Глеб Соколов - Ставок больше нет

– Они чудовищно излучают!.. – продолжал тот.

– Нас… Мы… – генерал не помнил, когда последний раз лепетал так испуганно. Самообладание стремительно покидало его.

– Теперь не отпущу! – «космонавт» произнес недобрым тоном.

Махлёв увидел: с тылу к баранам из свиты подходит, отрезая путь к отступлению, еще один такой же – в космическом костюме, шлеме. Стекло – опущено.

Ни говоря ни слова «космонавт» тоже захлопнул стеклянное забрало.

С головы сняли черный полиэтиленовый мешок. Он приходил в себя целую минуту. Грудь вздымалась. Молодость брала свое. Рубцов отдышался… Сборки полиэтилена, стянутые на горле в тугой жгут, лишили воздуха, – чьи-то руки продержали на голодном пайке довольно долго. Собственные – заведены за спинку стула, схвачены особыми браслетами. При малейшем шевелении стальные шипы врезались в запястья.

Больше не кричал «Что вы делаете?! Отпустите!» Понял: история – серьезна. Криками свободы не добьешься. К тому же, именно после них его принялись душить, одевая на голову полиэтиленовый мешок. Антон обвел взглядом мучителей – к прежним троим, добавился четвертый. Этому лет шестьдесят. Личностям, схватившим на улице – не больше тридцати, тридцати пяти.

Рубцов молча разглядывал того, кто казался ему «старшим» группы. Во взгляде молодого человека – затаенная тоска. Но самообладания не потерял. Изучая присоединившегося к группе, пытался понять: кто такой?..

Тонкий хрящеватый нос, большие голубые глаза. Светло-русые, редкие и тоненькие волосики. Они расчесаны на пробор и аккуратно уложены волосок к волоску… Отталкивавшим и пугавшим лицо делала нижняя челюсть, – словно все время стремилась выдвинуться дальше вперед. Подергивавшиеся в брезгливой гримасе губы обнажали два ряда мелких зубов.

Строгий костюм, отличный галстук, начищенные до зеркального блеска черные ботинки выглядели на человеке так, как смотрятся на профессиональном военном, если одевает штатский костюм.

Раз в году.

Подчеркнутая аккуратность выдавала. Антону казалось: встреть человека где-нибудь случайно – безошибочно определил бы офицера особой службы.

На правом запястье – толстая золотая цепь. В поблескивании чудилось что-то зловещее. Намек на склонность к беззаконию, порокам. Еще больше усугублял впечатление изящный золотой перстень с красиво ограненным изумрудом на безымянном пальце левой руки.

– Кто вы?!.. В чем провинился? – сдавленным голосом произнес молодой человек.

– Будешь много болтать, мешком ребята не ограничатся, – спокойно проговорил обладатель перстня. – Вопросы задаю я!..

– Могу я хотя бы узнать, как вас зовут?..

Вычурность фразы была замечена человеком. Сделал вывод: парень не растерялся, вполне владеет собой.

– Зовут Анатолий Геннадиевич. Только имя тебе не пригодится. Отсюда ты не выйдешь… Живым. Ночью тебя… Вернее, то, что от тебя останется, спустят с Водовзводной башни к Москве-реке, перекинут через ограждение в воду. А выловят гораздо ниже по течению. Смотри, раньше времени не разлагайся. Сам знаешь, из реки пьет вся Москва. Плавающие трупы ухудшают ее качество… Лучше, наверное, сжечь тебя в камине. Живьем. Как ты на это смотришь?

– Нормально… Что я сделал?!.. – Антон понял: он сейчас расплачется. Как ни старался, к такому повороту событий не был готов. Сил держаться не осталось.

– Ты не знаешь?.. Расскажи-ка, дружок, что связывает тебя с дамочкой?.. – Анатолий Геннадиевич уставил на Рубцова большие холодные глаза.

– Ничего! Клянусь!.. Мы познакомились сегодня утром. Единственное, что знаю, ее зовут Элалия. Кто вы такие?! Что вам от меня нужно?!..

– Сейчас поедешь с нами. Путь будет короткий. Если начнешь плохо вести… Станешь неуправляем… От тебя требуется, чтобы внимательно слушал, а потом делал в точности, как указано!.. Понял?..

– Понял! Что надо делать?!.. – выкрикнул Антон.

– Слишком много вопросов… – заметил человек с перстнем раздраженно, бросил помощникам. – Давайте мешок!..

– Нет!.. Нет…

Жестом Анатолий Геннадиевич остановил их.

– Ты – подопытная крыса. Ясно?.. – он опять уставился на Рубцова. Взгляд стал злым. – Зверек, не более… На тебе будут кое-что отрабатывать. Если посмеешь противиться… Думаю, не надо повторять, что с тобой будет… Насчет дамочки – еще проверим, когда с ней познакомился… Отведите его: пусть приведет себя в порядок. Дайте, если хочет, кофе, сигареты, – сделал короткий знак подручным. – Через полчаса должен быть в форме. Помни, Антон Рубцов, ты – только крыса!.. Горе тебе, если забудешься, вообразишь себя чем-то большим!..

Актер Московского Художественного академического театра Шмушкевич торопливо вошел в свою гримерную. Запершись изнутри на ключ, быстро подошел к столику. Перед ним – большое зеркало. Шмушкевич включил лампы. Взглянул на разложенные на деревянной поверхности, покрытой лаком, приспособления, баночки с материалами. Все готово к работе…

Актер отодвинул рукав пиджака, взглянул на циферблат стареньких наручных часов еще советского производства. До спектакля оставалось совсем ничего. Представил, что происходит в фойе: собирается толпа празднично одетых людей, билетерши продают программки…

Шмушкевич спешно уселся в креслице. Вместо того, чтобы накладывать грим, принялся снимать тот, что уже был. Через десять минут от старикана не осталось следа. В зеркало смотрел лысый, тщательно выбритый человек средних лет, – подвижное, гладкое лицо.

Удалив грим Шмушкевич стащил с себя костюм, последними снял с руки часики. Сунул в боковой карман. Открыв шкаф проверил на полке сменную одежду – все на месте: новенькие джинсы, хлопковая рубашка. Вместо того, чтобы повесить костюм на вешалку, второпях свернул, засунул на полку – вглубь, к стене…

В первое мгновение, когда с глаз сняли повязку, Антону показалось: он спит и видит красочный, нереальный сон. Его окружали тропические растения, которые прежде видел лишь по телевизору. Уж не повредился ли от переживанием умом? Быть может, в кофе было что-то подмешано – некий наркотик – и он видит галлюцинацию?

Потрогал рукой широкий и сочный лист пальмы. Узкая каменная тропинка между растениями терялась во мраке. Нет, он не бредит…

Один из тех, что забирал его с Кремлевской мостовой грубо потянул сзади за локоть.

– Не зависай! Успеешь потрогать. Садись вот сюда!..

Развернувшись Антон увидел роскошный полированный столик из ценных пород дерева, вокруг него – три не менее впечатляющих кресла. Откуда-то от противоположной стены доносилось успокаивающее журчание фонтана. Это здесь ему предстоит послужить подопытной крысой?!.. В таком месте он мог бы провести время более приятно.