Виктор Качмарик - Убийство вне статистики

Кладбище состоит из двух частей: старого католического и нового православного. Католическое открыли в 1915 году, где начали хоронить солдат Австро-Венгерской империи, а с другой стороны, православной – солдат Российской империи. Солдаты двух империй погибли, убивая друг друга во время нелогичной и страшной Первой мировой войны. И лежит житель австрийских Альп далеко от Родины, как и далёкий житель российского Урала, который находится даже в несколько раз дальше, чем Альпы отсюда, под сырой землёй. А общее кладбище военных-иудеев, которые погибли в двух имперских армиях, находится в другой части города, на старом и единственном еврейском кладбище. Иудеев тоже земля и Тора примирила, хотя воевали по разные стороны фронта. За что солдаты австро-венгерской и российской армии убивали друг друга? За амбиции и большие деньги своих правителей. Да, а империй этих уже давным-давно нет.

Отец мой имел совсем не такой характер, как у мамы. Но в жизни так часто бывает, что Бог в браке парует совсем разных характером людей. Склоняю голову перед могилами родителей. Вспоминаю счастливые картинки своего детства. А ведь у каждого человека есть такие картинки – я уверен в этом. Мысленно прошу прощения у родителей, особенно у мамы, что заставлял нервничать, переживать за меня, не всегда её слушал. Но, увы, уже поздно. Надо было просить прощения при жизни. Но у нас так часто бывает, что извинений уже наяву не услышат родные.

Сейчас в новой части кладбища, православной, хоронят и православных, и католиков. И это правильно, ибо Иисус Христос – один для всех христиан, общий! Не правда ли?

Вот могила дочери моего хорошего знакомого. Она умерла в 27 лет, отказали почки. Осталось двое маленьких детей. За день до смерти она смотрела в окно в больнице и плакала, спрашивая: «За что я покаранная? Почему я должна умирать?».

Вот могила моего соседа. Умер в 48 лет. Много добился в бизнесе, был богатым. Но рак не дал ему шанса выжить. Вроде бы всё было в жизни, но смерть поставила точку в самой жизни, без запятой. Умирают добрые и плохие люди, богатые и бедные, старые и молодые. Среди живых существ только человек знает, что он смертен. Но почему-то человек разменивается по мелочам, ссорится с ближними, льстит, хочет побольше заработать денег, делает подлости другим людям. А тут приходит белая с косой – смерть – и уже ничего не надо, и денег не унесёшь на тот свет, и уже не попросишь прощения у своих родственников за причиненные им обиды.

Человек часто мечтает о том, как он через год сделает что-то, мечтает, как он со своими детьми будет проводить время через пять лет, но смерть забирает его, и не помогут большие деньги, сложенные и сэкономленные им за всю жизнь.

Вот могила судьи, который в конце сороковых и начале пятидесятых, в сталинское время, засудил не одного человека на смерть. Кого-то засудил за то, что он украл на колхозном поле пять колосков пшеницы, и судье было всё равно, что у осуждённого им остались дома голодные дети. Кого-то осудил на смертную казнь по фальшивому доносу, что человек является иностранным шпионом. Кто в то время проверял доносы подлых людей? На старости лет этот судья получал повышенную пенсию. Как-никак заслужил. Родственники судьи всегда приносят на его могилу свежие цветы, а убиенным по вынесенным им незаконным судебным решениям никто цветы не принесёт. Родственники этих несчастных даже не знают, где могилы их родных на бескрайних просторах Сибири, где поросли забытьём места сталинских мест заключения.

Вот возле моего отца похороненный ребёнок, ибо год рождения и смерти один – 1969-й. Ребёнок даже не понял, почему он появился на этом свете. Не оставил потомков, не встречал рассветы, не обнимал любимую. Печаль. А ведь так и есть в этом мире – в тот день, когда мы родились, кто-то умер. А ведь так всегда было и будет! Нужно освобождать биологическое пространство для новых поколений. Как бы нам этого не хотелось – такова наша никчемная жизнь.

Захожу на старую часть кладбища. Старинные склепы. Красивая архитектура старинных захоронений. На меня смотрят фото столетней давности. Вообще я люблю столетней давности фото. С этих столетних фотографий смотрят на нас спокойные, простые лица. Глаза их простые, добрые, доверчивые. Почему-то глаза этих людей не похожи на глаза современных людей, среди которых есть много циничных людей. Может, я не прав? Сейчас много ненатурального: еда, воздух, одежда, человек, любовь.

И тут мне показалось, что все похороненные с завистью смотрят с надгробных плит на меня. «Ты живёшь и радуешься жизни, а мы уже не можем радоваться простому рассвету и солнечному теплу», – говорят их укоризненные взгляды.

И тут я вспомнил слова из стихотворения российского поэта Некрасова, которые он написал в то время, когда сам лежал на смертном ложе:

В жизни всегда будет зло и добро, свет и мрак, жизнь и смерть.

Вот часть кладбища, где захоронены жертвы Холокоста. До 1943-го в моём родном городке жило 50 % евреев, 35 % поляков, 15 % украинцев. Но нацистов не устраивало живое еврейское население, и они решили всех их убить. В годы Второй мировой войны, во время нацистской оккупации, в июле 1943-го нацисты в моём городе свезли всех евреев на высокий холм за городом. От новорождённых до стариков. Всех расстреляли и закопали. Местные жители запомнили исполнителя расстрела несчастных – эсэсовца из зондеркоманды. Он сидел за столом, на котором стоял пулемёт, на руках у него были белые перчатки и на столе стоял термос с кофе, и палач в перерывах попивал кофе, держа его руками в белых перчатках и выполняя свою гнусную работу. В ямах, засыпанных землёй, над убиенными ещё трое суток шевелилась земля. Матери с дочерями сплелись вместе косичками, чтобы после смерти могли их по этому признаку идентифицировать, что они родные. Нереальная, трагическая, нечеловеческая фантасмагория. Всех других жителей города – от детей до стариков, украинцев и поляков – заставили смотреть на расстрел этих невинных и несчастных людей. Маме моего учителя по истории, которой тогда было десять лет, тоже пришлось смотреть эту бесчеловечную масакру. Потом эта десятилетняя девочка от увиденной масакры целый месяц заикалась.

У меня от смутных раздумий полезла в голову философия. Что такое счастье? Много ли надо человеку для полного счастья? В чём измеряется счастье? Какая цена счастья? Какая самая короткая дорога к нему? Мы часто, как слепые кроты, роемся в поиске счастья. А потом выходит, что двигаться нужно было в другую сторону. Что такое человеческая судьба? Можно ли обмануть судьбу? Можно ли откупиться от судьбы? Почему нас покидают близкие нам люди? Почему мы должны покинуть этот мир? Почему мы в этой жизни временные пассажиры? Почему мы бессильны против смерти? Почему мы временами ненавидим друг друга?