Глеб Соколов - Ставок больше нет

Старикашка тоже несколько раз поднимал голову, поворачивался и смотрел на приближавшегося человека. Но руку от кирпичей не отнимал. Чем ближе оказывался человек из «вольво», тем меньше обращал на него внимания.

Наконец водитель подошел к старику вплотную.

– Не бойся, не упадет! Можешь не придерживать! – бросил ему человек из «вольво» грубым голосом.

Старикашка по-прежнему не отлеплялся от стены.

– Слушай сюда! – рявкнул водитель и схватив старикана за плечо, резко развернул его лицом к себе.

Тот не противился, но глаз не поднимал, глядя куда-то вниз, на траву. Несколько мгновений оба стояли напротив друг-друга не произнося ни слова.

– Чего Ваньку валяешь?! – вновь рявкнул человек из «вольво» и собирался уже потрясти старичка за плечо, но одернул руку…

Старикан поднял на него глаза. Взгляд лишь скользнул по лицу водителя, – голова старикашки запрокинулась еще сильнее. Стали видны ноздри.

Неожиданным, резким движением старикан рубанул водителя «вольво» ребрами ладоней по шее. Тот рухнул к его ногам.

Сцена была прекрасно видна людям, сидевшим в автомобилях, ехавших по набережной. Нисколько не смущаясь этим обстоятельством, старикан энергично наклонился к телу жертвы, схватил ее под мышки.

Со стороны могло показаться: не сможет не то, что оторвать тело от земли, – даже сдвинуть его с места!.. Но старикан бодро поволок водителя через всю зеленую лужайку к «вольво», стоявшему на асфальтированной пешеходной дорожке.

Дотащив тело до автомашины, старикан ловко обшарил карманы жертвы, вытащил ключи… Автомобиль был не заперт, – старикан нырнул в салон, открыл изнутри багажник. Опять схватил водителя под мышки, подволок к задней части «вольво». Резким движением, продемонстрировав немалую физическую силу, оторвал тело от земли, перебросил в багажник. Захлопнул крышку. Бодро, по-молодому подбежал к распахнутой водительской двери, прыгнул в салон. Завел двигатель, захлопнул дверь и тронулся с места.

«Вольво» легко покатило по пешеходной дорожке вперед. Наконец, старикан притормозил, уродуя зеленый газон свернул к бордюру.

Никто не попытался остановить его. Напротив, шедшие до этого друг к другу впритык машины расступились, то ли испуганно, то ли почтительно пропуская «вольво» с мрачным грузом в багажнике.

Ему повезло: стремительно набирая скорость, «вольво» скрылось за Водовзводной башней… Дорога как раз в этот момент стала посвободнее.

Через полчаса рискованной езды новенькая, поблескивавшая лаком «шведка» остановилась на платной парковке неподалеку от Московского Художественного академического театра имени Чехова. Старикан неторопясь вылез из-за руля и, вплотную приблизившись к парковщику, одетому в зеленую форму, что-то негромко сказал ему. Тот на секунду задумался, воровато глянул по сторонам и кивнул головой. Старикан и парковщик вместе подошли к уже слегка приоткрывшемуся багажнику. Новый «владелец шведки» раскрыл крышку во всю ширину. В багажнике покоился большой деревянный ящик. Именно в него и сбросил старикан водителя. Потом, остановившись на одной из улиц у тротуара, он сдвинул над телом роль-крышку, скрывая содержимое ящика от посторонних глаз…

Вдвоем старикан и парковщик вынули тяжеленный ящик из автомобиля, поставили его на асфальт. Затем старик прикрыл крышку, включил сигнализацию и они вновь подхватили ношу. С трудом отыскивая дорогу среди толп спешивших пешеходов, донесли ящик до «рабочего» подъезда театра. Старик, так же как до этого парковщику, что-то буркнул охраннику, приблизив свое лицо к его. Тот отошел в сторону, освобождая проход в здание. Ящик с телом был отнесен за сцену. Там стоял второй, точно такой же ящик, только пустой.

Водитель, заключенный в деревянный саркофаг, был оставлен среди деталей декораций, свисающих с потолка тросов и осветительных приборов. Парковщик по указанию старикана подхватил пустой ящик и поволок его следом за ним к машине.

«Кто она такая?!» – все сильнее терялся в догадках Рубцов.

Могущество Элалии проявилось, когда они проходили сквозь Боровицкие ворота внутрь старинной крепости. Их остановили, но она, повернувшись к Антону спиной, показала офицеру какой-то толи пропуск, толи удостоверение. Через ее плечо тот с любопытством глянул на Антона, но ничего не сказал.

Когда Элалия и Рубцов шагнули прочь от офицера, у того за пазухой заработала портативная рация. Антон мог поклясться, что он слышал, как кто-то назвал его фамилию. В ту же секунду он поймал на себе быстрый, напряженный взгляд красавицы. Следом она отвела глаза.

Некоторое время они шли по кремлевской мостовой молча. Напряжение нарастало. Рубцов не представлял, зачем они идут к колокольне. И к колокольне ли они вообще движутся?..

Перспектива увидеть Москву с последнего яруса Ивана Великого показалась ему захватывающей. У него даже мурашки побежали по коже.

«Интересно, увижу ли я оттуда «Южную»? Если правда, что с верхотуры видно окрестности на двадцать пять – тридцать километров, то есть все шансы разглядеть что-нибудь. Вот только что?!.. Лучше бы ничего не увидеть…»

Только он хотел вновь спросить Элалию про события на «Южке», – она заговорила первой…

То, что она сказала, повергла Антона в шок.

– Скажи, ты бы хотел встретиться с Президентом Российской Федерации?..

На огромной скорости автомобиль с вращавшимися синими проблесковыми маячками и завывавшей сиреной подкатил к одному из входов в станцию метро «Южная».

Милицейский генерал Бойко, – грузный, поживший на свете человек, – выскочил из салона раньше, чем это успели сделать сопровождавшие его молодые помощники.

Начальник местного подразделения милиции представился:

– Капитан Прохоров!

Вытянулся в струнку.

– Ну что ж, веди! – мрачно проговорил генерал.

– Может не стоит?.. – как-то совсем не по военному заметил капитан. – Подождем… Постоим здесь…

В лице милиционера явственно читался испуг. Он испытывал страх до такой степени, что даже возможный гнев начальства не мог удержать от того, чтобы произносить эти слова.

– Ты что, совсем?!.. – генерал даже не разозлился. Он опешил. С подобным поведением подчиненного не сталкивался.

– Зачем нам это?.. Окажемся первыми, которые примут на себя все… Огребем по полной…

– Ты что, обалдел?!.. – скорее, чтобы соблюсти приличия, чем искренне возмутившись, произнес генерал.

Взгляд его устремился вниз, в пустынный темный переход… На ступенях не было ни одного человека. Павильончик, торговавший пирожками, по-прежнему залит светом, но продавщицу как ветром сдуло.

Генерал понял: спускаться вниз ему совершенно не хочется. Но он сделал над собой усилие и преодолел две первых ступеньки. Обернулся. Прохоров по-прежнему не двигался с места.