Кейси Доуз - Инъекция

– Ага, чтоб пивка выпить.

– В смысле?

– Мать Брайса – его родная сестра. Это все знают.

– Вот сукин сын – усмехнулся я – тогда все понятно.

Вот почему он так выгораживал этого придурка.

– Что понятно?

– Да ничего, забей.

– И все-таки, ты не похож на диабетика.

– Не знал, что они как-то отличаются внешне. Ты не путаешь нас с альбиносами? Или с даунами? Если хочешь, я могу конечно пустить слюну, но выкрашивать волосы в белый будет проблематично.

– Том, я серьезно.

– Ага.

– Что это были за капсулы? Это не инсулин.

– Инсулин.

Мне понравилась бабушкина версия, и я намеревался отнекиваться ею ото всех любопытных. Кто-то продолжит верить в версию с наркотой, но кто-то захочет узнать новую.

– Думаешь, откорячился разок от директора и все стало окей? У тебя все так просто!

– Не люблю, когда сложно – я опять зевнул.

– Ты глупее, чем я думала, если считаешь, что этим все кончится.

– Нет, что ты – кивнул я – начнется вселенский заговор и слежка за мной с целью поимки на горяченьком. Кстати – я сыграл бровями – меня часто можно поймать на ком-нибудь горяченьком. Модели, например. Я их люблю.

Лора закатила глаза и я рассмеялся.

– Ты придурок. Я знаю Брайса – он не спустит тебе все так на тормозах. Если, конечно, у тебя так реально инсулин – то можешь не парится..

Она подозрительно сощурилась, словно сканируя меня насквозь:

– .. но если это все-таки что-то другое, то очень скоро об этом все узнают. Даже если ты будешь постоянно таскать с собой портфель. Если продолжишь носить капсулы в школу – история продолжится.

– Прям как в таинственном острове – кивнул я.

– Иди ты в задницу – фыркнула она.

Но было видно, что раздражилась Лора не моей беспечностью, а тем, что я не сказал ей правду.

– Знаешь, дело твое – заявила она – но если ты вдруг захочешь рассказать мне, что было в тех капсулах, то можешь быть уверен – я не тот человек, что треплется обо всех тайнах направо или налево.

– Конечно, для этого надо иметь хотя бы друзей, чтобы трепаться направо и налево – согласился я.

– А чтобы вколоть инсулин совсем не надо сверять время по секундам – парировала она.

Я изогнул бровь.

– Да, ты просто так часто пялился в свои часы перед всей это заварушкой, что сложно было не обратить внимания. И тебя сильно начало колбасить, когда он разбил капсулу. Насколько я знаю, при сахарном диабете не идет счет на минуты.

– Да, идет на секунды – равнодушно протянул я – у тебя тоже предки болеют или просто сегодня все заделались знатоками диабетиков?

– В смысле?

– Браун тоже сказал, что у него жена болеет и все заявлял, что инсулин вкалывают только утром и ночью. Вот ходишь рядом с людьми и не подозреваешься, что все они поголовно такие ученые умы – я усмехнулся.

Она сжала губы, словно собираясь в чем-то меня обвинить, но в итоге лишь презрительно фыркнула:

– Я вообще-то тебя прикрывала.

– Правда? – я театрально вскинул брови в удивлении – я вроде не был на войне, или ты говоришь о моей прошлой жизни?

– Придурок. Я серьезно. Все время, пока ты хрен знает где был, я вилась возле Брауна и все пыталась представить тебя с выгодной стороне.

– Какой смысл, если Брайс его.. кто он ему получается.. племянник, о. Если Брайс его племянник.

– И принесла портфель.

– За портфель мои благодарности, мадам – ухмыльнулся я – я так и думал, что это ты.

– Но при всем этом продолжишь втирать байку про инсулин?

– Извини, если такая правда для тебя слишком скучна, но больше мне нечего сказать – пожал я плечами – я диабетик. Это скучно, но истина. В последней инстанции.

– Как хочешь – она как-то странно дернула плечами и добавила как бы между прочим – но ты прав, у меня был друг, который тоже был диабетиком. И что я знаю наверняка – инсулин не тянется, как сопли или плохо разбавленный кисель. Он как вода. Как любой нормальной раствор.

Она вновь дернула плечами, выражая свое полное безучастие к тому, что говорила, но на деле лишь невербально сообщая, как нервничает:

– А когда Брайс разбил твою капсулу, жидкость с большим трудом вытекла на пол, но легко размазалась по нему, словно какая-та слизь. Интересный нынче инсулин. До чего дошел прогресс.

Я промолчал, ожидая, что она скажет следом.

Но Лора тоже какое-то время молчала.

– Может, Брайс и настолько туп, что не смог заметить этого или понять, а может просто не сталкивался с инсулином. Но это точно не он. Я вообще опасаюсь подумать, что может иметь такую консистенцию. Впервые вижу, чтобы нечто подобное вообще вводили в кровь.

– Спасибо, за медицинскую лекцию, «уже не Королева Школы» – ухмыльнулся я – но от нее меня что-то склонило в сон.

Я театрально зевнул.

Она показала мне средний палец, как обычный жест прощания, и мы разъединились. Я все реже угадывал в ней девчонку – Лора становилась для меня самым настоящим другом, с которым можно потрепаться о фигуристых девочках, баскетболе и новой модели ламборджини.

Но слишком сообразительным другом – что не всегда хорошо. Она подметила такие детали, которые, обнародовавшись, без труда раскусят бабушкину ложь. Оставалось лишь надеяться, что ее язык такой же длины, что и волосы на висках.

Я свесился с кровати вниз головой и достал из-под нее свой кейс. Ввел код, все так же удерживая равновесие на кровати, и открыл его.

13 капсул.

Меньше, чем на две недели.

Понятия не имею, где отец покупал их, потому проще будет сделать так, как я и собирался. Заложить пару своих вещиц, а на вырученные баксы отправить одну из капсул в лабораторию. Узнать состав и подпольно дать на лапу кому-нибудь за партию этого дерьма.

Думаю, это не станет проблемой.

Даже там, где доступ не могут гарантировать деньги – может фамилия. А с моей громкой фамилией – пока что ее носителя не позабыли окончательно – двери пока открывались легко.

-4-

Через пару часов я созвонился с Марком, чтобы не откладывать это в долгий ящик. 13 капсул – конечно, не 3, но лучше иметь заранее нужное количество, чем в нужное время остаться без единой штуки.

Марк Стивенсон – был нариком из ЛА, который по стечению обстоятельств, оказался там моим хорошим приятелем. Вернее даже, не по стечению обстоятельств, а по стечению капиталов наших отцов. Его папаша тоже подтирается баксами и не смотрит на ценники. В общем, типичный богач из книжек нашего времени. Мы ходили с ним в один лицей, там и пересеклись. Марки рано подсел на мет, и потому вскоре он перестал его вкатывать, что было вполне ожидаемо. Он испробовал все дерьмо, которое только мог, до того как нам обоим стукнуло по 16. И когда всё оно перестало его брать – он и подкормил одну лабораторию.

Там вроде как работал какой-то знакомый его папаши, а потом он сам дал ему на лапу и так вышло, что оттуда он стал получать годную наркоту. Нечто, покрепче амфетамина и кокса, и к чему у него еще не сложилось привычки и адаптации. Штырило его не по-детски.