Ирина Свисткова - КРАСКИ. Шаг в темноту. Часть 4

Вот шторка резко отъехала в сторону, из тесной комнаты вышла Мелани, злобно зыркнув на толпу, и прошмыгнула на свое место.

– Ничего не говори! – На всякий случай попросила она мужа.

Оливер улыбнулся. Он осмотрел жену очень внимательно, отметил толстый слой тонального крема и пудры, из-под которых проступали выпуклые пятна. Женщина сидела с излишне прямой спиной, не глядя на мужа, отчего он не смог сдержать смешка.

– Тебе потешно? – Взвилась пострадавшая.

– Послушай, ты зря нагрузила кожу своими средствами, – улыбнулся он мягко, по-домашнему. – Тебе бы умыться и отдохнуть, Мел.

Он протянул руку и сжал ее ладонь. Супруга взглянула на него обиженно, сморщила нос и заныла без слез, едва выговаривая слова:

– Это какой-то ужас, Оливер, я не понимаю, что произошло! Они зудят и шелушатся, крем не помогает!

Она почесала подбородок так, словно на нем была двухсуточная щетина. Мужчина рассмеялся и обнял ее за плечи:

– Мы не пили алкоголь больше двадцати лет, думаю, дело в этом.

– У меня даже ничего нет с собой от аллергии! – Посетовала супруга.

Он отодвинул ее от себя и внимательно оглядел еще раз. Мелани позволила ему это сделать с видом побитой собаки.

– Ничего и не нужно, – заверил ее Оливер. – Все пройдет. Просто помни об этом, когда снова захочешь мартини.

Женщина закатила глаза и снова достала карманное зеркальце, не в силах смириться с ущербом.

– Зато ты не сверяла время последние полчаса, здорово, правда? – Усмехнулся муж.

Она окинула его гневным взглядом и посмотрела на часы, чем вызвала у него очередную порцию смеха.

По прилету работник таможенной службы Филиппин рассматривал ее так, словно на голове у Мелани росли фиалки. Он несколько раз поднимал на нее взгляд, сверяя фото в паспорте с оригиналом, и делал это так пристально, что женщина не выдержала:

– Что не так?

Мужчина с гулким стуком проставил печати о прибытии в ее паспорт и вернул документ.

– Оливер, на меня все пялятся! – Возмутилась она, когда пара остановилась возле гибкой багажной ленты в ожидании своих чемоданов.

– Нет, только я, – улыбнулся муж. – Постарайся расслабиться, пару дней на солнце, и все придет в норму.

– Пару дней?! – Возопила Миссис Траст, но тут же осеклась. – Ох, я забыла написать Алексе, что мы приземлились.

Она достала мобильный и принялась набирать сообщение, когда сильные пальцы мужа выхватили аппарат и убрали его в карман.

– На время отпуска он побудет у меня, – сообщил он.

– Ты не можешь так со мной поступить! – Возмутилась владелица конфискованного оборудования, мелко семеня за злодеем. – Слышишь, Оливер? Верни мне его сейчас же!

– Нет.

За окном аэропорта занимался ранний рассвет, подсвечивающий бледно-голубое небо на востоке. Тонкие «шпильки» неугомонной женщины создавали оглушительное цоканье по каменному полу пустынного здания. Ее гневный писк добавил эха в холодную атмосферу:

– И что, тебя совсем не волнует, как она там без нас справляется?

– Меня волнует, что через два часа мы сможем топтать прибрежный песок, остальное – временно не мои заботы.

Чета Траст под нескончаемый возмущенный лепет Мелани отправилась искать свой рейс до крошечного островка Боракай, что уснул в нежнейших лагунах где-то в самом сердце Филиппинских островов.

Честно говоря, он лукавил. Оливер всеми силами пытался казаться невозмутимым, но расставание с дочерью на целых десять дней волновало и его. Однако он никогда не признается в этом жене, иначе ни о каком отдыхе не будет и речи. А так – вон она, его помолодевшая на десяток лет супруга, беззаботно плещется в теплом океане, игра явно стоила свеч. Ее реакция на выпивку уже покинула милейшее родное лицо, лишь на спине и плечах едва заметно проступала пара розовых пятен. Но и это пройдет от соли и ультрафиолета, Оливер не сомневался.

Несколько раз глава семьи списывался с начальником охраны и уточнял, все ли хорошо. Потому что единственный день, когда к Луи могли быть вопросы – это пятница, которую Дениэл проводил в корпорации, а родители уникальной девочки – на другом конце планеты. Но Кроненберг был краток и скуп на слова.

Пожалуй, ту пилюлю безразличия, что он навязывал своей супруге, нужно было для начала принять самому. Это было бы честно.

– Идем купаться! – Воскликнула Мелани, подбегая к его шезлонгу.

– Я загораю, – пробасил он в ответ, тщетно отмахиваясь от мыслей о доме.

Звонко смеясь, она принялась поливать его разгоряченное тело контрастными остатками океана, выжимая свои волосы и купальник, что оказалось чертовски нервным. Оливер вскочил с лежака, закинул затейницу на плечо, но, вопреки ее ожиданиям, поволок женщину не в волны, а к их бунгало, дверь в которое была открыта настежь. Он захлопнул вход в их жилище и вышел назад лишь полчаса спустя, оставив удовлетворенную обезвреженную супругу на кровати в блаженной дремоте. Ее чуть тронутое розоватым загаром тело соблазнительно развалилось на постели под белоснежным невесомым балдахином, но второй заход Оливер решил оставить на вечер.

Солнце обжигающе припекало к телу, уже забывшему, что такое «ощущать вкус жизни». Шорох сухих волокнистых листьев пальм, свисающих прямо к входу в их домик, перебивал шепот прибоя бирюзовой воды по белому песку.

Доблесть и отвага от взятия неприступной крепости охватили его естество, и мужчина направился к домику администратора. Он давно хотел сделать Мелани сюрприз, так почему бы не воспользоваться ее внеплановым дневным сном?

Спустя полчаса все было готово. А реакцию на свою каверзу он увидит в понедельник ровно в пять утра. Интересно, как им удастся встать в такую рань?

Тропинка из коротких деревянных брусочков пружинила под его босыми пятками, а теплый морской бриз овевал голый торс и легкие льняные брюки, которые Оливер догадался накинуть перед выходом. Мелани еще дремала. Похоже, она даже не заметила его отсутствия, тем неожиданнее будет задумка.

Оливер завалился на плетеный шезлонг и уставился в океанскую синь на горизонте. Самое время обдумать все свои мысли, которые владелец корпорации оставлял на «потом», но голова оказалась предательски пуста. В нее не влезали ни Лиз с Дениэлом, которым сегодня предстояло быть на одной территории без начальства, ни Палермо, так активно взявшийся за свой отдел после вынужденного отпуска, ни даже Алекса, слоняющаяся сегодня по поместью в одиночестве. Как ни старался он притянуть мысли за уши, те таяли в темноте разума, почти космической, вакуумной. И сил их удержать не изыскивалось. Впрочем, как и желания. Оливер прикрыл глаза и растворился в шорохе волн.

Когда теплые родные губы прильнули к его рту, выдернув из сна, солнце уже склонялось к красному горизонту. Похоже, он проспал не менее полутора часов. Мелани уже переоделась в длинное шифоновое платье с нежными молочными рюшами и заколола распущенные волосы небольшой заколкой с сиреневой орхидеей. Боже, до чего же красивая у него жена!