Андрей Орлов - Верхом на кочерге

– Я вас прекрасно понимаю, мэм. Вы любите яркие краски. А потому усиленно рекомендую добежать в Брюсселе до Гран-Пляс. Площадь Фиалок, Писающий мальчик, не пожалеете, мэм. Это как раз то, что не повредит печальной женщине перед прибытием на родину. От аэропорта Завентем до исторического центра города вы доедете за считанные минуты. Поверьте, в Брюсселе не существует проблемы транспорта.

– Спасибо, – вздохнула я, – Но вряд ли смогу воспользоваться вашим советом. Меня не выпустят за пределы аэродрома.

– Жаль, мэм.

– Жаль, – согласилась я.

– Что-то не так, мэм? – в приглушенном голосе Ника зазвучали нотки заботливой сиделки, – У вас приятное лицо, но вы такая измученная. Проблемы? Не мое, конечно, дело…

– Мелкие, – хмыкнула я.

У него хватило такта не настаивать. В головном салоне наметилось оживление. Стюардесса Софи Андерсон развозила напитки – для усиления аппетита перед кормежкой. Проснулась Пэгги и потянулась к яркой бутылочке.

– Меня зовут Чаки, – вздрогнул мохнатый уродец, – Я хочу играть. Я хочу, чтобы меня погладили по головке. Я хочу, чтобы меня положили в кроватку. Я хочу… Я хочу…

– Заело, – хмыкнул Ник.

– Мэм, у вас очаровательная малышка, – сказала мне Софи, – Но боюсь, что сильногазированный напиток – не совсем удачное решение…

– Да что вы говорите? – удивилась я.

– Пэгги, не бери ЭТО, – произнесла с левого борта тетушка Рейчел, – У тебя снова вырастут прыщики, и мы будем целый год ходить к доктору Якобу.

– А я хочу, – надулась Пэгги.

– Проходите, мисс, – сказала Рейчел стюардессе, – Проходите скорее, а то она не успокоится, пока не взбесит всех пассажиров.

– Я хочу, хочу… – затянула Пэгги, – Я хочу вот это…

– Я поняла вас, миссис, – кивнула Софи и с интересом глянула на Ника. Потом без интереса – на меня, – Сэр? Мисс?

Я покачала головой.

– Благодарю вас, – поддержал Ник, – А что, если попозже?

– Да, отличная идея, – Софи сверкнула улыбкой и покатила дальше.

– Джульетта, вы можете отстегнуть ремень, – обнаружил Ник, – Это надо было сделать минут сорок назад. Ваше туловище сковано, это не способствует хорошему настроению.

– Что, уже можно? – я несмело отстегнула ремень и закрыла глаза.

– Я хочу… – умирающим утенком всхлипнула мне в рукав Пэгги.

Я засыпала, куда-то неслась, вращаясь вокруг своей осиной талии…

Очнулась я от странного ощущения, что кто-то хочет забраться в мою сумочку. Никогда не видела воровских снов. Я открыла глаза. Сумочка из игуаны покоилась на коленях. Ноги упирались в пакет, где обретались Тяпка, зубная щетка, ночная сорочка, палочки с ватой и другие необходимые в жизни вещи. С ума сошла, – подумала я, – Кому в этом самолете могла понадобиться моя сумочка? На всякий случай я обозрела местность. Попутчик, представившийся Ником Кауфманом, дремал, припав к иллюминатору. Губы плавно шевелились, ноздри раздувались. Спящие мужики такие непосредственные. Крошка Пэгги бодрствовала. Закусив губу от усердия, она выковыривала из любимца стеклянный глаз. Последний был пришит на совесть, хотя и не сказать, что намертво.

Я встретилась глазами с Рейчел. Брюнетка смотрела на меня с задумчивым интересом, а когда обнаружила, что объект вышел на связь, смущенно улыбнулась. Я отвернулась. Как-то странно. Капризное чадо ломает дорогостоящую игрушку, а родня и в ус не дует.

Кормежка задерживалась. Я поднесла часы к глазам: двадцать минут двенадцатого по времени Нью-Йорка. Половину Атлантики с божьей помощью одолели. По курсу Азоры. Чудесные острова (вернее, островки). Там очень мило, говорят, отдыхается. Нет ни суеты, ни гама.

– Азоры здесь тихие… – прошептала я. Обняла сумочку и снова полетела в колодец…

– Проснитесь, Джулия, проснитесь… – толкал меня в бок Ник.

Я выпутывалась из объятий Морфея. Снова что-то не так. Он кусал губы, как-то странно дышал. Я протерла глаза, стала судорожно причесывать мысли.

– Вы встревожены, Николас.

– Посмотрите в окно, Джулия, – Ник отогнул шторку.

Я вытянула шею. Океан, смыкавшийся с горизонтом… пропал. Вместо него под крылом самолета распростерся плотный ковер облаков. Конца им не было.

Над облаками было небо, двигатели работали в режиме «полный вперед», народ спал. Что не так?

– Мы входим в область циклона, – сказала я, сделав умное лицо.

– Допустим, – резко отозвался Ник, – Вы заметили, что пропало солнце?

– Солнце не может пропасть, – убежденно сказала я, – Оно переместилось на другой борт. Солнце рядом, уверяю вас.

– Вы умны, черт возьми… Мы летели под пологим углом на северо-восток, практически на восток…

– Европа на востоке.

– Спасибо, помню. Солнце светило в правый борт. Оно всегда должно светить в правый борт и никак иначе. Сейчас оно светит в левый. Это может означать только одно. Мы поменяли курс и летим на юго-восток, Джулия.

Это была полная чушь, но я заволновалась.

– Вы сошли с ума, Ник. Что у нас на юго-востоке?

– Африка.

– Зачем нам в Африку?

– Послушайте, Джульетта… Я сам не знаю, зачем нам в Африку. Но наш самолет не способен пролететь половину глобуса на одном баке керосина. Эти рейсы производят дозаправку на Азорах, в Понто-Дельгада. Четверть часа назад мы должны были сесть, но мы летим, как ни в чем не бывало. И не туда. У вас нет при себе пары тонн керосина? У нас пустой бак, а до ближайшей суши чуть ближе, чем до вашей Москвы. А под нами Канарская котловина – глубиною до шести тысяч метров…

Мне стало нехорошо. В горле пересохло. Я облизнула губы и стала переваривать услышанное.

– Нет, подождите, – я коснулась его руки, лежащей на подлокотнике. Ник вздрогнул, – Мне кажется, вы единственный пассажир, кому в голову пришла эта удивительная мысль. Обратите внимание, никто не волнуется. А что касается солнца по левому борту… – тут я задумалась, – Почему при заходе на посадку на заправочную базу самолет не может изменить курс? В этом есть что-то противоестественное?

– Я не сплю минут сорок, – пробормотал Ник, – И все это время я не вижу солнца, будь оно неладно… А это, как ни крути, порядка пятисот миль… Как такое возможно? Боюсь, в кабину пилотов проник посторонний… из салона бизнес-класса. Пилоты не могут самостоятельно менять курс… Слышите шум? Почему вы решили, что я одинок в своем мнении?

Да, я слышала. Шум проистекал из головной части самолета. Там что-то происходило. Люди роптали. Далее события катились по наклонной. Не успели мы привстать, чтобы высунуться в проход, как в динамике что-то крякнуло, и раздался неуверенный голос Софи Андерсон:

– Леди и джентльмены… – она споткнулась, но быстро опомнилась и заговорила почти связно. Голос дрожал, как струна, – Леди и джентльмены, просьба пристегнуть ремни и сохранять спокойствие. Ничего серьезного. Экипаж приносит вам глубокие извинения и сообщает, что по ряду не зависящих от нас причин мы вынуждены совершить посадку на одном из островов… – тут Софи сделала мучительную паузу, – Канарского архипелага. Просим не волноваться. Самолет исправен, посадка вызвана… иными обстоятельствами. Леди и джентльмены, авиакомпания «Дельта-Трансэйр», которой принадлежит наш лайнер, обязуется возместить убытки и компенсировать возможные неудобства. Спасибо за внимание. Это была Софи Андерсон…