Андрей Фоминский - Художественная повесть «Человек»

-Нашел! Нашел! –Провопил мастер, подняв над головой флейту с розовой лентой. Встав с колен и почувствовав ветер заплаканным лицом, музыкант двинулся по его течению. Ветер вывел его домой.

Без лишних слов, Ямато зашел в спальню, где давно угасли свечи и спали остальные, и упал на кровать, однако в поднебесной рощи с первыми лучами солнца грохотом разразился удар в гонг, что значило время утренних занятий. Ямато был сам не свой после ночи, словно часть него осталась глубоко в лесу и не могла найти дорогу в храм. Ребята расположились в кругу в беседке у берега, чуть поодаль фонтанчика в форме сакуры.

–Ну что же, надеюсь все выспались, –Задорно произнес сенсей Гоку. – проверим чему вы научились. Ямато, ты первый.

Музыканты готовили оркестровое представление для самураев в честь фестиваля, проводящийся храмом и воинами в последнее воскресение весны. Как только музыкант достал свою фуэ, Гоку изменился в лице:

–…Где ты ее достал?

Словно не услышав своего сенсея, Ямато поднес флейту к лицу и весь мир погрузился в тишину. Стихли даже утренние жаворонки, словно чего ожидая.

–Остановись, Ямато! – Провопил Гоку и кинулся к нему, но замер, услышав звук флейты. У молодого мастера пропал рассудок. Все звуки вокруг смешались в дикий ураган. Смелый и настырный паренек потерял над собой контроль и стал словно загульным рыбаком в лавке с саке. Все что он смог разобрать в своих мыслях –повелевающий приказ играть.

Ямато нельзя было назвать слабаком. Смелость и решимость брала верх над страхами, а проблема, вставшая перед ним, заставляла немедля броситься на поиски решений и ответов, но в тот миг собственная воля покинула молодого музыканта. Выдув первую ноту, в роще раздался крик. Выдув вторую ноту, в роще раздался плач. После третей ноты, в роще раздался отвратительный смех…

Глубоко под землей, в бескрайних подземельях, а точнее в восточных тоннелях во всю бурлила жизнь. Каждое последнее воскресенье весны проходил традиционный фестиваль, на котором все жители, чьи глаза не видели солнечного света вкушали мастерство показательных выступлений, проводимыми жаровенными самураями. Только в честь этого праздника, воинам позволялось увидится с родными и погулять по храму поднебесья, после чего вновь продолжались служба и тренировки. Однако местные знали цену такой жизни, ко всем невзгодам относились, как к очередному испытанию, от чего народ всегда был веселым и довольным.

–Что это такое? – Подняв в руки небольшую бамбуковую флейту фуэ, полушёпотом произнес самурай с черными коротким хвостиком на голове. Он был крепко сложен, коротко стриг бороду. Сабуро –Один из сильнейший учеников школы Таро сегодня проводил со своим другом тренировку стрельбы из лука, мастерство владением которого он покажет через неделю. Его ввел пришедший задолго до Сабуро военачальник Такасикадзо, который принял на себя ношу правлением этим местом.

–Ты нашел ее? – Прокричал товарищ самурая в черной соломенной шляпе с рисунком красного цветка лили на макушке.

Воин промолчал.

–Сабуро, где стрела? – Запыхавшись, переспросил Итиро, ученик школы Арамуши.

–Похоже она улетела к солнцу. Боюсь, мы ее больше не увидим.

–Такасикадзо нам головы свернет за такие проступки, нам туда нельзя, музыканты все еще играют. – С негодованием и наигранным артистизмом произнес Итиро, схватившись за голову. – В прошлый раз он заставил моего брата раздувать меха в кузнице трое суток подряд за то, что он метнул туда копье.

–Да. Я помню. Такасикадзо сам ушел тогда за ним. Нам, увы, много чего не рассказывают. Мы обречены нести службу в неведении пока не стихнет музыка. Иди к полководцу один. Я поищу ее сам, быть может она где-то здесь.

Сабуро дождался ухода товарища и снова взглянул на фуэ. Не всякий меч, даже выкованный из здешней стали, способен ранить так, как ветка бамбукового дерева, перемотанная розовой лентой. Воин знал это, но он не хотел ранить инструментом. Не смотря на неиссякаемую жажду силы и поисков своего предела, он тайком слушал музыку из поднебесья в надежде воочию увидеть настоящих гуру музыкального дела и уразуметь их мастерство. Проблема в том, что рожденные здесь подземные самураи не имели права подниматься на верх, а те, кто поднимутся без спроса, по словам Такасикадзо, станут топливом для великих кузниц.

Путь на верх в поднебесье было два. Ждать приказа полководца, и выйти на бой с угрозой не жалея живота и если посчастливиться выжить, то по воле главы поднебесного храма можно зайти в святилище и обрести свободу. Или же стать самый достойнейшим среди сородичей и обрести в поднебесье хозяина, которому самурай будет служить до конца жизни. Это есть путь подземного воина. Не стоит говорить на сколько они жаждут стать сильнее и как хотят боя в поднебесье, чтобы одержать вверх над своим врагом. Последний такой шанс был очень давно. Демон Якширу рыскал по полям городов близ храма и укрылся в горе. Людская кровь обагрила бесконечную реку, и музыка в храме стихла, тогда-то и поднялся легион подземных самураев. В схватке с монстром выжило лишь трое, двое из них получили свободу и покинули это место. По слухам, третьим самураем был, ныне полководец, Такасикадзо.

–Я хочу… Хочу повторить ту мелодию, которую услышал однажды свыше. – Сказал самурай с трепетом, поднеся ко рту флейту. Он никогда в жизни этого не делал, среди местных немало отличных поэтов, но чтобы флейта оказалась тут? Это звучало как байка, как те, которые рассказывают бойцы друг другу перед отбоем. Первая нота, тишина. Вторая нота, тишина…

–Похоже мой потолок, это песнь клинка и звон метала из Жаровен. – Отчаянно произнес Сабуро, приматывая бамбуковую ветвь с розовой лентой к стреле.

-Сенсей Гоку! Река! Река обагрилась! Кто-то идет из рощи! – Прокричала испуганная до ужаса Ханако.

–Всем стихнуть. Запереть врата. Отбери флейту у Ямато и уведи в храм. Сюда идут уруки. –Гоку разгонял учеников с занятия, подгоняя детей руками и окриками, сам же он забежал в свою комнату, схватил ножны с мечом со стены и вышел напротив ворот.

Уруки приходят из рощи лишь по воле великих демонов, но последний из них сгинул в той битве. Никто не знал откуда они берутся и чем движимы. Гоку выхватил катану и стал ждать. Ждать, когда упадут врата храма. Прозвучал вой боевого рога. Во вратах стали раздаваться тяжелые удары. Несмотря на то, что Гоку за последний век преподавал только музыку, обнажив на два пальца клинок, он с предвкушением ожидал неизбежного. Глава поднебесного храма есть первый его защитник. Это долг Сенсея. Врата рухнули…

– Унтай ва цуёй! –Грозно сорвался одинокий защитник и ринулся в толпу уруков.

Впереди своры шел самый опытный и старый захватчик, облаченный в легкие латы, его лицо украшала маска с широкой пастью с обнажёнными клыкастыми зубами. Седовласый урук с горящими глазами вел подобных ему убивать. Приспешники встали позади и осматривали территорию храма на предмет первых жертв, но на против них встал лишь один безумец.