Марго Эрванд - Триггер

– Жуть какая, хорошо, что нас эта беда никак не касается. Даже если у нас в городе завёлся какой-то психопат, мы явно не в его вкусе, – деловито заявляет Рейчел, салютуя мне бокалом с вином.

Если верить тому, что пишут в книгах, то у каждого психопата есть уникальный паттерн, следуя которому, он отбирает, а потом убивает своих жертв. Все девушки были молодыми привлекательными блондинками. Нам же уже за тридцать и у каждой есть ребенок. Да и внешнего сходства нам тоже не достичь, она – афроамериканка с копной чёрных пружинистых волос и пышными формами, а я… Перед глазами возникает моё отражение в зеркале – осунувшееся лицо с кругами под глазами и вертикальной морщиной на лбу. Сексуальной блондинкой мне не стать, столько ни старайся. Если смотреть на эту историю под таким углом, то нам действительно нечего страшиться. И всё же от одной мысли об этих девушках меня бросает в холод. Делаю жадный глоток кофе, он горько обжигает нёбо.

– Обещай, что не будешь на меня злиться, – говорит Рейчел. – Я вчера разговаривала о тебе с Гарольдом.

От одного только имени бывшего шефа у меня деревенеет тело. Злость и обида смешиваются в груди. Снова вижу его рыхлое лицо, надменный взгляд поросячих глаз. Он смеётся надо мной, и всё издательство вторит ему. Я проработала там почти десять лет и была уверена, что меня если не любят, то точно ценят и уважают. Но нет. Я для них всего лишь дура. Я изгой.

– Ты меня слышала? – спрашивает Рейчел, прокатывая красное вино по стенкам своего бокала.

– Почему? – выдавливаю я, ставя кружку с кофе на стол. – Ты же знаешь, что он сделал… Я не понимаю, как ты могла? Разве я тебя просила об этом?

– Это вышло случайно. Он позвал меня после планёрки к себе в кабинет и… как-то слово за слово.

Рейчел не умеет врать. Совершенно. Её неуклюжие попытки подобрать нужные слова заставляют злость вязкой лавой подниматься к самому горлу.

– Зачем ты говорила с Гарольдом?

– Не знаю, наверное, мне снова хочется ходить с тобой на обед, пить кофе в кофейне за углом, – пожимая плечами, отвечает Рейчел, и я замечаю влажный блеск в её глазах. – Я скучаю по тем временам, а ещё, мне кажется, тебе это нужно. Ты засиделась дома.

– Засиделась дома? – спрашиваю я, удивлённо вскидывая брови.

– Да, мне так кажется.

Она встаёт с кресла, направляясь на кухню. Подливает себе в бокал вина и делает глоток, не встречаясь со мной взглядом. Я же не могу оторвать от неё глаз. Я всё ещё пытаюсь осмыслить её слова. Это не может быть правдой. Особенно после всего того, через что мне пришлось пройти. Рейчел не могла так поступить. Только не она.

– Уау, это очень круто! – восклицает она, поднимая со стола стопку бумаг.

Вскакиваю с дивана и на непослушных ногах иду вперёд почти на ощупь. От резких движений у меня темнеет в глазах, и способность видеть возвращается лишь в тот момент, когда я преодолеваю расстояние в несколько шагов и с силой выхватываю свои записи из цепких рук Рейчел. Она не должна была это читать. Никто не должен был это видеть.

– Шейли, у тебя отлично получается!

Плотно сжимаю губы. Её слова режут слух. Внутри всё трясётся от негодования и боли. Я начинаю мысленно вести отсчёт, пытаясь успокоиться. Но спотыкаюсь на цифре шесть.

– Полагаю, в этот раз образы получились достаточно реалистичными, да?

Рейчел тяжело сглатывает, глядя мне прямо в глаза. Напряжение между нами растёт, а может быть, это стена непонимания, боли и старых обид?

– У тебя отлично получается, – на автомате повторяет она сдавленным бесцветным голосом. – Ты должна продолжать.

– Ну если ты так думаешь, – едко замечаю я. – Об этом тоже можешь поговорить с Гарольдом!

– Шейли, прости, я не специально. Просто так вышло. В издательстве текучка, нам нужны хорошие редакторы, а лучше тебя я никого не знаю.

Свернув листы в тугую трубочку, постукиваю ими по бедру. Глухой шелест страниц помогает мне успокоиться и продолжить счёт.

«…семь, восемь, девять»

Всё это уже в прошлом. Я давно уже зарыла топор войны. Не время поднимать его сейчас. Только не сейчас.

«…десять, одиннадцать, двенадцать»

Она не специально. Она мне не враг. Она моя подруга. Единственная подруга.

– Прости, я не должна была…

– Не должна была. И больше ты этого делать не будешь. В издательство я не вернусь, никогда. Тема закрыта, – перебиваю её я, кивая головой в сторону гостиной. – Мне лучше сесть.

– Ты лекарства пила? – буднично спрашивает Рейчел, будто мы только встретились.

– Да, когда собирала Патрика в школу.

– Улучшений так и нет?

– Никаких.

– Ну и чёрт с этим, можно подумать, восемнадцатое августа – это единственное, что ты не можешь вспомнить, – хмыкает Рейчел, пожимая плечами. – Я уже давно привыкла к твоим краткосрочным провалам в памяти. Так что расслабься и живи дальше!

– Это другое, – упрямо заявляю я, кусая губу.

«Амнезия или провалы в памяти – это широко известный признак алкогольной болезни», – прочитала я в медицинском справочнике, спрятавшись за высокими стеллажами школьной библиотеки. Мне тогда было не больше десяти лет, и дома меня ждала мать с дикими перепадами настроения и до безобразия услужливой памятью. Вечером она могла кричать и наказывать меня, ломать игрушки, рвать книги и тетради, а утром, когда кризис миновал, как ни в чём не бывало заходила в мою спальню, искренне удивляясь погрому и моему опухшему от слёз лицу.

Я не понаслышке знаю, что такое алкогольная амнезия, но это не про меня. У меня нет таких провалов в памяти. Я бы заметила…

– Рейч, знаешь, до вчерашнего дня я, наверное, была готова притвориться, будто этого дня никогда и не было в моей жизни. Да и что такого примечательного могло случиться в тот день? Моя жизнь уже давно похожа на день сурка, так что я, чёрт возьми, теряю? Ах да, авария, но и тут всё просто замечательно. Многие мечтают о том, чтобы стереть из памяти ужас и страх таких событий, а у меня всё вышло само собой. Ретроградная амнезия – это прям подарок судьбы!

– И что же изменилось вчера?

– Я узнала о Зоуи Мейер.

– И что из этого? С чего ты вообще взяла, что именно её видишь в кошмарах? Мало ли у кого может быть такая татуировка, мало ли что нам может присниться, – фыркает Рейчел, делая глоток из своего бокала. – Ну и не стоит всё-таки сбрасывать со счетов скрытые таланты, моя бабушка мне как-то рассказывала про…

– Нет, у меня нет никаких способностей, зато у меня есть дыра в памяти. День, в который я могла видеть эту девушку живой. Что, если так и было, и поэтому теперь она приходит ко мне во снах? Что, если я её действительно видела? Что, если я могла её спасти? – срывается с языка, и я чувствую, как всё внутри сжимается от страха. – Я должна вспомнить, что случилось в тот день.