Фарид Джасим - Квантовый мост

– Ах ты сука! – заорал откуда-то справа грубый мужской голос. – Что ж ты сделала, овца?!

Рядом с Ингой вырос мужчина в черных трениках и спортивной куртке. Изрыгая потоки мата вперемежку с угрозами, он подскочил вплотную, навис над ней бешенной глыбой и замахнулся. Небритое лицо исказилось в приступе гнева, огромные кисти сжались в кулаки. Инга отступила на шаг, достала из кармана перцовый баллончик и брызнула ему прямо в лицо. Мужчина заорал, принялся тереть глаза, замотал головой. Инга подошла к нему и хрипло процедила:

– Еще раз увижу твою псину без поводка, проломлю ей башку.

Ответом были рев и мат, звучавшие в унисон со скулежом раненного пса.

Вокруг стали собираться зеваки, кто-то достал телефон, желая запечатлеть драматичную сцену на видео. Но Инга решила поставить точку в этой истории. Спрятав баллончик в карман, она накинула капюшон и заспешила прочь. В душе по-прежнему зияла пустота.

Явиться на встречу первой не удалось. Когда Инга вошла в кафе, то сразу увидела машущего ей светловолосого следователя за столиком в дальнем углу помещения. Она улыбнулась, направилась к нему.

В стеклянных витринах красовались, привлекая восхищенные взгляды, разнообразные пирожные и торты, поделенные на слайсы. Вдоль стены за прилавком тянулись полки с жестяными коробками, на которых крупными буквами были выведены названия чайных сортов. Коробки играли бликами, приветливо подмигивая посетителям.

Рогов встал ей навстречу. Они пожали друг другу руки, и Инга отметила, что ладонь у него крепкая и сильная, а рукопожатие уверенное и твердое. Это, как она слышала, многое говорило о характере. Что именно, вспомнить не получилось, но, кажется, что-то положительное и хвалебное.

– Добрый вечер, доктор Вяземская, – поприветствовал ее следователь, пока она снимала куртку и усаживалась в кресло. Сам сел только после этого, заняв неширокое канапе напротив.

Инге показалось, что в кафе жарковато. Несколько больших стационарных кофе-машин шипели и плевались паром, выцеживая из себя ароматные черные струи, иногда со взбитыми сливками или с молоком и различными добавками. Возле машин суетились работники, выполняя заказы многочисленных клиентов.

– Зовите меня Инга, – ответила она вместо приветствия и вежливо улыбнулась. Украдкой осмотрела собеседника, пока тот устраивался на канапе. Сегодня он был при параде: темно-синий пиджак и брюки, светло-голубой галстук с замысловатым узором, ослепительно белая рубашка. Образ «мужчины с обложки» дополнили бы золотые запонки и шелковый платочек в нагрудном кармане пиджака, но эти элементы отсутствовали. И к лучшему, решила Инга, иначе было бы чересчур.

– Вы взволнованы? – насторожился он. Заметить ее состояние после инцидента со злобной собакой оказалось нетрудно. – Что-то произошло?

– Да так, знаете ли, пришлось заняться дрессировкой невоспитанных четвероногих, – уклончиво ответила она.

– На вас напала собака? – догадался следователь. – Вы, наверное, перепугались? Вас укусили?

– Да. Нет. Нет, – лаконично ответила Инга на все три вопроса, но легким кивком дала понять, что оценила его обеспокоенность. Добавила: – Знаете, сама удивлена, но нет, не испугалась. Совершенно.

Рогов вскинул бровь, посмотрел озадаченно. Возможно, решил, что собаки нападают на нее каждый божий день и она просто привыкла.

– Закажем что-то? – предложила Инга, желая сменить тему.

– Это лишнее, – ответил Рогов, и на его губах заиграла довольная улыбка.

– То есть? – нахмурилась она.

– Уже заказал. Вот девушка несет наш заказ.

К ним как раз подходила официантка. Через мгновение на стол опустился широкий прямоугольный поднос на подставке. На нем уместились две фарфоровые чашки с блюдцами, небольшой кофейник и того же размера чайник; рядом круглая сахарница, тарелка с дольками лимона и вазочка с длинными тонкими плитками темного шоколада.

– Чай с жасмином, – поспешил предупредить молодой человек.

– Я догадалась по аромату, – сказала Инга с нескрываемым удивлением в голосе. – Откуда такая осведомленность?

– Профессия обязывает, – многозначительно заявил Рогов и налил ей светлого янтарного напитка, а себе черного кофе.

Инга немного растерялась, не зная, как истолковать подобное внимание. Решила взять инициативу в свои руки.

– Что слышно от судмедэкспертов? – поинтересовалась она.

Рогов ответил не сразу. Отпил кофе, потом еще, неторопливо смакуя вкус, затем взял из вазочки плитку шоколада, отломил кусочек и закинул в рот. Чашку держал за ручку двумя пальцами, изящно выгнув мизинец, но делал это совершенно натурально. У Инги возникло твердое убеждение, что подобная утонченность, даже рафинированность, в манерах произрастает у Алексея не из стремления рисоваться перед окружающими, а является естественной, глубоко укоренившейся чертой его характера.

– Экспертиза разводит руками, – произнес он наконец и слегка нахмурился, – заключение только предварительное, но никаких признаков насильственной смерти пока не обнаружено. В крови – ни малейших следов психотропов или наркотиков, даже алкоголя. Как бы странно это ни выглядело, но смерть Буковского и правда смахивает на суицид.

– Скажите, экспертиза ведь включает вскрытие черепной коробки и исследование головного мозга, не так ли?

Инга пригубила чай – в этом кафе его заваривали явно дольше, чем полагалось, однако вкус и аромат это не портило.

– Совершенно верно. Почему вы спрашиваете?

– Ничего необычного в мозге не обнаружили? – задала Инга еще один вопрос.

Рогов замер с чашкой на полпути к губам, посмотрел на собеседницу пристально, даже слегка прищурился, словно пытался прочесть ее мысли.

– Та-ак, – он опустил чашку на блюдце, наклонился вперед, – поподробнее, пожалуйста, что необычного патологоанатомы могли обнаружить в мозге Буковского?

– Например, какие-то аномалии в височных долях, а особенно в миндалинах.

Он выпрямился, сложил руки на груди, продолжая буравить ее подозрительным взглядом. Возможно, раздумывал, уместно ли оглашать постороннему человеку такие подробности судмедэкспертизы. Или просто вспоминал содержание патологоанатомического заключения.

– Ваша проницательность делает вам честь, – признал он после паузы. – Да, в самом деле, нарушения в обеих миндалинах были первым, о чем мне сообщил эксперт, который делал вскрытие. Это потрясло его больше всего, не считая, разумеется, внешних повреждений на лице и горле Буковского.

Следователь отпил еще кофе. Инга замерла и напряглась, терпеливо ожидая продолжения. Где-то за спиной громко разговаривали посетители кафе, слышались раскаты заливистого хохота, звон посуды, хлопанье входной двери. Воздух полнился ароматами разных сортов чая и кофе, пирожных и горячих булочек с ванильным кремом, и еще чего-то вкусного и аппетитного. Когда чашка опустела, Рогов заговорил вновь: