Роман Конев - Сумерки

«Скоро эта яма будет чьим-то домом», – подумала Диана, доставая телефон.

– Потрясающе. Нет связи.

– Что вы придумали?

– На трассе ловит лучше. Постараюсь дозвониться до скорой помощи. Не теряйте меня.

– Не оставляйте меня, – попросил копатель. – Мне страшно.

Простёртое тело на дне могилы приводило Диану в замешательство. Абсурдность положения могла насмешить, не представляй она угрозы для тщедушного рабочего. Она представила, что лежит там вместо несчастного землекопа, с переломанными костями, а Виктор закапывает её, с пеной у рта повторяя «Ты моя… Ты моя… Ты моя». Земля заполняет рот, застилает глаза, забирается в уши, пока отчаянное барахтанье не смолкает под тяжестью почвы. Не самый славный конец.

– Вы очень похожи на… кое-кого.

– На вашего парня?

– Нет, – ограничилась она коротким ответом.

– Вы красивая. Вашему парню сказочно повезло.

– Спасибо. А вам нужно есть больше кальция, чтобы укрепить кости.

– Мама говорит то же самое.

– Она права. – Диана упёрла руки в бока, собираясь с духом. – Эйнштейн, послушайте, у меня нет возможности ждать у моря погоды. Моя машина возле дороги. Один звонок, и вы спасены. Вам в любом случае нужна медицинская помощь. В таком состоянии сами вы до больницы в Краснокамске не доберётесь.

– Диана, киньте мне лопату. – Молодой человек приподнялся на здоровом плече. Прижался к рубленой стене сырой земли. – Старайтесь не попасть в голову. Такого удара судьбы я точно не переживу. Видите, я тоже могу шутить.

– Это вселяет надежду. Что вы хотите сделать?

– Сейчас увидите.

Лопата съехала по насыпи, заточенное острие воткнулось в глинистую почву.

– Я могу набросать вниз землю, тогда высота уменьшится, и вы заберётесь наверх, – предложила Диана.

– Сначала опробуем мою идею, если не возражаете.

Возразить было нечем. Маловероятно, что опыт закапывания могил пригодится ей в будущем.

Путём сложных манипуляций гробокопатель сумел подняться. Подволакивая покалеченную ступню, поставил здоровую стопу на полотно, держась за черенок одной рукой. Диана наблюдала, как парень, превозмогая боль, упёрся туловищем в рукоять лопаты. К ней потянулась жилистая ладонь.

– Упритесь во что-нибудь.

– И это ваш план? – Диана не скрывала сомнений.

– Я оттолкнусь, а вы тяните.

– Ну попытка не пытка.

– Не могу с вами согласиться.

– Вам очень больно?

– Скоро будет ещё больнее.

Без обсуждения деталей Диана легла на отвал, не беспокоясь о грязной одежде. Их руки сомкнулись, Диана потянула на себя. Могильщик, которому на вид было лет девятнадцать, прыгнул к ней навстречу. Лопата плюхнулась на дно могилы. Горка земли под Дианой посыпалась вниз. Она непроизвольно дёрнулась. Не сумев удержаться на краю, молодой человек выскользнул из её руки и рухнул на спину, скривившись от боли.

– Извините, – Диана пыхтела от напряжения. – Я думала, что падаю.

– Это моя вина. Слишком самонадеян. Проверим вашу идею?

– Сначала я позвоню в больницу. Это не займёт много времени.

Она в спешке направилась обратно к тропе, но сразу остановилась. Из могилы послышалось удивительно знакомое пение. Узнаваемое настолько, что по её спине пробежал зябкий холодок.

– Ты слышал, как я её включала? – осторожно спросила она. – Так легко запомнил текст?

– Включали? – он вопросительно изогнул бровь. – «Блэкбёрд» моя любимая вещь. Миллион… Нет, миллиард раз её слушал и никак не могу наслушаться.

– Нехарактерный музыкальный вкус для человека твоего возраста.

– Когда я пою, боль уменьшается, – пояснил он. И снова запел. – Blackbird singing in the dead of night… Если у меня родится дочь, я назову её в вашу честь. Даст бог, она будет такой же очаровательной… Take these broken wings and learn to fly…

Мальчишеский с вкраплениями певучести голос пробирал Диану до мозга костей. Прошлое прорывалось наружу из пучины скомканных воспоминаний. Она не могла отделаться от условного дежавю, но могла дать клятву, что слышала это пение в прежние времена. При других обстоятельствах, в другой локации, и всё же память услужливо напомнила о пережитых мгновениях, извлекая из ячеек хранения подзабытый образ.

До автомобиля добралась на негнущихся ногах. От раскалённого железа исходил печной жар. Ветер гонял сухую траву по изъеденному трещинами асфальту. В обозримом радиусе жизнь не водилась. Ближайшая деревня Брагино лежала за несколько километров от кладбища.

Салон успел превратиться в сауну. Она завела двигатель, включила кондиционер, подставляя горячее лицо под ледяной поток.

Разблокировала айфон с помощью отпечатка пальца. Но не стала звонить по единому номеру экстренной связи «сто двенадцать», а интуитивно набрала другой. После долгих гудков трубку, наконец, взяли.

– Тётя Света! Это Диана. Простите, что отвлекаю, мне нужно уточнить одну важную деталь.

Чего у тёти не отнять, так это способность моментально постигать суть вещей.

– Ты сейчас у отца? – испуганно поинтересовалась она. – Что-то произошло?

Нагонять жути на пожилую женщину Диана не собиралась.

– Всё в полном порядке. На кладбище съездила, цветы положила. Немного погрустила, конечно. Вы не помните, как называли папу друзья до моего рождения?

– Что ты имеешь в виду, дочка?

– Мальчишки часто дают друг другу разные прозвища. Может, отец вам рассказывал, как его обзывали. О юности отца мне известно немного, а кроме вас и спросить не у кого. В десять лет, когда я стала что-то соображать, отцу уже исполнилось пятьдесят, и он неохотно рассказывал о прошлом. Думаю, из-за мамы.

– Ох, дочка. Поди ж ты вспомни теперь. Когда он в школу пошёл, я уже на кирпичном заводе в Оверятах трудилась, и что там всякие мальчишки лепечут, не вникала. Да зачем тебе это?

– Ностальгия одолела.

Маленькая ложь для благого дела не должна была негативно повлиять на и так бездарно испорченную карму.

– Ничего такого не припомню, – сообщила тётя устало. – В комоде есть альбом с фотографиями. На обратной стороне карточек могут быть надписи. Посмотрю и перезвоню тебе.

– Не нужно, тётя, – остановила её Диана. – Его прозвали Эйнштейном, видимо за пытливый ум. В юности он был худым и попадал в разные переделки. А бабушка просила его лучше питаться, чтобы укрепить кости. И он был без ума от «Битлз». Особенно от песни «Блэкбёрд». Всё так, тётя?

– Слава беспрестанно бренчал этого «дрозда» на гитаре, но Бог таланта не дал. Он очень расстраивался, считал, что у него неправильные пальцы. Так и не смог выучить.

Диана пожалела, что не записала голос могильщика на диктофон. А может, и правильно сделала. Боялась, что вместо записи обнаружит шипение ветра и больше ничего.

– Спасибо, тётя. Альбом я посмотрю на следующей неделе. Фотографии – это застывшая память. Всего вам хорошего.