Марго Эрванд - Мимикрия

Редактор Мариан Келли

Корректор Марина Гончарова

© Марго Эрванд, 2020

ISBN 978-5-0051-8414-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Кто я?» – это риторический вопрос, который я почему-то произношу вслух. Хотя точно знаю, что я совершенно одна, а эта девушка с незнакомыми мне пухлыми щеками и длинными золотистыми волосами, что безмолвно смотрит на меня в зеркале, – худший собеседник. В этом большом каменном доме, одиноко стоящем на холме, нет никого, кроме меня. Я привыкла к одиночеству, правда, не очень понимаю, как долго оно длится. Нет, у меня нет амнезии, я помню свое имя и точно знаю, почему нахожусь здесь. Я люблю бродить по этим комнатам, утопая ногами в шелковых коврах, прикасаться к деревянным поверхностям, чувствуя ладонью все изгибы и неровности. Мебель в доме старая, добротная. Я не знаю судьбы ни засечек на журнальном столике, ни царапин на комоде, но мне нравится придумывать истории. Мне кажется, я наполнила ими весь дом и каждая вещь зажила своей жизнью. Так мне спокойнее. Так я не одна. В особенно тяжелые моменты я поднимаюсь наверх, не в спальню. Выше. Туда, где под сводами крыши свободно гуляет ветер, откуда открывается потрясающий вид на небольшой водоем, которого не найти ни на одной карте и который я называю озером. Здесь нет вещей семьи Дэвида, во всяком случае они не смотрят на меня в открытую, а прячутся в коробках, скрываются в груде тряпья по углам. Единственное, что я вижу, – это маленький коврик и кресло-качалка, которые я купила на распродаже и тайком притащила сюда. Мне нравится осознавать, что в этом большом каменном доме теперь есть что-то действительно мое. Не по праву замужества, а по праву моего личного выбора. Это мой мир.

И все-таки кто я?

Глава 2

В моем сегодняшнем состоянии сложно судить, когда все началось, но, мне кажется, точкой отсчета можно взять день, когда я иду устраиваться на стажировку в редакцию журнала. Шон работает там штатным фотографом, и у нас роман. Идея быть журналистом всегда откликалась в моей душе. Я представляла себя в деловом брючном костюме, туфлях и с кожаной папкой в руках. Но в тот самый первый рабочий день на мне джинсы и майка, делового костюма у меня никогда не было, и Шон отказался мне помочь его купить. Вообще-то он поднял на смех мою идею, и вскоре я поняла почему. В редакции журнала «Фокус» шумно и суетно. Позже я узнаю, что это был день сдачи текстов в печать, но в тот момент я останавливаюсь в дверях, чувствуя, как от страха наливаются свинцом мои ноги. Мои пальцы крепко сжимают большой блокнот в кожаном переплете, на папку денег не хватило. Я чувствую, как Шон подталкивает меня в спину, и делаю первый шаг в новую жизнь.

Мы идем с ним между столами, и, пока Шон обменивается словами приветствия с коллегами, я озираюсь по сторонам, пытаясь понять, каково это – быть частью этого мира. Молодой парень с взъерошенными темными волосами сидит в двух шагах от меня, он разговаривает с кем-то по телефону, тарабаня пальцами по клавиатуре. Его движения кажутся мне такими резкими и грубыми, что, не будь перед ним компьютера, я бы решила, что он забивает гвозди. Наверное, я слишком явно его изучаю, потому что он поднимает на меня свой взгляд и подмигивает. Он симпатичный, но я почему-то отвожу взгляд в сторону, еще сильнее сжимая руку Шона. На этот раз он уже говорит с каким-то взрослым мужчиной с глубокими залысинами и коротко стриженными седыми волосами. Я не слушаю, о чем они говорят, и, быстро поздоровавшись, устремляю свой взгляд туда, где возле кофеварки стоят две девушки. Они обмениваются репликами и переглядываются, точно темой их беседы является кто-то из коллег. Но я думаю, они говорят обо мне. Удивительно, но я чувствую укол ревности, глядя на одну из них – сексуальную блондинку в джинсовом комбинезоне и коротком топе, обтягивающем ее пышную грудь, при этом оставляя открытым плоский живот. Шон никогда не рассказывал, что у него есть такая привлекательная коллега. Я смотрю на него, но он продолжает разговаривать со стариком, девушек он, похоже, не замечает.

Я слышу обрывок фразы «передавай ей от меня привет» и понимаю, что разговор со стариком закончился. Провожаю его улыбкой и позволяю Шону вести меня дальше. Еще пара шагов – и перед нами необъятной глыбой вырастает какой-то мужчина. Он представляется Говардом и, добродушно улыбаясь, крепко сжимает мою руку. Ладошка у него пухлая и влажная, мне хочется поскорее вытянуть кисть, но вместо этого я отвечаю ему улыбкой. Я умею производить хорошее впечатление, если нужно. Мои уши уже привыкли к надрывающемуся звонку телефона и общему гулу голосов, теперь я могу различить, что говорит Говард. Он спрашивает, как меня зовут и как давно я знаю проныру Шона. Я впервые слышу, чтобы кто-то называл Шона пронырой, хотя те двое друзей, с которыми он сидел в баре в день нашего знакомства, – единственные, кого я знаю. Но теперь он привел меня в свою семью – редакцию журнала «Фокус».

Я не успеваю дать ответ Говарду, и, судя по тому, как он смеется какой-то шутке Шона, едва ли он в нем нуждается, когда в комнате раздается пронзительный женский крик:

– Чтобы через десять минут у меня на столе был план второй тетрадки!

Ее голос режет слух, потому что звучит в полной тишине. Но теперь, когда дверь с хлопком закрылась, комната снова наполняется голосами.

«Она сегодня не в духе… Будь лапочкой!» – слышу напутствия Говарда, и только подойдя к двери с надписью «Главный редактор Долорес Колинз», я понимаю, что он их адресовал не Шону, а мне. Во рту пересохло, а в ушах теперь я слышу стук сердца. Он перебивает все остальные звуки. Мне страшно.

– Долли, можно к тебе на минутку? – заискивающе спрашивает Шон, просовывая в щелку голову.

Вероятно, она дает согласие, потому что он тащит меня внутрь. Наверное, я должна что-то сказать, хотя бы поздороваться, но язык отказывается поворачиваться. Я, как немая, смотрю на нее, часто хлопая глазами. Со стороны я выгляжу, скорее всего, дурой, но они, кажется, этого не замечают. Шон оставляет меня стоять в дверях, а сам идет к невысокой худощавой женщине средних лет. На ней элегантный брючной костюм, туфли, очки в роговой оправе. Она выглядит в точности так, как мне мечталось. Разве только явно старше меня и жгучая, коротко стриженная брюнетка. Крепко сжимаю блокнот в руках, одергиваю майку и наконец позволяю себе взглянуть ей в глаза.

– И откуда ты такая взялась? – спрашивает она, присаживаясь на край своего стола. Шон стоит рядом с ней и глазами пытается мне что-то сказать. Я его не понимаю. – В нашей профессии молчанием ты себе на хлеб с маслом не заработаешь!