Татьяна Шемякина - Шарлатаны

В это время швейцар неторопливо спустился с лестницы, бережно поднял голову и, вернувшись к дверям, заботливо кинул её обратно в помещение. Голова покатилась по полу, оставляя за собой кроваво-слёзный след.

– А-а-а-а-а! – завопил мой рот.

От собственного крика я проснулась. Меня трясло. Всё моё тело покрылось мурашками.

Я больно ущипнула себя за руку. Слава Богу, это был всего лишь кошмарный сон! А ведь всё было как наяву…

Да… Хорошо началась моя жизнь на новом месте.

Часы показывали четыре утра. Спать напрочь расхотелось.

Приняв душ, я достала примитивный детективчик, купленный на вокзале.

«Брр! Лучше уж почитаю», – подумала я. Но сон всё не шёл из головы.

– Ненавижу утро! – заявила тётка, направляясь в ванную, и добавила. – Марин, свари кофе, а? И ещё, если придёт Коля, открой ему дверь. Я про тебя предупредила.

– А когда Аня должна прийти? – спросила я. Но ответа не последовало. В ванной уже шумела вода, и, видимо, Глашка меня не услышала.

Я захлопнула книжку, из которой едва осилила чуть больше двадцати страниц, и поплелась на кухню. Бессонная ночь давала о себе знать. Вроде усталости не чувствовалось, но глаза закрывались. Я поставила чайник и решила немного покопаться в холодильнике. На верхней полке обнаружилась здоровенная коробка с импортной пиццей. Коробка оказалась запечатанной, но я решила рискнуть.

Когда сковородка с нарезанной пиццей взгромоздилась на плиту, неожиданно раздался звонок в дверь.

– Кто там? – громко спросила я, входя в прихожую.

– Открывай! Свои!

– Коля?

– Да Коля, Коля! Открывай!

«Жаль, что глазка нет», – подумала я, распахнула дверь и, поражённая, невольно раскрыла рот. На пороге стоял Он! Парень из моего сна! Но во сне его очертания были немного размытыми, а тут я могла вдоволь налюбоваться на свою мечту. Какой красавец! На вид ему было около тридцати лет. Греческий тип лица: нос с горбинкой, не очень полные, но чувственные губы, глаза, как у хищника, тёмные и манящие, и жгуче чёрные волосы, мягкими волнами ниспадающие на лоб и плечи. При этом атлетическое телосложение и рост под два метра. В общем, одним словом – греческий бог!

Коля смотрел на меня насмешливо и, в то же время, изучающе.

– Ты мне дашь пройти? Где сестра-то?

Я потупила взгляд, посторонилась и возразила:

– Она не сестра, а тётка.

– Ну, тётка, сестра, мать, зять – какая разница? Есть что пожрать?

– Ой, там же пицца! Сейчас сгорит! – спохватилась я и рванула на кухню. От сковородки и в самом деле уже веяло горелым. Я быстренько сняла её с плиты.

– Да-а… – задумчиво вымолвил Коля, выглядывая из-за моей спины. И, когда я начала ножом отковыривать прилипшую пиццу от днища, ещё раз повторил. – Да-а…

– Что да-то? – я резко развернулась в его сторону и увидела, что глаза у него опять смеются.

– Просто теперь я верю, что ты Глашкина родственница!

– Почему это?

– Да потому это, что ни она, ни ты ни хрена готовить не умеете!

Я вдруг почувствовала себя оскорблённой.

– И дуется она так же, как ты! – расхохотался Коля.

В глазах его прыгали весёлые чёртики. И по всему было видно, что он считает меня совсем ребёнком! Я решила, что буду молчать.

– А чего это у нас горелым пахнет? – раздался Глашкин голос, после чего появилась она сама, обёрнутая в розовое махровое полотенце. – Ой, Колька, привет! – подошла к нему и чмокнула в губы.

Внезапно я почувствовала, что краснею, и быстро отвернулась. Какие-то новые эмоции охватили меня. Признаться, я внезапно позавидовала Глаше, ведь, получается, у них с Колей был роман. А я? Неужели ревную? Неужели я уже успела влюбиться в этого парня?

– Твоя сеструха решила нас горелым завтраком побаловать! – продолжал издеваться Коля.

– Ну, нет, Коль, ты всё путаешь, это племяшка моя. Я же тебе вчера по телефону рассказывала… – решила внести ясность тётка.

– А один фиг! – Колька зевнул. – Толку от вас одинаково. Одинаково мало!

Мне было очень неприятно. Я молча разложила пиццу по двум тарелкам и стала разливать кофе.

– Эй! А мне кусок? – возмутился Коля.

– Ешьте. Я не буду, – заявила я.

– Что ещё за капризы? – нахмурилась Глаша.

А парень ухмыльнулся:

– Хрень какую-то приготовила. А теперь сама есть отказывается!

– Ну что ты, Коля, такое говоришь, – накинулась на него Глашка. – Марин, да ты не смотри на него! Он всегда так себя ведёт! Просто характер такой…

– Какой такой? – поинтересовался парень, при этом глаза его вдруг сузились. Он стал похож на одного из моих любимых отрицательных героев, которые сначала улыбаются, а потом убивают тебя, когда ты этого меньше всего ждёшь. Впрочем, этот парень и так меня уже почти убил. Я чувствовала, что с каждой минутой его присутствия рядом всё больше влюбляюсь в него. Нет, так нельзя! Это же парень Глаши. Надо срочно уйти! Но уходить так не хотелось… И в то же время, я вдруг поняла, что он опасный человек. Это пугало, но одновременно возбуждало.

– Ты бы вообще пошла оделась! – заявил Коля Глашке. – Не фиг тут в неглиже расхаживать, детей смущать!

Тётка фыркнула и удалилась. Через минуту из дальней комнаты послышалось её незатейливое пение.

Я как раз разлила в чашки кипяток, когда на кухню явилась Глашка в просторном цветастом халате.

– Ну что, попьём чайку? – весело спросила она, садясь на стул.

Коля ехидно глянул на меня и выдал:

– Приступаем! Только вот не пойму, отчего это деточка нам в кружечки пустую водичку налила? Или у нас сегодня день здоровья? Где мой кофе?

– Я вам не повар! – разозлилась я. – Кому что надо, тот сам себе это и сделает! И хватит меня задевать!

– Ничего себе, пчела! Вот укусила… – усмехнулся парень, но, наконец, умолк.

Я заставила себя выпить чашку кофе в его присутствии и даже, поддавшись велению не знаю каких там органов, пару раз ему улыбнулась. Правда, губы при этом дрожали, а глаза пытались спрятаться под ресницами, но, надеюсь, что Коля этого не заметил…

Поев, Глашка с Колей ушли в другую комнату. Через несколько минут оттуда послышались их возмущённые голоса и, немного погодя, звук хлопнувшей входной двери.

– Вот сволочь! – влетая в кухню, заявила Глашка и с размаху плюхнулась на стул. – Ну, надо же, какая сволочь!

– Что случилось?

Тётка замолчала, как мне показалось, на несколько минут. Я уже начала думать, что Глаша вообще мне ничего не ответит, когда она вдруг печально посмотрела на меня своими прекрасными небесно-голубыми глазами и проговорила:

– Аня останется, Марин. Этот придурок мне с ней изменял, как оказалось. А я не знала ничего, в облаках летала, такая счастливая была! Вот гад!

– Коля – твой жених? – чуть помедлив, спросила я.

– Жених? – тётка горько усмехнулась. – Дорогая моя, Коля – мой любовник! Правда, теперь уже бывший! Надоело! За каждую юбку цепляется, козёл! Работодатель хренов!