Дэниел Киз - Хроники лечебницы

– Я задействую Рэйвен для поддержки.

Его отец рубанул воздух костылем.

– Я против.

– Согласен с Мироном, – сказал Йорго. – Она может подставить всех нас.

– Я работаю над ней уже две недели, пробуждая доверие по методам северокорейцев, которыми они уже давно перепрограммируют врагов в своих агентов.

– И ты думаешь, у тебя получится? – спросил Мирон.

– Думаю. Даже не притронувшись к ней.

Димитрий высунул и втянул зубочистку.

– Какая красота впустую пропадает.

Василий хохотнул.

– Алексий, ты уверен, что это не она промывает мозги тебе ?

Алексий повернулся к отцу.

– Прошу твоего разрешения.

Мирон насупил брови.

– Ну, хорошо. Пусть она поможет тебе ограбить банк, но если будет упираться или попробует сбежать, подстрели ее. Сделай так, как будто это охранник.

– Но если она умрет, с ней умрут и пророчества Тедеску.

– Я не сказал убить ее. Подстрели ее в ногу или руку и давай сюда. И мы заставим ее расколоться тем же путем, каким люди капитана Элиаде вытягивали сведения о нас из наших сторонников.

– А если не получится?

Мирон стукнул костылем по ноге.

– Тогда нам от нее не будет пользы. Прикончи ее.

С зубочистки Димитрия упала капля слюны.

– Только, Алексий, перед тем, как будешь убивать эту молодую цыпочку, оставь меня с ней на час-другой.

Самолет СТЗИГ приземлился. Дуган спустился по трапу и оглядел маленький аэропорт.

– Что это, черт возьми?

– Крит, – сказал судебный пристав.

– Я думал, меня доставят в Афины.

– В последнюю минуту поступил приказ внедрить вас обходным путем. Ваш куратор свяжется с вами. Кодовое приветствие: через реку .

Пристав убрал трап и помахал рукой на прощание. Самолет взмыл в воздух.

Дуган оглядел блеклый пейзаж. Каким чудесным способом он должен теперь связаться с оперативным сотрудником ЦРУ, находящимся на Кипре, из этой адской дыры на Крите?

Через несколько минут к остановке подкатил побитый желтый «Мерседес». Заднюю дверцу открыл сурового вида старик.

– Такси?

Дуган покачал головой.

Водитель развел руками.

– Мне сказали: ехать сюда за вами, из самолет, чтобы пересечь реку. Это ваш такси.

Вот, значит, как. Он сел в машину на заднее сиденье и откинулся на спинку. По-видимому, с этого момента его действия будут контролироваться – или, лучше сказать, курироваться – Хароном.

Водитель направил машину к скоплению низких построек.

– Как называется этот город?

– Ираклион.

Неблизко от Афин. Водитель остановился у бурого многоквартирного дома.

– Второй этаж. Комната 204.

Ну, хорошо. Явка ЦРУ. Он поднялся по шаткой лестнице и постучал. Нет ответа. Он снова постучал. Дверь приоткрылась на цепочке.

– Паспорт.

Дуган протянул паспорт через зазор. Через несколько секунд дверь открылась, и на него уставился лысый человек в очках в черной оправе.

– Добро пожаловать в Ираклион, Спирос Диодорус.

– Я думал, у нас будет рандеву на Кипре.

– Часто лучше делать эти вещи обходным путем. Входите. Садитесь. Ваш перелет, наверное, был утомительным. Выпьете со мной? Греческая водка притупляет зубную боль.

– Вам бы надо показаться дантисту.

– Конечно. Поэтому вы здесь.

– Я думал, что буду работать в Афинах.

– Ночью вы переправитесь на пароме с Крита на Пирей.

Значит, Харон, который переправлял души мертвых через Стикс, будет его проводником. Мрачная шутка.

– Окей, жду наводку.

– Доктор Слэйд позвонил мне и сказал, что его дочь запомнила три катрена-загадки Тедеску. Скорее всего, зашифрованный план теракта против США. Слэйд сказал, что загипнотизировал Рэйвен и внушил ей забыть их до тех пор, пока кто-нибудь не скажет ей контрольную фразу.

– Какую фразу?

– Я не разобрал из-за криков. А потом раздался звук выстрела. Позже я узнал, что Слэйд застрелился.

– Так, что у нас в сухом остатке?

– Мы полагаем, что 17N попытаются вытянуть из нее пророчества Тедеску. А если не смогут или не сумеют решить загадки, они попробуют промыть ей мозги и завербовать.

– Стокгольмский синдром? В духе Патти Хёрст?

– Мне известно из прошлых отчетов Слэйда, что его дочь психически неуравновешенна. Если у них получится завербовать ее, вам придется освободить ее и перепрограммировать.

– Тогда, полагаю, СТЗИГ экстрадирует ее в Штаты?

– Это не входит в наши планы. Она не нужна нам дома.

– Что же тогда?

– Мы вернем ее грекам для допроса с пристрастием.

Мысль об этом вызвала у него дурноту, но он понимал, куда клонит Харон.

– Я вполне прилично говорю по-гречески, но никогда не оттачивал афинский диалект.

– В Греции сто шестьдесят с лишним населенных островов и десятки диалектов. Просто держитесь уверенно. Студенты в Политехе решат, что вы с какого-нибудь острова.

– Где моя оперативная база?

– Студгородок.

– Мне нужно будет найти жилье.

– Наш греческий контакт уже поручил одному из своих агентов под прикрытием снять вам комнату в общежитии, известном своими радикальными настроениями.

– Сторонники 17N?

– А также фашисты, антитурецкие расисты и анархисты. И все люто ненавидят Америку.

– Представляю. Кимвала говорила мне, вы курируете агента Палаточника из Стражей исламской революции.

– Он там больше не служит. Скомпрометировал себя, когда помог бежать из Ирана Элизабет с матерью до того, как взяли посольство.

– Где он теперь?

– Ускользнул из Тегерана вместе с выжившими диссидентами. Теперь он с кадровым мужским составом «Моджахедин-э халк», в Ашрафе.

– Как мне связаться с кем-то из вас?

– С ним вы не будете связываться. Вы работаете только со мной. Я введу мой номер в ваш секретный телефон под именем Харон.

– Так вы собираетесь переправить меня через реку в афинскую преисподнюю?

– Еще нет, Дантист. Но если вдруг я ошибаюсь, если вы поймете, что умрете в Греции, не забудьте положить монетку под язык.

– Зачем?

– Плата Харону, чтобы переправил вас через Стикс в ад.

Во время первой пробной поездки к банку Рэйвен вела мотоцикл слишком резко. «Харлей» вырывался из-под нее, и она чуть не вылетела на встречную полосу. Водитель машины просигналил и помахал кулаком. Все ее тело содрогалось, но она сумела показать ему средний палец в кожаной перчатке и послать куда подальше.

Она не помнила, когда последний раз у нее так стучала кровь в голове. Она вихляла, кружила, но не сдавалась.

Она оседлала мотоцикл через улицу от банка «Афины», ожидая, когда появится Алексий. Двигатель крутился вхолостую, сухой язык облизывал сухие губы, глаза приклеились к бронемашине.