Александр Лиграс - Проклятье Пустоты

– Так я не все понял. Кто, вообще, сказал, что это еноты? Их видели? – переспросил нового друга.

– Да я, честно говоря, не помню, вроде Джим – это ещё один наш смотрюн, в кепке красной ходит и очках; он и сказал, что это еноты были, – слегка замешкался Том. – Да и я сам-то далеко не тупой. Были бы медведи, остались бы следы больших когтей, да и бока помяли бы. Вот… мы и пришли, хоть бы не рыба была! – резко оборвал Том.

Позвав Макса с собой, он быстро и нахально пролез мимо очереди, подгоняя и порою таща друга. Заполучив лучшие места в начале веренице людей, Том получил несколько резких высказываний в свой адрес, но как всегда этот беспардонный пацан взял своё. Максу только и оставалось, что пожать плечами, испытывая лёгкую неловкость.

Послеобеденное солнце изредка пряталось за перистыми облаками, но, возвращаясь на чистое небо, продолжало купать окружающую природу в своих лучах. Новой прибывшей группе уже показали остальные объекты лагеря: деревянный причал, складские помещения, а также очаг – большое костровище, обложенное камнем и окружённое лавками из стволов хвойных растений. Тут практически каждый вечер собирается весь контингент травить байки и легенды об этих местах. Жуткие истории – неотъемлемая часть этого обряда. Также детям показали место для творческой работы, где учили вязке узлов, резке по дереву и многим другим бойскаутским премудростям. А еще показали загон для лошадей: в лагере было пять кобыл. Но самый большой интерес у Макса вызвал лучный тир.

Вожатые рассказали о программе отдыха, показали большой список развлечений и ознакомительных занятий. Школьников разделили на группы по интересам, которые они выбрали сами. Так как второй автобус прибыл на три дня позже из-за бюрократических проволочек с разрешениями и согласованиями о перевозке детей, первые прибывшие были распределены, но не начинали занятия. Просто купались, гуляли по лесу, играли. Теперь же можно было начинать полное погружение в удивительный мир дикой природы, выживание и культуру активного отдыха.

Слушая достаточно эмоциональный рассказ вожатых, Том яро склонял Макса присоединиться к группе, в которой состоял сам. Они должны были учиться разжигать костры, делать ловушки и ходить в лес на несколько дней. Там же добывать пищу и чистую воду.

– В общем, полный курс выживания, – так подытожил Том.

Особенно он делал упор на стрельбу из лука, которая явно заинтриговала и Макса. После десятиминутного монолога болтуну удалось убедить нового друга присоединиться. Вскоре мальчишки пошли к вожатым сообщить о решении Макса, а затем отправились бродить по лагерю. Том, не умолкая, продолжал вещать информацию, которую успел раздобыть, про гостей «Тихого места». Макс уже не удивлялся этому, поняв, что болтун просто успел наскучить всем и ищет себе товарища, способного слушать все его странные шуточки, продолжительные рассказы, а также обязательное упоминание о любимой бабуле. Это всё устраивало Макса: такой прыткий и беспардонный малец имел несомненные плюсы.

Когда прогулка наскучила, Том предложил показать одно «прикольное место». Оно находилось за территорией, в глубине леса. Пешком идти минут тридцать, но, по утверждению Тома, это того стоило. Недолго думая, Макс согласился, пару раз уточнив, знает ли его товарищ дорогу, ибо мысль о возможности заблудиться не вызывала восторга. Прогулка по дикому лесу была наполнена духом приключений и ощущением свободы. Свежий воздух, пение птиц сопровождали их весь путь. Поваленные хвойные растения и причудливые валежники ни капли не пугали, даже наоборот – вызывали непомерный интерес.

Так, на одной полянке они нашли огромный свежий выворотень. Высокая ель, вырванная сильным ветром, макушкой упиралась в землю, покрытую изумрудным мхом. Огромный корень не меньше двух метров в диаметре служил опорой для парящего ствола. В давние времена их считали результатом проделок чертей или леших. Люди обходили это место стороной, не использовали для строительства и создания предметов быта. Ночевка здесь сулила беду. Тот, кто вырвал это дерево, мог вернуться, и тогда быть беде. По рассказам местных, смельчаков, решившихся на ночь остаться под корнем, никогда не находили. Говорят, они врастали в землю и превращались в папоротник, другие же рассказывали о загадочных обглоданных костях, воткнутых в основание ствола.

Дорога подходила к концу, лес редел, живые высокие сосны сменялись мертвыми, более мелкими. При спуске в балку дети заметили, что земля под ногами сменилась крупным камнем, в центре протекал ручей, от силы метр в ширину, на берегу которого стояла старая хижина из бревен. Она имела цоколь из здешних валунов и монолитный дымоход, построенный с использованием того же материала. Окна наглухо заколочены досками, от входной двери шли ступеньки с перилами по обеим сторонам. Подойдя ближе, Макс увидел множество черепов животных, закреплённых на лицевой стене дома. Справа от входа стоял причудливый треугольный стол с трещинами у основания поверхности.

Том, позвав своего нового друга, поспешно направился к незапертой двери и, приоткрыв её, зашёл в жутковатый дом. Макс с опаской проследовал за ним. Споткнувшись на пороге, он схватился за ветхий поручень, который обломал, но удержать равновесие ему удалось. Перила с грохотом упали на землю, разбив стеклянную банку, стоящую под ними. Том, испугавшись, слегка прикрикнул от неожиданности, эмоционально высказав своё негодование:

– Макс! Твою мать! Не пугай так. Я чуть дух не испустил. Под ноги смотри, ладно?

Макс, сделав виноватую гримасу, извинился и переступил порог. Хижина состояла из двух комнат. Большая служила прихожей и, судя по утвари, столовой. В ней находился большой стол с поломанными стульями, большой шкаф с посудой и разными коробками внутри, левее входа находилась тумба. Вторая комната, меньшего размера, приходилась спальней. Об этом свидетельствовала старинная кованая кровать, журнальный стол, напротив был гардероб.

Больше всего Макса заинтересовала дверь в полу спальни, забитая деревяшками и закрытая на амбарный замок. Спросив Тома об этом, получил неопределённый ответ. Он туда не лазил, так как открыть проход в подвал не представлялось возможным. Но что напрягло Макса в первую очередь, так это пятнадцатисантиметровые куклы, сшитые из мешковины, набитые сеном, обмотанные вокруг шеи бечёвкой и прибитые к обветшалому потолку. Абсолютно безликие, мрачные фигурки присутствовали в каждой комнате в огромном количестве. Мальчишки перестали их считать после первой сотни. Когда Макс пытался сорвать одну, Том сказал, что, если ему нужна такая фигурка, он отдаст свою, которую припрятал после прошлого посещения этого места, тем самым отговорил становиться нерослого друга на гнилой стул.