух вам на пользу, – пыталась Анна кокетничать с ним, но поняла, что это плохо у нее получается и было больше похоже на издевку. Она знала, что нравится ему, он сам ей в этом признался, поэтому позволяла себе такие вольности. От этих слов он засмущался.

– Ну зачем вы смущаете старика?

– Старика? – пыталась с наибольшим возмущением произнести Анна. – Вы не старик, уж увольте. Меня сопровождает к вам молоденький солдатик, так вот в вас намного больше огня и задора, чем в этом юноше, – Анна поняла, что вот теперь она точно перестаралась.

Когда ей вынесли приговор и озвучили меру наказания, в зале суда она была спокойна, не было ненужных ломаний рук, выкриков о несправедливом решении. Для нее каторга звучала как спасение и погибель одновременно. Она предполагала, что отправят ее на остров, потому что здесь ее легче всего будет достать коротким рукам справедливости и кары божьей «глаз за глаз». Она знала, что человек, которому она принесла столько горя, убив его родных, доберется до нее, и здесь на острове ее смерть будет ни для кого не новостью, смерть каторжника – это пустяк. А спасенье было в том, что она знала, кто управляет Александровской тюрьмой на острове, и надеялась на его покровительство.

С Анатолием Герасимовичем они познакомились в опере, она была представлена ему ее любовником, но на тот момент она думала, что будущим мужем. Он знал ее заочно и заочно был уже в нее влюблен. Анатолий Герасимович был хорошим другом ее любовника и частично был посвящен в их отношения. Между ними состоялся короткий разговор об опере, о книгах, и уже во втором антракте он признался ей в любви и предлагал остаться с ним. Он был в курсе, что она не знает, что у ее спутника есть жена и ребенок и стать его женой ей не суждено. Анна не приняла, конечно же, такого скоропалительного предложения, и теперь, сидя перед ним в его кабинете, она поняла, что тогда он мог спасти ее от этой участи. Спасти жизни невинных людей. Теперь она поняла, почему он тогда смотрел на нее с каким-то состраданием. Только сейчас она смогла понять значение этого взгляда.

– Я тогда заметила, что вы единственный знали слова оперы наизусть, а я каждую строчку смотрела в либретто, к концу выступления оно было измято до неприличия, – продолжила разговор Анна.

– Я просто много раз был на этом представлении.

– Скажите честно, я погибла? – спросила Анна, устав вести этот любезный разговор. – Он же достанет меня везде, а здесь и того проще, – она смотрела на него не отрываясь, в ее глазах не было страха, а только безразличие к сложившейся ситуации, но умирать она не собиралась.

– Я предприму все меры, чтобы с вами ничего не случилось, – он встал со своего места и подошел к ней, Анна встала со стула.

Подойдя к ней вплотную, он взял ее руки, они поместились в его ладонях, и попытался ее поцеловать, но Анна увернулась от поцелуя.

– Так какая доля ждет меня на этом острове? – спросила она, освободив свои руки и отойдя немного от него в сторону.

Мужчина принял этот отказ с достоинством, он понимал, что она еще не сломлена судьбой. Но будет день, когда она станет его.

– Вы не поверите, но у нас здесь на острове есть иностранный подданный, и к тому же искусный пианист. А вы, как мне помнится, поете и служили в театре, – бодро продолжил Анатолий, возвращаясь на свое место за столом. – Я поселю вас с ним, он безобидный молодой человек, русский язык знает. Это самый приличный дом, куда я могу вас пока разместить. Вы должны будете давать представления вместе с ним для офицеров и их жен, каждый месяц. У нас здесь развлечений мало, а вы, я думаю, сможете развеять скуку. Мне кажется, о такой каторге можно только мечтать.

– Нет шеи, которая бы мечтала о гильотине, – ответила Анна.

Анна всегда знала, что свяжет свою жизнь с искусством. Она любила танцевать, недурно пела и могла музицировать на нескольких инструментах. Покинув отчий дом, она быстро устроилась в театр. Как будто сама судьба вела ее за руку. Она получила место помощника по костюмам; всю свою одежду она шила сама, к этому у нее был особенный талант, она могла, только посмотрев на платье, без выкроек сшить такое же.

В начале зимы в оперном театре начали постановку балета «Лебединое озеро» и Анну позвали помочь подготовить костюмы. Она не могла отказаться от такого шанса. Костюмы на каждой балерине сидели так, словно они продолжения их тел. Руководитель был настолько восторжен, что предложил ей постоянную работу главным художником по костюмам.

В тот роковой вечер зал был переполнен, во время первого антракта Анна помогала танцовщикам с костюмами, россыпь камней, которыми они были расшиты, слепили. Сама она была одета в простое белое платье, на плечо закрепила резинкой подушечку с воткнутыми в нее иголками, закрепив ее при помощи резинки. Волосы она собрала в небрежный пучок, на лице не было никакой косметики и грима, чтобы случайно не запачкать костюмы, когда будет помогать их надевать. Она выглядела очень бледной, ее можно было сравнить с призраком, которого никто не замечает, но его отсутствие приведет к неразберихе.

После антракта зрители заняли свои места, это были дамы и их кавалеры в дорогих костюмах и платьях. В первом ряду сидел молодой мужчина на вид лет тридцать пяти, он был без спутницы, это можно было понять, потому что с обеих сторон от него сидели мужчины, и с одним из них, что слева, он обменивался фразами. Он особенно выделялся, в его руках лежал огромный букет красных роз, и издалека они выглядели как пятно крови на его груди. Начался аккомпанемент, балерины выходили на сцену, все были в восторге от постановки, от света софит костюмы переливались и приводили в еще больший восторг. Неожиданно музыка стала звучать так, как будто за пианино сел ребенок лет пяти, который в первый раз видит этот инструмент. В зале началось волнение, Анна выглянула из-за кулис и, посмотрев в оркестровую яму, увидела, как пианист падает с банкетки. Танец остановился. Спертый воздух вывел его из чувства. Режиссер находился за кулисами, в его глазах промелькнуло понимание полного провала, в зале сидели высокопоставленные чиновники, а дублеров музыкантов не было. Анна за мгновение все поняла, махнула рукой двум рабочим сцены, дав им понять, что пианиста нужно унести за кулисы. Она с ними спустилась к оркестру, ее помощники с легкостью подхватили упавшего мужчину и скрылись с ним за сцену. Анна села за пианино, она знала произведение от начала до конца. Пальцы надавили на клавиши, музыка полилась, танец продолжился. Все с изумлением смотрели на эту девушку, теперь она производила впечатление ангела, а не призрака. Так она и осталась за инструментом до конца представления.