Лев Пучков - Дикая степь

— Р-р-р! — Никита кувыркнулся назад, прикрывая встающего Бокту, извернулся, собираясь рубануть десятника… Но в этот миг откуда-то сзади прилетела сеть с шарами и накрыла побратимов. Тотчас же наскочили гвардейцы, принялись пинать и вовсю угощать ослушников клинками, опуская их плашмя.

— Ох! Ох! Ох! — кряхтел Бокта, съежившись калачикоми пряча лицо от ударов. — Что ж не слушал старшого, чертов сын? Будет нам теперь — на орехи…

В том, что мощная государственная машина не умерла, а тихо себе здравствует в легкой полудреме, Шепелев убедился с первых же шагов на новом участке работы. Легкость, с которой решались самые громоздкие вопросы организационного порядка на этом уровне, просто ошарашивала.

— Все нормально?

— Как будто бы…

— Готовы?

— Да вроде…

— Совсем штатским стал. Раньше, помнится, отвечал начальству “так точно” и “есть”. Так готовы или “вроде бы”?

— Так точно!

— Что — “так точно”? “Готовы” — так точно или “вроде бы” — так точно?

— Так точно. Готовы.

— Ну так и отправляйтесь. Нечего вам здесь торчать. Удачи…

Крепкое рукопожатие, приветственный взгляд, энергетический посыл в спину — мысленно мы с вами! И — отправляйтесь как хотите, ваши дела…

Покинув самый высокий кабинет, Шепелев отправился — только не сразу туда, куда сказали, а к себе, дабы неспешно обдумать и распланировать порядок отправки экспедиции.

Время было — 18.45, настроение уже нерабочее. Нужно напоследок пересечься с Кирилловым, который после обеда убыл на базу ЦУМТВС< ЦУМТВС — Центральное управление материально-технического и вещевого снабжения (короче — склады военные, вот что!). >, уточнить, как идет процесс получения инвентаря, а потом можно и домой двигать.

Завтра с утра совместно с Кирилловым — на склады. Вырвать у военных хозяйственников все, что недополучил зам, проверить технику, обслужить, заправить, проверить экипировку, опять же дополучить всякие недостающие мелочи. В самый последний момент всегда оказывается, что процентов десять-пятнадцать экипировки не хватает, — эта идиотская закономерность преследует любого начальника, который хоть раз в жизни самолично организовывал перемещение какого-нибудь подразделения либо коллектива на расстояние, превышающее радиус Садового кольца.

То есть вы понимаете, что, отвечая на вопрос Хозяина “да вроде бы”, Тимофей Христофорович вовсе не пробовался в роли нерешительного тюлелея, а поступал как опытный полувоенный руководитель, которому не раз доводилось на прежнем месте службы заниматься выбиванием каких-то матценностей у вредных снабженцев и перевозить личный состав на подручных средствах. Тут столько проблем и нюансов может возникнуть — вместо теоретически достаточных двух часов порой приходится тратить суток трое, а то и поболее.

Совсем недавний случай: пару месяцев назад понадобился ему экскаватор, на левом берегу Неглинной поковыряться в рабочем порядке — ровно сутки выбивал. А всего-то дел — восемь раз ковшом черпануть!

Поэтому, когда после обеда Кириллов взял подписанные документы и сказал: “Я — на базу”, Шепелев мудро глянул в потолок и определился: при самом удачном стечении обстоятельств, если не будет задержек и неразрешимых проблем, если все дадут… отправка колонны — послезавтра утром, с самого ранья…

— Готов? — поинтересовался Кириллов, прибывший без пяти минут семь.

— Всегда. — Тимофей Христофорович изобразил пионерский салют и потянулся. — Как там жадные жирные завидущие завскладами?

— Нормально! — бодро ответил Кириллов. — Жирнеют, жаднеют, заведуют.

— Неужто не капризничают? — удивился Тимофей Христофорович. — Неужто на все согласны?

— Капризничают? — Личико Кириллова выразило непритворное удивление. — Да куда они, на хер, денутся? Жить-то охота…

— Ну и славно, — порадовался пробивной способности зама Тимофей Христофорович. — У меня под домом бар — просто прелесть. Приглашаю на пивко — сегодня обещали донским лещом побаловать…

— Какое пивко, Тим?! — возмутился Кириллов. — Если готов — едем на Чкаловский. Борт ждет.

— Борт?! — не сразу понял Шепелев. — Какой борт?

— Транспортник военный. — Кириллов шмыгнул носом и отчего-то смутился. — “Ил”. Гхм… Только не говори мне, что терпеть не можешь “Илы” и тебе больше нравятся”Русланы”! Менять — это будет долго…

Улыбка медленно сползла с добродушного лица Тимофея Христофоровича. Он напряг мышцы лба и открыл было рот, чтобы обиженным тоном задать пару глупых вопросов, но… вовремя передумал. Предкомиссии прошел хорошую школу, которая в числе прочего научила его двум замечательным правилам:

а) даже если ты и не Чингачгук, старайся как можно реже наступать на одни и те же грабли;

б) если случайно приключившаяся с тобой несуразность начинает повторяться в периоде и ты не волен этому воспрепятствовать, постарайся к ней (несуразности) привыкнуть. Иначе имеется риск заработать психоз.

— Ага… — Тимофей Христофорович, дабы благопристойно закрыть рот, изобразил беззаботный зевок и положил руку на телефонную трубку. Сегодня славный малый Кириллов как минимум дважды загнал его в неловкое положение. Если позволять этому мелкому повесе развлекаться и далее в том же духе, он, выученик той же системы, быстро привыкнет и, вульгарно выражаясь, оборзеет не почину. Нет уж, коллега, — пусть ваши неуемные амбиции пешком постоят — сегодня не вы главный… — Борт, значит… Борт — это хорошо. Надо заехать домой — вещички собрать… Эм-м… Вызываю машину?

— Машина у подъезда. — Кириллов беззаботно хлопнул ладошкой по боку дорожной сумки, которую притащил с собой. — Личный состав готов. Дело за боссом.

— Оперативно, — пересилив себя, похвалил Шепелев. — Оценка “отлично”.

— Ну что вы, босс! — Кириллов дурашливо раскланялся. — Это же наша работа — не более того…

Допуск на режимный аэродром занял всего сорок две секунды — Тимофей Христофорович специально с начальственно-недовольным видом посмотрел на часы, когда при въезде на КПП Кириллов пришлепнул к лобовому стеклу спецпропуск.

Часовой, потратив десять секунд на чтение пропуска, взял трубку, спустя семь секунд хорошо видимый в служебном аквариуме дежурный по КПП взял другую трубку, еще через десять секунд последовала отмашка часовому — отчиняй! — И пятнадцать секунд тяжелая створка ворот отъезжала в сторону.

— Проезжай!

Транспортник с расстегнутым “брюхом” ждал на резервной полосе. В чреве самолета стояли три машины: военный “УАЗ”, новенькая пятидверная “Нива” и тентованный “ГАЗ-66”, груженный ящиками со снаряжением.

Команда, скучавшая тут же на сумках с вещами, радовала своим невоенным видом: молодые люди интеллигентного типа, с нормальными неуставными прическами, треть общей численности — очкарики. Интеллигенты все, как один, были ряжены в новые штормовки приятного нежно-песчаного колера с надписью на спине “ЭКСПЕДИЦИЯ”, пили чаек из термосов и развлекали анекдотами троих симпатичных девчат — членов экспедиции тож.