Марго Эрванд - Триггер

Дорога плавно виляет по холму, поднимаясь всё выше и выше. Навигатор давно молчит. Я полагаюсь только на внутренний голос и те отблески воспоминаний, что озарили меня сегодня. Очередной крутой поворот вправо – и у меня по коже бежит мороз. Термометр в машине показывает 78 градусов по Фаренгейту, но по моим ощущениям не больше 60. Холодная дрожь пронизывает меня до костей. Крепче сжимаю руль, чувствуя, как от страха вспотели ладони. Кажется, я понимаю, что стало истинной причиной этого внутреннего разлада. Я вижу дорожные ограждения с одной стороны и зелёный склон с другой. Сбавляю скорость, в висках стучит кровь, рождая в душе совершенно новые эмоции. Меня трясёт. Глаза слепит солнце, но я вижу, как мрак ночи обступает меня со всех сторон, собирая лучи света в маленькое пятно на асфальте. Я жму педаль газа, в панике бросая взгляд в зеркало заднего вида. Кажется, я вижу машину, следующую за мной, и меня тут же оглушает пронзительный звук клаксона. Вздрагиваю от неожиданности. Мир вокруг меня снова окрашен яркими красками дня. Я остановилась по центру дороги, препятствуя движению. Зелёный джип, что стоит прямо за мной, начинает нетерпеливо сигналить. Взволнованно смотрю по сторонам, словно пытаясь запомнить это место при свете дня, после чего медленно поднимаюсь на холм.

Съезжаю с главной улицы в первый же проулок. Не различая ничего вокруг, я позволяю себе бездумно петлять по этим узким тихим улочкам, похожим друг на друга как две капли воды. Одинаковые кукольные домики, аккуратно подстриженный газон пёстрой лентой пролетают за окном автомобиля, помогая мне вернуть контроль над эмоциями. Часть меня, вопреки ужасной панике, рвётся назад, хочет выйти из машины и пройти вдоль дорожного ограждения. Прикоснуться ладонью к раскалённому металлу и, наконец, посмотреть вниз.

Я уже готова развернуть машину, но окружающая меня реальность внезапно перестаёт казаться чем-то незнакомым и невиданным. Кажется, мне уже доводилось бывать здесь: но было ли это в день аварии или же когда-то прежде?

Останавливаюсь у какого-то двухэтажного дома с аккуратной кладкой из красного кирпича, глушу двигатель. Непонятно откуда взявшееся чувство тревоги заставляет меня напряжённо озираться по сторонам. Вокруг слишком тихо и безлюдно. Только лёгкий ветерок шелестит листвой, и птицы заливаются трелью где-то на соседней улице. Выхожу из машины. Делаю пару шагов вперёд, чтобы прочитать название улицы на ближайшем почтовом ящике: Вилла Вудс Драйв 1425. Я не знаю никого, кто когда-либо мог жить здесь, и всё же название улицы кажется смутно знакомым. Воспоминание вертится в голове, дразнит своим напором и тут же, словно рак, пятится назад, скрываясь в своём надёжном панцире. Эти игры разума сводят меня с ума.

От машины меня отделает не больше пяти шагов. Я всё ещё могу поддаться бушующей внутри панике, сесть за руль и убраться отсюда, но вместо этого сажусь на высокий бордюр. Яркие лучи солнца обжигают спину, пекут голову, а сухие ветки кустарника царапают кожу. Указательными пальцами потираю виски, пытаясь унять дрожь и волнение. Снова смотрю на почтовый ящик и, едва прикрыв глаза, слышу напряжённый голос Мэтью: «Нужно заехать в одно место, здесь недалеко».

Это случилось за месяц до нашего расставания. Мы ехали домой, когда ему кто-то позвонил. Обычно он включал громкую связь, и я невольно становилась свидетелем его переговоров. Но не в тот вечер. Тогда он ответил на звонок, используя наушник в ухе. Я не знала, кто звонил, а по тем коротким репликам, что долетали до моих ушей, было сложно понять, какова была тема беседы. Я видела только, как напрягались желваки на его чисто выбритом лице, как вздувалась жилка на шее. А вскоре он развернул машину.

«Нужно заехать в одно место, здесь недалеко».

Тогда навигатор привёл нас как раз на Вилла Вудс Драйв.

Час назад меня разбудил неожиданный телефонный звонок. Звонил Мэтью и, вопреки традиционным нелепицам и отговоркам, которыми он щедро кормил меня в последние время, сегодня он готов был исполнять свои родительские обязанности. И настроен он был решительно.

«Я заеду за Патриком через полчаса», – скомандовал он, точно я заранее была в курсе этих планов. Мой сонный мозг всё ещё пытался осознать происходящее, когда в трубке уже звучали короткие гудки. Можно было бы подумать, что нас разъединили или же он заехал в тоннель, но к чему этот самообман? Мэтью просто бросил трубку. Точно так же он поступил вчера и много раз прежде.

– Приехал? – в сотый раз спрашивает Патрик, ёрзая на стуле у входной двери.

В такие моменты меня съедает непреодолимая ненависть и злость. Мэтью может сколько угодно вымещать на мне своё недовольство и раздражение, но когда под удар его безразличия попадает наш сын, я зверею от бешенства.

– А давай вот что сделаем: если он не приедет через пять минут, мы с тобой сами поедем гулять, – делано радостным голосом говорю я.

– Но он же сам позвонил, да? Значит, он едет, правильно?

– Да, значит, он едет, – выдыхаю я, снова поворачиваясь к окну, как раз в тот момент, когда у меня в руках начинает пиликать мобильный, а у обочины паркуется красный «Чероки» Мэтью. – Приехал.

На экране телефона высвечивается улыбающееся лицо Мэтью. Нажимаю отбой. За последние полчаса я позвонила ему не меньше десяти раз, и каждая такая попытка заканчивалась отсылкой на автоответчик. Возможно, он забыл, но я тоже умею быть грубой.

Из состояния гневного оцепенения меня выводит щелчок открывающейся двери. Патрик уже давно опустошил свою чашу терпения.

– Ты куда это собрался?

– К папе, он же внизу.

– И что из этого? Он заставил тебя ждать, не удосужившись даже позвонить и предупредить, а ты…

– Мама, давай потом, – нетерпеливо перебивает Патрик, после чего чмокает меня в щёку и тут же выбегает за дверь.

Продолжаю неподвижно стоять на месте, растерянно глядя перед собой. Дверь плавно качается на петлях, а в ушах эхом отдаются быстрые удаляющиеся шаги сына. Горечь обиды и разочарования подкатывает к самому горлу. В глазах начинает противно щипать. После нашего расставания Мэтью грозился отобрать у меня сына. Эта угроза так и осталась незримо висеть в воздухе, и сейчас, наблюдая за тем, как Патрик радостно виснет на шее отца, я физически ощущаю её тяжесть.

***

Внезапно освободившийся день страшит меня своей тишиной и бессмысленностью. Плюхнувшись на диван, я запрокидываю голову, разглядывая потолок, точно ищу в его слепящей белизне какую-то подсказку. С тех пор, как мне удалось вспомнить какие-то фрагменты аварии, я начала искать подсказки повсюду. Но память, похоже, снова играет со мной в прятки, искусно скрыв в кладовых разума оставшиеся куски пазла. И всё же навязчивое ощущение того, что я подобралась близко к цели, не покидает меня ни на минуту. Закрываю глаза, мысленно давая себе установку сесть за руль «Хонды» и вернуться на Уилл Рождерс Стейт Парк Роуд, но вместо этого почему-то представляю чёрный подвал. Мысленно делаю неуверенные шаги в темноте, ориентируясь на какой-то едва уловимый шум. Я хочу её снова увидеть, но стоит мне её представить, как я с ужасом открываю глаза.