Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Книга Вторая. Роман-трилогия

– А-ха!

Пришли к Поэту домой, дверь закрыли, заперли на ключ, перекрестились крестом, шумно вздохнули и вместе облегчённо выдохнули:

– Фак!

– Ну ни хрена себе!

Поэт сразу прошёл в кабинет и устало упал на диван. Юродивый забрал у него храмовый крест, и сам не выпускал его долго из рук. А из шкафа достал большие свечи и спички:

– Вообще-то, в книгах написано: монахам для прогнания бесов над буйными в строгий пост надо читать «Очистки от бесов». А в непостный день, и не читая чин «Очистки от бесов» над буйными, нельзя молитвой бесов прогнать – не получится. А у тебя, Поэт, получилось силой Креста! Чудно? А? Чудно!

Поэт задумчиво смотрел в одну точку, лицо его осунулось, помрачнело:

– Бля! Как же бесы крутили его!

– Да! Бесы монаха крутили!

– А видел лицо его? Когда беси пошли?

– Лицо диавола! И нечисть пошла!

– Я видел, как по воздуху нечисть и срань пошла, и вся из него и в двери! Ба-бах!

– Я же тебе говорю, Поэт! Ей-Богу, если бы не молитва твоя живого Креста от порчи и бесов, мы бы не выгнали бесов! Нет, нет! Бесы толкнули бы Постника в ад с колбасой, в саму преисподню!

Мэри с изумлением смотрела на них. А затем молча достала чёрные маслины и виноград. Виноградины, словно камушки, упали в её бокал, и она налила себе вина; а чёрные маслины полетели в гранёный стакан, и водка из мини-бара полилась туда же. Мэри подала стакан Поэту, озабоченно и испуганно посмотрела на Юродивого, потом на Поэта и тихо спросила:

– Да, что это с вами? Что с тобой, милый? Джинсы грязные, рубашка грязная, потная! Домой заявился с крестом!

– Ты видишь меня?

– Да.

– Значит, я существую? И значит, я всё это видел?

– Странный, на тебе лица нет.

– Мэри, когда я пьяный и, как сейчас, странный, усталый – не надо! Не надо лезть со своими вопросами! (Поэт с трудом махнул ей рукой.)

Мэри повернулась к Юродивому:

– Что с вами, что с ним?

– А это он брата Постника от бесов спасал, – ответил, не оборачиваясь, Юродивый и зажёг свечи. – Сотню их выгнал и сжёг!

– Что-о-о? Кого? Кого сжёг? Откуда крест принесли?

– Свечи не горят понапрасну, свечи обязательно надо сейчас.

– Откуда крест?

– Из храма.

– Зачем?

– А бесов прогнать. Летают! Не видишь, а я вижу! Как мухи, летают и мстят. А-ха-ха! А мы их крестом и молитвой хлоп! – весело ответил Юродивый.

Он схватил бутылку минералки, зубами скинул крышку и шумно, жадно стал пить.

Мэри спросила:

– Не пойму! Кто летает, Юродивый?

– Бесы! (Юродивый выпил всю минералку до дна.) А-э… Поэт из монаха бесов прогнал, вот и летают они неприкаянно. Ищут, в кого поселиться.

Мэри повернулась к Поэту и вопросительно развела руками:

– Что?

Поэт посмотрел на Мэри:

– Что-что! Рубаху подай! Чистую!

Снял грязную рубашку с себя и отдал Мэри. Свечи горели. Юродивый сам себе крепкий чай заварил, кружку налил и, довольный, жадно залпом выпил полкружки:

– Фух!

Поэт, полуголый, с нательным крестом на груди, глядя на свечи, медленно выпил водки стакан, закусил маслиной и тоже устало произнёс:

– Фу-ух, устал я с Постником. Словно вагон угля разгрузил. А что-то я, и правда, нереально душевно устал.

– Так что же ты, милый, сделал?

Поэт задумался, вылавливая ещё маслины, закусил ими и ответил:

– Я держал крест на нём.

– Ты сильную молитву читал! И прямо над ним. А я держал его, Постника! Я крепко держал! Со всей силы держал!

– Кого?

– Да-да, очень сильную! И получилось же! Чудо! А? Чудо!

– Юродивый, какое ещё чудо?

– Молчи, про это нельзя.

– Так что это было?

– С третьей молитвы! Я же по-русски тебе говорю – беси искушали его. Постник – пацан ещё молодой, вот и поплыл! А мы молитвы читали над ним. Поэт, ты спас его, спас! Поэт, слышишь меня? Это всё ты! Ты же свою Благодать передал! С крестом и молитвой Честнаго креста. И беси, как червяки от чеснока, повылезали и разбежались! Разом прогнали бесов! А-ха-ха-ха! Вот ты и устал.

Мэри достала чистую рубашку Поэту.

– Милый, ты устал.

– Мэри, налей мне ещё, вообще не берёт.

Мэри достала ещё маслины, кинула их в стакан, водку налила и подала в руки Поэта. Она провела ладонью по его волосам, повернулась и спросила Юродивого:

– Э-э-э-бесы?

– Бесы.

– А вы это о чём, мистер Юродивый?

– Матушка, вам, чистой, лучше про это не знать – про жадность, и деньги, и колбасу, про искушения бесами, о предательстве, вранье и обмане. Всё это про жизнь; и душевная грязь никак не касается, матушка, вас. А хорошо свечки горят! Красиво бесов гонять! Страшно на это смотреть, но мне понравилось.

– Юродивый, ты лучше молчи! Молчи, и всё! Никому ничего не говори, лучше молчи.

Но Юродивому хотелось поговорить и обсудить ужасающее событие, его всего распирало от этой жуткой истории. А Мэри отпила вино из бокала и сказала:

– А такое я по работе своей каждый день вижу и слышу. Так, Юродивый, это беси были, что на картинах художников? А-ха-ха!

– Да, матушка, вся жадность и искушения в человеках от бесов! А ты, Поэт, что молчишь?

– По-разному бывает – то любовь побеждает, то жадность от бесов, а мы поле битвы. И куда мы повернём, зависит от нас, только от нас. Нечего пенять на других.

– Правильно, золотые слова. А то он нас обвинил! Постник сам их впустил. Страшно, как бился под бесами, жутко смотреть!

– Да уж, Юродивый, страху было полно.

– А как он полз обратно в храм? Жуть! И жалко мне стало его, беднягу.

– Кто полз? О ком вы?

Поэт ответил:

– Обо всех нас говорим, о грешных и раскаявшихся, что к Господу Богу обратно ползут.

– Так что же вы видели? Что вы молчите?

Но Юродивый перекрестился и сказал:

– Ей, Господи, не введи в искушение нас и избавь от лукавого в нас. Я Тебя очень-очень, Боже, прошу!

– Аминь, – поддержали хором Поэт и красавица Мэри.

А Поэт сказал:

– Во как бывает! У тебя свои планы, у Бога на тебя свои планы, и у бесов свои на тебя, а ты, как хочешь, так и вертись. Что-то устал я, прилягу.

– Я, милый, выключу большой свет, пусть свечи горят.

Мэри ласково провела ладонью по упрямым волосам Поэта, наклонилась к нему и с нежностью, на которую способна только любящая и любимая женщина, поцеловала его. Посмотрела на спящего с гордостью и восхищением, как на Бога или прекрасного Ангела, и прошептала ему:

– Только ты… Я только твоя. Ты мой Великий Гэтсби. Обожаю, люблю тебя… Или я ещё сплю?

В это время Юродивый брызгал святой водой на всё вокруг в кабинете:

– Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, троическое явися Тебе поклонение… Э-э, что? Какой Гэтсби?

Мэри не могла налюбоваться любимым, но услышала вопрос, обернулась и ответила:

– Великий… Так признайтесь, что же вы видели? Юродивый, миленький, умоляю, расскажите же мне!

– Не могу вам сказать – слово дал! Честное слово дал – молчать об этом. И вы молчите!