Джейн Шемилт - Пациент

Jane Shemilt

THE PATIENT

© Jane Shemilt, 2022

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Июнь 2017 года

Чужие шаги были едва различимы за шумом барабанящего по листьям дождя, вздыхающих на ветру ветвей, грохочущего грузовика, проехавшего вдалеке по Блендфорд-роуд. Мне казалось, что я снова слышала то, чего, по словам Нейтана, на самом деле не было.

Вдоль дорожки горели немногочисленные фонари, тень от Солсберийского собора, подсвеченного прожекторами, падала на гравий. Столетие назад в этом месте убили женщину; в такие пасмурные вечера, как сегодняшний, ходить тут было страшновато.

Иногда констебль, патрулирующий Подворье [1] В оригинале Close (Ближний Круг, Окрестность), имя собственное – историческая территория Солсберийского собора. , прогуливался поблизости со своей немецкой овчаркой или где-то впереди смеялись идущие домой из паба женщины. Случись так сегодня, я чувствовала бы себя среди людей или, по крайней мере, в большей безопасности. Но мне не повезло.

Я заторопилась; приближающиеся шаги зазвучали громче. Они казались совершенно реальными. По коже поползли мурашки – будто множество муравьев пробиралось от воротничка к волосам. Мне захотелось провести по шее ладонью, но я боялась наткнуться на чужие пальцы, протянувшиеся к моему горлу.

Я заставляла себя обернуться и не могла, хотя следовало бы. Мне сорок девять, я врач, жена и мать. И я привыкла встречать неприятности лицом к лицу.

Я обошла лужу, а через несколько секунд раздался тихий всплеск – чья-то тяжелая нога ступила в воду.

И тогда я побежала.

Февраль 2017 года

Адвокат посоветовала изложить все письменно, с самого начала. Но начала как такового не было. Я шла к этому годами. И все же, если выбирать конкретное время, я вернулась бы на пять месяцев назад, к тому моменту, когда припарковала свою машину на почти пустой стоянке. Мне не стоило этого делать. Я могла бы поехать сразу домой; сначала я так и решила. До этой точки боги могли бы удержать меня от кривого пути, и сейчас я сидела бы дома с мужем, а не под слепящей лампочкой в одиночной камере следственного изолятора.

Свет в регистратуре клиники все еще горел, что для восьми часов вечера было довольно странно. Кэрол, должно быть, задержалась на работе, ожидая, пока я верну на место медицинские карты, несколько пачек которых остались у меня на руках после еженедельного осмотра пациентов в Сарумском доме престарелых. Этими описаниями жалоб и обследований, наблюдений и результатов, копившимися на протяжении всей жизни и криво подшитыми под бледно-коричневые картонные обложки, мы привыкли пользоваться на выезде, потому что они были довольно компактны и напоминали о старом добром прошлом, когда у врачей было больше времени. Роджеру Моррису, одному из владельцев клиники и практикующему терапевту, это нравилось. Он говорил, что подробные записи и сами по себе служат подсказкой другим докторам, а уж пометки на их полях – тем более.

Я чуть не проехала мимо. Нейтан, вероятно, уже вернулся домой и начал готовить ужин. Мы договорились сделать это вместе, я обещала внести свой вклад, но карты – собственность клиники, и, взяв их домой, я нарушила бы правила. Тогда я еще была «хорошей девочкой», как выразился бы Нейтан. Или, по крайней мере, старалась придерживаться установленного порядка.

Чтобы вернуть карты на полку, требовалось всего несколько минут. Я включила правый поворотник и проехала через ворота на стоянку клиники. Решила, что сделаю дело – и сразу назад. Быстро покачу по безмятежным улицам Солсбери, а потом через еще более тихую территорию собора – и все-таки успею к ужину. Мы посмотрим десятичасовые новости, а потом один из нас выведет Пеппера на вечернюю прогулку. Нейтан проверит, заперты ли двери, и мы отправимся в постель.

Обойдемся без секса, который теперь стал редким явлением в нашей жизни. В последнее время Нейтан постоянно думал о чем-то своем, а мне, если честно, не хотелось. Я не могла припомнить, когда занимались любовью в последний раз, но не забыла свою раздражительность – из-за гормонов или их нехватки – и отсутствие желания тоже. А еще потливость, одолевающую меня по ночам, и головные боли, иногда очень острые. Усталость, и свою, и Нейтана, в которой не было ничьей вины – мы были очень заняты на работе. Но мы были близки, близки достаточно. По крайней мере, я так думала. Секс не имел значения и ни на что не влиял, хотя теперь я вижу, что ошибалась. Его отсутствие повлияло на все.

Мы вели размеренную жизнь, безопасную и спокойную, на зависть многим. В спальне у каждого в изголовье висел отдельный прикроватный светильник, тишину нарушал только шорох переворачиваемых нами страниц. Нейтан минут через десять обычно откладывал книгу, выключал свою лампу, отворачивался и засыпал. А я лежала без сна, иногда всю ночь слушая, как колокола собора отбивали каждую четверть часа, и думала о Лиззи, о своих пациентах, о списке дел на следующий день, об обходах и результатах, записях и приемах. Когда мое сердце начинало учащенно колотиться, а мысли превращались в кашу в голове, я поднималась, чтобы заварить себе чашку чая, а затем снова возвращалась в постель. Слушала шум проезжающих машин и наблюдала, как по потолку скользят и исчезают успокаивающие, таинственные и дружественные призрачные пятна света.

«Киа» Кэрол стояла на парковке рядом с «Фордом» Дебби. Через два пустых места от них был припаркован красный «Мерседес» – кабриолет с опущенным верхом. В феврале. Видимо, кто-то с билетами в театр хотел произвести впечатление на свидании и приткнул здесь машину в самый последний момент.

Был ли там еще один автомобиль, стоявший в дальнем углу, где под нависающими ветвями блестел вечно скользкий из-за гниющих листьев асфальт? Возможно, только я не заметила – к тому времени уже стемнело, а под деревьями особенно сильно. Я бросила взгляд на свое отражение в сверкающем от падающего из окон клиники света боку «Мерседеса» – маленькая фигурка с развевающимися волосами боролась со встречным ветром. К счастью, было слишком поздно, чтобы столкнуться с кем-то из пациентов, и это вселяло надежду, что визит окажется недолгим.

Я ошиблась. Напряженная обстановка почувствовалась сразу у входа. Кэрол нагнулась над стойкой регистрации, держа в руках карточку временного пациента. Беременная Дебби, стоявшая рядом с потемневшими от усталости глазами, слушала ее, склонив голову к плечу и прикрывая живот рукой. Мне вспомнилось собственное состояние после дежурств в клинике двадцать четыре года назад. Я уловила лишь конец фразы: