Алена Витаскова - Солнечные бароны. Организованная преступность

его размера на нём поместилось бы не меньше тридцати,

но наш шнауцер предпочитает лежать на ней один. Се-

годня он сделал исключение. Наверное, из-за того, что

я долго отсутствовала, он вежливо подвинулся и осво-

бодил мне место. Всё не могу понять, каким образом

пёсик весом всего в три килограмма может занять такой

большой диван, но он отлично умеет это делать. Когда

он не хочет никого пускать на свой любимый диван (а

это происходит практически всегда), он растягивается в

центре и достигает просто невероятных размеров. Сей-

час мы лежим там вместе, он ворчит, давая тем самым

понять, что сердится на меня. Чувствую себя уставшей,

поэтому даже не прошу у него прощения. Дремлю на

подушке, которую когда-то привезла из Индии, а в го-

лове у меня крутится информация, полученная в по-

следние дни. Я люблю Индию за её многокрасочность,

расцветка сари местных женщин просто великолепна.

Я, однако, так и не научилась их завязывать, хотя у меня

было такое желание и я некоторое время жила в Индии.

Улыбаюсь в полусне, вспомнив одну вечеринку, кото-

рая состоялась ещё в той «прекрасной стране». В Пра-

ге, которая была и остаётся центром событий Чехии, а

ранее и Чехословакии, всегда были привилегированные

группы. Эти привилегированные группы или одиноч-

ки, впрочем, находились не только в Праге. Ещё в эпо-

ху глубокого тоталитаризма эти «привилегированные»

получали доходы в валюте, чтобы иметь возможность

проводить отпуск со своей семьёй за рубежом или хотя

бы в Югославии. У них был доход в бонах, благодаря

которому они могли покупать вещи в «Тузексе» (ана-

Как возникли «солнечные бароны»

лог советских «Берёзок» – прим. пер.). Они работали

за рубежом и получали зарплату в твёрдой валюте. За

один год они зарабатывали столько, сколько обычный

смертный не заработал бы и за двадцать лет. Их дети

учились за рубежом, просто во времена социализма это

была избранная группа.

Я не хочу вспоминать об этом времени. Стоит вспом-

нить о нём, и мне становится плохо, так плохо, как когда

я впервые видела запрещённый фильм «Ухо». При быв-

шем режиме я и моя семья очень страдали. Не вижу ни

единого повода жаловаться, как не вижу ни единого по-

вода возвращаться. Мне жаль ту пару человек, которая

фантастически чувствовала себя при бывшем режиме.

И это те, которые сейчас стенают больше всего. Они,

наверное, думают, что находятся в вакууме и что окру-

жение не помнит, какими благами и привилегиями они

пользовались и как катались как сыр в масле, как говорила

моя бабушка.

Вспоминаю вечеринку, которая состоялась вскоре

после «бархатной революции», когда ко мне наклонил-

ся выпивший юрист из известного адвокатского бюро

со словами: «Вы просто супер, однако вам не повезло,

что за вами никто не стоит, что вы действуете в оди-

ночку, ни к кому не относитесь». Он, очевидно, меня не

знал и пособирал местные сплетни насчёт того, что я,

наверное, дурочка, потому не ворую вместе с избран-

ными либо для них. Меня это слегка удивило, потому

что я так никогда не рассуждала. Я не сдержалась и,

ничуть не смутившись, с милой улыбкой как дама от-

ветила ему: «Если бы вы знали, кто за мной стоит, то

обоср… сь бы» и с милейшей улыбкой, блистая украше-

ниями, держа в руках бокал шипучего вина (в те вре-

мена шампанское особо не подавали), повернулась и,

«Солнечные бароны»

слегка покачиваясь, выставляя напоказ красивые ноги

и туфли от Dior, направилась к группе отлично развле-

кавшихся энергетиков. На спине я ощущала колючий

взгляд дебила, который не знал, где ему продать эту

«информацию». Это было так давно, так давно…

Я долго оценивала свою реакцию, и у меня сложи-

лось неприятное впечатление. Я знала, что не должна

была вести себя таким образом, давая тем самым кому

бы то ни было повод поинтересоваться, кто же меня

прикрывает. Это была моя большая ошибка, но наконец

мне это простили. Простили из-за того, что я о своём

огрехе на следующий же день сообщила в головной

офис NWO. Мне пришлось уехать из Чехии, что меня

очень огорчало.

Пробуждаюсь из своего полузабытья, Игорь гладит

меня по голове и машет какими-то бумагами. Закаты-

ваю глаза, мне совершенно не хочется читать никакие

сводки, своё недовольство проявляю тем, что отворачи-

ваюсь от него. «Не отворачивайся, лучше посмотри, что

у меня есть», – говорит он с усмешкой в голосе. Я зары-

лась головой в подушку, мне совершенно не хотелось

смотреть. У нас обоих было хорошее настроение. «Ну

глянь, это билеты, будем пару месяцев путешествовать.

Что скажешь? И, конечно, Эйнштейн с нами», – сказал

Игорь. Я подскочила, радостно обняла его и спросила с

улыбкой: «Когда летим?» – «Завтра после обеда полетим

сначала к тёте Юлии в Новую Зеландию», – ответил он.

Я чуть не обомлела: «Завтра? Ты шутишь? Когда я со-

беру вещи чуть не на год путешествий?» – «Как на год?!

Я же сказал, что на пару месяцев», – сказал Игорь. «Ага,

знаю это, – фыркнула я в ответ. – В прошлый раз ты го-

ворил то же самое, в итоге это было почти на полтора

года». – «Ну, это было из-за того, что ты везде болтала,

поэтому мы и задержались, – лукаво улыбнулся Игорь. —

Не надо упаковывать вещи, нам ничего не нужно, возь-

ми гранулы для Эйнштейна на пару дней, этого будет достаточно. Чао, иду плавать», – засмеялся Игорь и без-

заботно прыгнул в бассейн.

Звонит мобильный телефон, на часах около восьми утра,

и я не знаю, кто может беспокоить в такую рань. Я уже

пришла в себя после почти годичного путешествия, во

время которого мы посетили, наверное, всех знакомых и

родственников по всему миру, была на пробежке с Эйн-

штейном, соединив, как всегда, приятное с полезным.

Выгуляю утром во время пробежки Эйнштейна, и день

для обоих начинается как надо. Поэтому не реагирую на

звонок и по-прежнему топчусь в ванной, в конце концов

не допущу, чтобы кто-то нарушил мой ритуал. В девять

утра я уже сижу в кафе и жду Норберта, с которым мы ре-

гулярно раз в месяц встречаемся на завтраке. В последний

раз мы виделись в Перу во время нашего путешествия,

поэтому сейчас мы возвращаемся к привычному ритуалу.

За соседним столиком довольно шумно разбирает си-

туацию в области энергетики компания людей, которые

явно выглядят взбешёнными и совершенно не обраща-

ют внимания на то, что их кто-то может подслушивать.