Катя Матуш - Звёздные окраины. Том 1

Открывая финансовый планер, я в очередной раз поразилась сумме, которую мне удалось скопить. Семьдесят восемь тысяч радостно отсвечивали своими нулями. С зарплатой в сорок пять приходилось оплачивать городской налог, – пятнадцать тысяч, квартиру, – тринадцать, семь на еду и минимум десять на запас. Последние месяцы подтвердили, что цифру в десять надо держать фиксированной, потому что жертвуя едой я доведу себя до смерти. Повысили бы до старшего… дело пошло б в два раза быстрее. Но мы над этим поработаем. В настоящий момент даже этого мне хватит, чтобы продержаться месяца три. Хватило бы, но…

Скрепя зубами, сердцем, ногтями по столу, я открыла интернет- магазин техники. Мне нужен новый планшет. Проработка портфолио может занять уйму времени, и для этого мне потребуется исправное устройство… желательно улучшенное, потому что при работе мечты придется много брать на дом.

Пробежав глазами по вкладкам подержанных аксессуаров предстояло хорошенько подумать. Экономия сейчас может привести к переплате потом. На подержанные устройства не было гарантии, и по сути, это был кот в мешке, а проживет он год, или будет десятки лет исправно ловить мышей, никто обещать не мог.

– Совсем что ли…

Я прокручивала открывшийся сайт с новинками, и пыталась понять, как стоимость, может и не нового, но авто, умудрились впихнуть в маленькую электронно-чернильную коробочку?! Но список возможностей немного расставил все по местам. После прочтения характеристик, сложилось впечатление, что любой может взять эту штуку и творить не меньше, чем шедевры… Но с растушевкой до этого неплохо справлялась накладка на мизинец, а автоматическое выравнивание перспективы я вообще нашла бесполезным. Нет… двести пятьдесят тысяч на планшет только после трудоустройства.

Уже отчаявшись я наткнулась на модель чем-то напоминающую мою разбитую древность, той же фирмы, но на –цать поколений новее. Надежность этой техники была подтверждена годами, причем первые годы использования можно смело считать за два, ибо трехлетний ребенок способен и алмаз разгрызть, что уж говорить о нежных планшетах.

Я опять открыла банковскую вкладку. Любезно рассчитанный кредит сулил почти стопроцентную переплату…

Пытаясь взвесит все «за», я налила в кружку воды и зашла в спальню полить своего зеленого товарища. Замик, замиокулькас, уже разросся в полноценный куст, за ним и темнеющий горизонт казался не таким мрачным. Интересно… а как из окраин видится наш район? Может кто-то там сейчас так же угрюмо взирает на мой дом и видит только непрекращающуюся гряду теней, с редким проблеском гаснущих ламп.

Другие города давно переняли у нас это «новшество». По сути, общество всегда преследовало неотвратимое расслоение. Так почему бы не сделать его естественно-добровольным? У них там своя жизнь, у нас своя. Нам не за что друг друга ненавидеть, потому что каждый свободен в своем выборе, и мы даже не пересекаемся, чтобы была возможность словить искры злобы или зависти. Прогулки по окраинам устраивали страждущие романтики, но только в более-менее благополучных районах, что прятались за колючими заборами, а в остальных местах, желающих на твои почки будет предостаточно.

Первым городом, что докатился до гниющего ореола, стала Москва. После и остальные, включая Верею, применили практику «городского налога». Территориальные же границы социального расслоения, были не более, чем побочным продуктом. Конечно, для москвичей вся область сплошная Звездная окраина, и, вероятно, даже столичный бомж будет смотреть на меня свысока.

Но всех все устраивало. Мне бы тоже было спокойнее, если бы не приходилось ежедневно околачиваться у границ, в страхе переступить невидимый порог. Междугородние поезда сразу выезжали на мост, его участок, что проходил через Звездные, был густо засажен пушистыми пихтами, за макушками которых едва виднелись монолитные коробки с пустующими глазницами окон. На самолете мне полетать так и не удалось, но что-то подсказывает, днем, с неба, границ и вовсе не видно. Центральные районы отличаются цветастой застройкой, а далее же блестящие крыши, – мельчайшие бусинки, тонущие в черной земле.

Я вернулась на кухню, и практически не глядя, нажала «купить» на открытой на весь экран модели. В соседней вкладке сразу звякнуло оповещение, и тридцать тысяч мгновенно сдуло с моего счета. Не так уж и много, – всего три месяца ада. На мгновенье я даже порадовалась, что так нелепо уроненная ложка подтолкнула меня к этому шагу. При редактировании работ в технической информации будет высвечиваться свежая версия рабочего инструмента, выглядит всяк солиднее, чем мое треснувшее ископаемое. Конечно, выкинуть я его никогда не смогу. Подарок же… Когда-нибудь займет почетное место в собственном кабинете, рядом с картинами.

А ну-ка…

– Да, сестренка, алло!

– Ты где?

– Дома, где ж еще, мама пиццу сделала, приезжай.

– Давайте лучше вы…

– И че мы, простите, у тебя делать будем? Даже телека нет.

– Ну пиццы мне привезете.

В животе предательски заурчало.

– Да мы пока ее до твоих трущоб дотащим, она вся задеревенеет! На, мама чет хочет, – Вадим передал трубку.

Хотелось бы, конечно, поделиться с братом радостью покупки… ну да ладно. Еще успеется. А тащиться ко мне и правда далековато. Мама работала при институте, где учился Вадим, помощником бухгалтера, и учебная зона располагалась на другом конце города. Естественно, жилье мы всю жизнь снимали там же.

– Вера?

– Даа-а, мам.

– Ты там ешь вообще?

– Конечно ем, вот, – я кинула взгляд на грязную кастрюлю, – пельмени жарила.

– Много жирного не ешь! З…

– Полила я Замика, жив он, не цветет, не пахнет, но стоит.

– Давай мы к тебе на следующих выходных приедем? Можешь и друзей пригласить…

Мамино «пригласить друзей» всегда звучало с каким-то даже не скрытым намеком на то, что друг должен быть один, и, естественно, – мужик. Вадим на заднем плане начал неистово ржать и, похоже, подавился.

– Да приезжайте, конечно! Я вас уже устала звать! – пыталась я попутно вспомнить, когда они вообще у меня были.

– Когда это ты нас звала? Последний месяц даже не звонишь! Как на работе?

– Нормально на работе, мам. С пятницы ничего не изменилось.

– А ты чего кстати не звонишь, аль случилось чего хорошего?

Конечно же вариант того, что случилось что-то «НЕхорошего», моя мать не рассматривала. Как это, у ее-то детей, в которых вложено: все силы, все здоровье, все нервы и вообще все что можно, случится что-то плохое? Да никогда.

– Ничего не случилось, мам! Все по-старому, стабильно хо-ро-шо, – протянула я. – Повышение мне пока не светит, но я работаю над этим, – и даже почти не соврала.