Джейн Корри - Я сделала ошибку

– Манекенщица – не та работа, которой занимаются порядочные девушки! – заявила мама. Но тут же изменила свое мнение, когда я рассказала о положенной мне скидочной карте универмага, которую могла бы передать ей.

Ты можешь посчитать их корыстными, но надо понимать, что они росли в годы войны. С деньгами было туго. Продуктовые талоны отменили только к 1954 году. Каждый пенни был на счету. Не то что сейчас, когда множество людей легко используют весь лимит своих кредиток.

Возможно, ты удивляешься, Поппи, зачем я так много рассказываю тебе о своей юности. Однако это важно для нас обеих. Поверь мне.

А вторым большим событием стало то, что у меня наконец-то появился первый парень.

Я познакомилась с Джоком в хоре при нашей местной церкви в Хэкни. Была суббота, и нас всех попросили петь на свадьбе. Нам заплатили по два шиллинга и шесть пенсов каждому!

– Гляди-ка, – сказала одна из моих подружек, толкнув меня локтем. – Этот парень новенький, верно? Симпатичный, правда?

Да, пожалуй, хотя я пока видела его только со спины. Но мне понравились темные блестящие волосы, доходящие до воротничка. А еще он был высокий – не менее шести футов! Потом мы начали исполнять гимн «Небесная любовь», и как только этот парень открыл рот, я буквально потеряла голову. Я никогда не слышала такого глубокого, сильного голоса. С первого же куплета у меня по спине побежали мурашки от возбуждения!

Когда служба закончилась и мы все вышли на улицу, он заметил, что я не свожу с него глаз, и даже подмигнул! Конечно, просто из дружелюбия.

– Я слышала, что его родители переехали сюда из Шотландии несколько лет назад, ну и он с ними, – прошептала мне подружка.

Однако в его теплом, приветливом голосе присутствовал такой сильный акцент, словно Джок только что пересек границу. Я это выяснила, когда мы все собрались в маленьком кабинете хормейстера, чтобы получить деньги. Естественно, не было никакой причины, по которой Джок захотел бы приглядеться ко мне повнимательнее. В хоре состояло множество других девушек, они выглядели гораздо выигрышнее – с более заметной грудью и с лицами красивее моего. Поэтому я никак не могла в это поверить, когда осознала, что вместе с Джоком возвращаюсь домой по главной улице.

– Здесь мне сворачивать, – сказала я, когда мы добрались до перекрестка.

Джок казался разочарованным.

– Может, сходим выпить в следующую субботу вечерком?

Меня никогда раньше не приглашали на свидание, не говоря уж о том, чтобы пойти в паб.

– Мне надо отпроситься у отца, – призналась я, покраснев. Это была чистая правда. Я не могла выйти погулять без разрешения. Джок теперь подумает, что я совсем ребенок! Он наверняка потеряет ко мне интерес.

Однако Джок меня удивил.

– Я тебе вот что скажу. Пригласи-ка меня на чашку чая, и я сам попрошу твоего отца.

Словами не передать, как я нервничала! Если почитать сегодняшнюю прессу, легко вообразить, будто конец шестидесятых и начало семидесятых – это сплошной секс и наркотики. Но так было верно только для небольшой группы людей. Множество подростков по-прежнему существовали под гнетом строгих, старомодных родителей, которых пугали перемены в мире. Порой я думаю, что именно поэтому сейчас вокруг так много хиппующих бабушек. Мы боремся за то, за что недоборолись тогда.

– Я пригласила к нам домой своего друга из хора, – сообщила я вечером.

– Что-что? – удивилась мама. Мы были не из тех семейств, в которых привечали гостей.

– Он просто зайдет на чашку чая, – пояснила я. – Тебе не придется ради него накрывать стол.

– «Он»? Это парень? – резко спросил отец.

– Джок поет в церковном хоре. Он тоже работает у вас на фабрике. Его фамилия Пейдж.

Глаза отца сузились.

– Это тот юноша с шотландским акцентом?

Я кивнула.

– Он вроде нормальный, – протянул отец. – Ладно. Может зайти, если ты так хочешь.

И Джок пришел. Мама даже упрашивала его задержаться и слегка перекусить.

– Ничего особенного, – сказала она. – Просто сосиски с пюре.

– Мое любимое! – объявил Джок, и мама просияла. – Кстати, вы не возражаете, если я свожу вашу крошку Бетти выпить в Уэст-Энд в следующую субботу?

Мама удивленно вскинула брови.

– Неожиданно. – И она вопросительно посмотрела на отца.

– Только если ты вернешь ее сюда к десяти часам вечера! – заявил тот.

– Ни минутой позднее, – пообещал Джок.

Представь, Поппи, что сказала бы Мелисса, если бы мы ввели для них такой комендантский час!

Всю неделю меня трясло от волнения при мыслях о моем первом настоящем свидании. Вдруг мне нечего будет сказать? Что мне надеть? А если я растеряюсь при заказе напитков и Джок решит, что я слишком молода для него? Ему-то было уже двадцать! А если он все отменит? Целую неделю я боялась, что вот-вот зазвонит телефон и Джок придумает какую-то отмазку. Когда этого так и не произошло, я убедила себя, что он просто не придет.

Но Джок прибыл ровно в назначенный час.

– Чудесно выглядишь! – произнес он так, будто и впрямь это думал, а не только из вежливости. – Такое красивое платье!

– Спасибо, – тихо ответила я, разглаживая ладонями розово-голубую ткань. – Вообще-то я сама его сшила.

– Правда, что ли? Ух ты! Мне нравятся женщины с чувством стиля и талантом.

Джок сказал «женщины»? Это слово звучало так странно по отношению ко мне. Я всегда думала о себе как о девчонке. А относительно стиля и таланта мне почудилось, что он меня разыгрывает. Меня охватила паника. А если Джок просто обольститель? Я не была точно уверена в значении этого слова, но вспомнила, как по радио его сказали таким тоном, который наводил на мысль, что это не лучшее качество для мужчины.

Но Джок показал себя настоящим джентльменом. В метро он настоял, что сам оплатит мой билет, и отыскал мне единственное свободное место в вагоне, заполненном пассажирами, – вечером все стремились в центр повеселиться. Джок уже знал Лондон «как свои пять пальцев» и повел меня в паб на Аргайл-стрит, неподалеку от Оксфорд-серкус.

– Мне здесь нравится, – объяснил он. – Не совсем правильный паб, но в нем есть своя атмосфера.

Джок заказал мне второй бокал хереса. Мои опасения, что нам не о чем будет говорить, оказались напрасными. Очень далекими от действительности, в общем-то. Он расспрашивал меня о моей работе и друзьях. Потом рассказал о себе и о том, как поначалу очень скучал по Шотландии, но теперь по-настоящему полюбил Лондон. А еще добавил, что откладывает деньги, чтобы снять отдельную квартиру. Это было так по-взрослому!

По дороге домой Джок даже обнял меня. Каждая клеточка моего тела отозвалась жаром. Когда мы дошли до угла моей улицы, он остановился под фонарным столбом.

– Ты особенная девушка, Бетти. Ты знаешь об этом?