Глеб Соколов - Ставок больше нет

Теперь о том, каков он. У него толстые, как у слона, но мохнатые лапы. Этакая смесь слона со львом или медведем…»

– Бред сумасшедшего! – еще раз проговорил президент Российской Федерации и поднял глаза от письма.

Взгляд его был задумчивым. Нервозность, с которой он набросился на письмо, исчезла без следа.

– Вы провели почерковедческую экспертизу? – спросил он.

– Да, в самый первый момент… Эксперту давалось не все письмо, а лишь куски отдельных фраз. Общее содержание сохранялось в секрете…

– Думаю, если оно станет широко известно, ничего страшного не произойдет… Никто не поверит, что это писал Брежнев. Все решат, что это фальшивка… – в голосе главы государства послышалась скука.

– Господин президент, – официально, с волнением в голосе заговорил Гараничев, – Я не считаю, что мы должны отмахиваться от письма, как от письма душевнобольного. Хотя оно, конечно, более чем странное!.. Я могу обосновать свою точку зрения. Лично мне кажется, что в этом письме что-то есть. За всем этим что-то стоит…

– Вы полагаете? – президент впал в прежнюю задумчивость. – Обоснуйте! – коротко, но властно велел он.

– Элалия – американка. Пусть тебя не смущает, что по-русски она говорит лучше иной москвички. Она родилась и выросла в Нью-Йорке, никаких корней здесь у нее нет. Тем не менее, учась в Университете, она выбрала русский язык и русскую историю своей специализацией. Только не подумай, что она ученый-историк…

– Что же я, совсем?!.. – усмехнулся Рубцов. – Понятное дело – шпионка!..

– Я вижу, ты не на нашей стороне… Это плохо!.. – с улыбкой проговорил Сергей Васильевич.

– Почему не на вашей?!.. – в наигранном изумлении Антона была ирония.

– Потому, что мы и в самом деле считаем, что она шпионка. Хотя официально она числится «историческим криминалистом» и служит в Управлении национальной безопасности. Но ее отдел осуществляет исключительно разведывательные функции…

– Исторический криминалист? Что это такое?.. – удивился Антон.

– Это профессия, которая пока существует только у них, за океаном. И даже там она по-моему, есть только в одном ведомстве – УНБ. Элалия занимается преступлениями, которые произошли в достаточно отдаленном прошлом. Когда невозможно обнаружить ни вещественных доказательств, ни живых свидетелей. А найти виновников и понять истину необходимо, потому что, как показывает практика, незнание правды ведет в дальнейшем к серьезным ошибкам, которые приводят к тяжелым последствиям…

– Но что она делает здесь?.. – продолжал недоумевать Антон. – Раз специалист по всему русскому, значит…

В общих чертах он начал догадываться.

– Американцы подсовывают нам идею, что три Генеральных секретаря поздней советской эпохи не умерли, как это принято считать, от старческой дряхлости и болезней, а были убиты…

Рубцов присвистнул.

– Вернее, умерщвлены каким-то затейливым способом, – продолжал офицер. – По этому поводу в недрах нашей спецслужбы возникло противоречие… Думаю, не удивлю тебя, если скажу, что у нас здесь, как и во всем обществе есть сторонники двух противоположных точек зрения. Я и мой отдел, включая знакомого тебе Холмогорова – полагаем, что Америка, при всем внешнем дружелюбии, никакой нам не союзник, по-прежнему агрессивно работает против нас и ко всякой помощи и советам, которые навязывают нам американцы, надо относиться как минимум с недоверием. Есть и другая… Назовем ее «партия». Эти люди считают нас ретроградами и полагают, что от помощи штатников ни в коем случае отказываться нельзя… Как видишь, я ничего от тебя не скрываю. Когда Элалия появилась в Москве, вокруг нее моментально возник конфликт. Одна партия всячески шла на поводу у любых ее просьб и пожеланий, мы же, резонно опасаясь самых серьезных последствий, как могли противодействовали… Не буду от тебя скрывать, высшее руководство нашей службы и руководство страны склонно поддержать тех моих коллег, которые выдали этой Элалии въездную визу… Но борьба продолжается.

– Что она делала на колокольне?..

– Никто с самого начала не верил в историю с предсказанием. Подозрение, что кто-то намеренно пытается дезорганизовать руководство страной с помощью таких вот странных «совпадений» возникло у меня сразу. Волхвы… Про них я расскажу тебе потом… Парень с берегов Чертановки… «Но почему бы не попробовать? – подумали мы. – Надо же узнать, к каким действиям нас хотят подтолкнуть!» Но разница в том, что Холмогоров тебе доверял, полагая, что ты искренне расскажешь обо всем произошедшем, а другая сторона в тайне от нас спрятала на колокольне американку. Она у них теперь пользуется большим доверием, чем иные свои… Мы пытались устранить ее, это ведь при тебе мы задержали ее в воротах Кремля… Но каждый раз следовало указание с такого верха, которого я не могу ослушаться.

– А в машине?.. Что случилось там?.. Они кинулись врассыпную!..

– Про этот случай я ничего не знаю. Нам было приказано прекратить всяческую слежку.

«Все-таки вы не доверяли мне так, как хотите представить… Иначе откуда бы взялись разговоры про «подопытную крысу», – думал в эти мгновения Рубцов.

– Послушай, – в тоне Гараничева сквозила усталость, которую было уже невозможно скрыть. – Пятнадцать минут назад была получена экстренная информация… Ее не найдешь пока ни в одном выпуске радионовостей или в Интернете. Но, полагаю, за океаном она уже руководству страны доложена… У них есть соответствующие средства слежения. Слушай, а давай выпьем!..

Андрей не верил своим ушам. Ему начало казаться, что в какой-то момент весь мир вокруг него сошел с ума. Или это слуховые галлюцинации?

Гараничев снял с телефонного аппарата трубку, произнес в микрофон:

– Что у тебя там есть из крепкого?.. Вот, давай, неси!.. Ну и сооруди там!..

Он бросил трубку на рычаг. Вид у Рудалевского шефа был ужасный.

– Что произошло?! – не выдержал Андрей. Сказано слишком резко. Так подчиненный не разговаривает с начальником.

Гараничев словно не заметил. Устало махнул рукой:

– Подожди… Выпьем, а потом поговорим…

Меньше, чем через три минуты в кабинет, скрипя колесиками, дребезжа металлическими сочленениями и сверкавшей в ярком освещении чисто вымытой посудой была вкачена тележка. Подталкивавшая ее буфетчица смотрела на результат собственных усилий с гордостью.

На середине верхнего яруса тележки-столика возвышалась плоская и раздавшаяся вширь, словно рыба-камбала, бутыль французского коньяка «Шабас В.С.О.П.». Вокруг – отряд телохранителей, прикрывающий президента государства, – блюдца с ветчиной и несколькими сортами сыра. Один из них – французский, с редкой плесенью… Булочки в плетеной из соломки хлебнице.