Максим Комонов - Пришелец с планеты Земля

– Дом, милый дом, – прошептал он сам себе, переводя взгляд на прикроватную тумбочку.

Его взгляд застыл, а лицо перестало изображать эмоции. На тумбочке красовалась потертая фотография, где были двое – мужчина и женщина. Они были молоды и улыбались. Мужчина был одет в красно-белую клетчатую рубашку, заправленную в джинсы темно синего цвета. А женщину украшала зеленая блузка, заправленная в широкую красную юбку с белыми точками. Они осторожно держали на руках ребенка двух-трех лет, одетого во все белое. На фоне людей раскинулись клены, а за ними деревянный дом. Очевидно, они готовились к этой фотосессии.

«Привет, мам, привет, пап,» – мысленно произнес Майкл.

Он сглотнул скопившуюся слюну, вытер нос, почесал глаза и отвернулся.

– Надо вставать! – воскликнул Майкл, подбадривая самого себя.

Он медленно развернулся на кровати и опустил ноги на теплый пол, затем поднял туловище и сел. Только сейчас Майкл обнаружил, что уснул прямо в одежде.

«Так вот, почему мне так жарко,» – подумал он.

Шум в голове усилился и начал пульсировать. Майкл поднялся и, шаркая ногами, двинулся в кухню. Путь туда проходил через гостиную, которая ничем не отличалась от тех, что мы привыкли видеть, когда приходим к друзьям в гости.

На десяти-двенадцати квадратных метрах разместилось все самое необходимое. Огромный телевизор висел на стене напротив раскладного серого диван, который легко разместил бы на себе не только Майкла, но и еще пять человек. На поверхности выключенного экрана в лучах застенчивого утреннего солнца виднелись смазанные отпечатки рук. На диване, несмотря на то, что он был отделан кожзаменителем, зияло большое темное пятно от пролитого когда-то пива. На полу между диваном и телевизором стояла игровая приставка, а рядом с ней пустая зеленая бутылка. На металлическом журнальном столик, стоящем справа от подлокотника, лениво мерцая светодиодом, мирно спал ноутбук.

Шкаф со стеклянными дверцами был разделен на две секции. В правой скопилась внушительная коллекция чайных и кофейных чашек с блюдцами. Белые, синие, желтые, с пожеланиями, поздравлениями, хохмами, с пингвинами, котиками и выдуманными животными. Майкл никогда эти чашки не пересчитывал, но на вид их было не меньше тридцати. Помимо чашек, в шкафу ютилась стопка синих тарелок.

В левой половине шкафа плотными рядами маршировали квадратные коробки с компакт-дисками, создавая занятные абстрактные рисунки своими пестрыми этикетками. Разнообразие в этой половине шкафа не уступало предыдущей. Музыка, игры, софт – все было перемешано. Только Майкл мог отыскать здесь то, что нужно.

Майкл планировал в первую очередь заглянуть в ванную комнату и окатить лицо холодной водой, но по пути внезапно почувствовал страшный голод. Отложив водные процедуры, он вошел в кухню и направился строго в дальний угол, где его ждал высокий белый холодильник. Он прошел мимо раковины, полной грязной посуды. Из нее уже доносился неприятный запах. Майкл открыл холодильник и разочарованно осмотрел содержимое.

– Не густо, – сказал он, почесывая живот, – Но…

Решительным движением он открыл подвесной шкафчик, достал блендер, подключил его к розетке и снова вернулся к холодильнику.

– Импровизация! – обратился он к себе, будто отдавая голосовую команду своему мозгу.

Майкл вытащил на стол молоко сомнительной свежести, два куриных яйца, остатки брокколи и засохший обрубок свеклы. На мгновение он остановился.

«Свекла? Откуда у меня свекла?» – он смотрел на овощ и ждал, что тот ответит на его немой вопрос. Но свекла невозмутимо хранила молчание. Майкл пошарил по другим ящикам и нашел овсяные хлопья. Этот продукт всегда водился в доме, но каждый раз находился в новом месте.

Сложив все ингредиенты в чашу блендера, Майкл многозначительно поднял вверх палец.

– Нужно немного все это подсластить, – он вернулся к холодильнику, – Нет, не здесь, – он вышел в коридор, где висела верхняя одежда, осмотрел все, – Нет, я не надевал куртку.

Майкл медленно перевел взгляд на джинсы, в которых спал всю ночь. Он запустил руку в правый карман. В нем что-то тихонько захрустело. Двумя пальцами он вытащил открытый шоколадный батончик, который почти полностью растаял и вальяжно выползал из обертки прямо в карман.

– А вот и витамины, – он отнес батончик на кухню и с довольным лицом выдавил в чашу к остальным своим жертвам.

– Последний штрих, – с этими словами он достал из-за холодильника бутылку текилы, плеснул прямо в свое блюдо и быстро закрыл.

Грохот работающего блендера заставил Майкл снова зажмуриться. Голова все еще болела. И эта жара. Нужно как можно скорее поесть и принять душ. Через минуту в чаше плескалась однородная масса странного бурого цвета. Она напомнило ему суп, которым его кормила жена дяди Боба. Кажется, у него было какое-то непроизносимое русское название – «борч» или «борсч». Вот только суп не имел запаха алкоголя. В отличие от этой субстанции.

Зажмурившись, он большими глотками опрокинул содержимое чаши в рот ни на секунду не останавливаясь. Когда посуда была опустошена, он замер, прислушиваясь к звукам, доносящимся из его желудка.

«Вроде упало… Но надо подстраховаться, – он снова открыл текилу и сделал небольшой глоток, – Другое дело!» – алкоголь моментально облегчил похмельный синдром.

Теперь можно было спокойно заняться водными процедурами. Майкл прошел в ванную комнату, открыл кран с холодной водой, загреб полные руки и прижал их к лицу. Вода оказалось теплой. Майкл поднял глаза и увидел в зеркале себя. Опухший, помятый, небритый.

– You’re one ugly mother fucker… – обратился он к своему отражению, имитируя акцент своего любимого актера.

Он еще раз умыл лицо, на этот раз с мылом, взял в руки электрическую зубную щетку и принялся счищать с зубов двухдневный налет, который собирал весь уик-энд. Чистота и свежесть наполнили его ротовую полость. Головная боль отступила на дальний кордон. Затем он принялся за бритье. Пеной Майкл не пользовался, вместо нее он использовал обыкновенное мыло, которое продавалось в супермаркете. Лезвие станка ловко пробежалось по всему лицу и шее, оставив пару мелких царапин. Майкл не любил бриться, но желание ощутить чистоту на лице и избавиться от постоянного желания почесать бороду, были сильнее. Когда с неприятной и скучной процедурой было покончено, он, наконец, скинул с себя пропахшую потом футболку и грязные джинсы, в которых спал, и зашел в душевую кабинку.

Вода, безусловно, благотворно повлияла на его состояние. Несколько минут он просто стоял и отмокал. Капли становились все прохладнее и все больше приводила его в чувства. Тем же мылом, что он использовал для бриться, Майкл хорошенько намылил все, что можно было намылить, в том числе голову, и окончательно избавился от налета прошлой недели.