Глеб Соколов - Ставок больше нет

Антон находился в кремлевском кабинете много часов подряд. Сюда привозили на двухъярусном столике с колесиками изысканные блюда, здесь за кофе с пирожными отдыхал в глубоком кресле.

Юрий исчез. Вместе с Агатой. Прямо из казино, – под самым носом парней из группы Холмогорова.

– Ночью с ним не пересекался. Даже не говорил по телефону. Кстати, что сделали с моим номером?.. Мобильник работает. Но звонки не приходят. И сам не могу ни отправить сообщение, ни позвонить…

– Мы здесь не при чем…

Сергей Васильевич отвернулся к окну. Антон понял: офицер лжет.

«Значит, заблокировали связь!.. Не доверяют… Какого черта!»

– Думаю, раньше, чем сам выйдет со мной на связь, поговорить будет невозможно. Он выжидает… У него нет гарантий, что вы не арестуете его.

– Мы дали их еще тогда!..

– У меня не было возможности сообщить о них Юрию. Если убедится: никто не пытается разыскать его след – объявится сам. Тогда организую встречу. Не раньше!.. До этого срока его для вас не существует!..

– Хорошо!.. – нехотя проговорил Сергей Васильевич. – Как бы только от этого не стало хуже. Прежде всего, твоему брату.

– Вы уверены? Такой случай был?! – голос Элалии задрожал от волнения.

– Да. Леонид Ильич действительно однажды поднимался на колокольню Иван Великий!.. Среди тех, кто в тот день сопровождал его – я.

– Когда это было?!..

– Даты не помню!.. – старик – в прошлом сотрудник брежневской охраны – потер ладонь о ладонь.

В сквере – безлюдно. Впереди тускло светил одинокий фонарь. Элалии хотелось развернуться, зашагать в обратную сторону, к улице, – там по-прежнему много машин… Не смела прерывать собеседника.

– Незадолго до его смерти. Конечно, не накануне, но… – старик обхватил лоб пальцами правой руки – мучительно вспоминал. – Точно не помню!.. Забыл!

– Желание побывать на колокольне показалось всем странным. Но не спорить же с генсеком! Элементы неадекватности в его характере по большому счету были всегда. Все эти побрякушки… Когда сказал, что хочет войти… Говорил, к нему обратилась группа деятелей культуры… Архитекторы, искусствоведы. Мол, колокольня ветшает… «Хочу посмотреть своими глазами. Пойдемте»… Но на Ивана Великого поднимался один.

Кровь!

– Это знак! Знак! – захрипела старуха.

Петренко в этот момент прижимал к уху трубку мобильника. Хриплым от возбуждения голосом в ней кричал Никонов – агент из их группы:

– Боюсь, я подкину вам еще одно дельце!.. Прямо сейчас!.. Я нашел рыб. Рыбы и наш четырежды герой Союза Лёнчик!.. Связь совершенно прямая… Вам надо выехать по адресу…

– О ужас, что же теперь делать?!.. Помогите мне, пожалуйста!.. Ведь это кровь! Кровь! Вот увидите… Бог велит мне молчать! – истошно вопила старуха.

Петренко пришлось прерваться:

– Подожди, я тебе перезвоню! – он дал отбой.

Сквозь щель сверху в кухню Логиновой текла буро-красная жидкость. Цвет ее стремительно светлел, пока не превратился в розовый.

– Слушай, а ведь это и вправду кровь! – проговорил бледный Исаев.

– Кто бы сомневался! Смешана с водой.

Две трубы уходили под потолок, там исчезали в своеобразном овальном коллекторе. Зазоры в несколько миллиметров заделаны цементом, но тот частью растрескался, частью вывалился.

Майков, еще один сотрудник из отдела Гараничева, ехал ночью в поселок «Березовая роща». На дальней границе Московской области проживал на даче Шеин. Вчера его не стало.

Письмо Брежнева прочитало несколько человек. Все, что узнали в тот день благодаря Четверикову, помощнику Андропова, поклялись держать в секрете.

«Группа посвященных… – думал Майков. – Сколько их было? Двое? Трое? Четверо?.. Ясно одно: кто-то из группы выдал тайну некому загадочному человеку!»

Никто не знал его имени. Один за другим посвященные стали умирать, унося свои знания в могилы.

«Страх Четверикова был чудовищен… Он метался, не выдерживал… Решение открыть тайну Плужникову объяснимо. Но Плужников не выяснил главного – что в письме? Загадочный Некто устранил и Четверикова… Попробуем восстановить логическую цепь… Плужников выезжает в США. Там его сын. Отпрыск угодил в тюрьму. Пытаясь облегчить судьбу, отец неожиданно информирует ЦРУ о былом разговоре в Москве: со смертью Брежнева что-то нечисто, существует таинственное письмо генсека… В Россию посылают Элалию. Цель благородная: помочь русским…»

Шеин – один из посвященных?.. Перед смертью приходил к соседу – астроному Тихомирову, задавал странные вопросы… «Из ельника исходит опасность!» – так он сказал накануне смерти. Бред свихнувшегося старика или отчаяние загнанного человека?

От прежнего владельца, продавшего свой дом практически пустым, Артурчику досталась специфическое удобство – небольших размеров винный погреб. Был рассчитан на тысячу бутылок, но сейчас там не больше десятка.

Виски закончилась. Прекращать пить они с Мацыгиным не собирались.

Одна из бутылок показалась Гаспаряну наиболее ценной – красное французское вино «Шато Кадиллак Руж».

Подхватив «снаряд», покрытый характерным налетом, Артурчик стал подниматься по ступенькам вверх.

– Мы заблокировали его мобильную связь… Думаю, Рубцов и не догадался, что звонит в никуда, сигналы «занято», длинные гудки приходят вовсе не от тех, с кем хочет поговорить… – произнес с раздражением Холмогоров.

– Он обо всем догадался. Разве недостаточно было прослушивать?!.. —

спросил Сергей Васильевич.

Он был начальником Холмогорова.

– Он мог получить в ходе разговора нежелательную информацию. Холмогоров взял с низкого столика пиалу с зеленым чаем, сделал глоток, поставил обратно.

– Отмените технические штучки. Пусть пользуется телефоном.

Лестничка в винный погреб отделена от кухни тамбуром с дверью. Артурчик отворил ее.

В доме царила странная тишина.

Кухня сообщалась с залой. С места, где он стоял, видна лишь малая ее часть, – край камина.

Ни звука… Медленно двинулся туда.

На самом пороге бутылка выскользнула из под мышки. Со звоном куски стекла разлетелись в разные стороны. Черно-пурпурное вино залило пол, обрызгало замшевые туфли.

Мацыгин исчез… У камина на полу стояли пустые стаканы. В их боках отражалось затухавшее пламя.

Астроном Тихомиров и Майков стояли на открытой дачной веранде. Внутрь дома вела дверь со стрельчатым оконцем, – изнутри прикрыто занавеской.

– Вы не зря приехали. Я не сказал вашим коллегам… Его смерть… Накануне он заявил про опасность из ельника… Я оставался под впечатлением.