Алекс Зотов - Инверсия Фикуса

– Спасибо! А вот уже и пришли, – и привычным жестом толкнул неказистую пластиковую дверь, над которой висела истертая, столетней давности вывеска «Чебуречная».

Интерьер был предельно простым. Крашеные стены и потолки, пластиковая барная стойка, бело-красные скатерти на пластиковых столах. Из украшений на одной из стен висело темное медное чеканное панно, изображающее счастливый труд колхозников, перевязывающих снопы пшеницы лентами с надписью – «СССР». В общем и целом помещение было без затей, но чистым и опрятным. Как только Федор и Борисыч сели за дешевый пластиковый столик, к ним тут же подлетел сияющий официант. Кто-то еще вошел в чебуречную, но из-за солнечного света, бившего в глаза через окно, Федор не разглядел вошедшего посетителя, заметив только, что он уселся у окна и уткнулся в меню.

– Салам алейкум, Семен Борисович, дорогой! Как ваше здоровье? – залился медовым голосом официант.

– Спасибо, Назир, слава Аллаху, жив! Как сам? Как мама? Поправляется?

– Все прекрасно, вам привет передает, говорит, что, как совсем поправится, приедет сюда, вам сама плов приготовит! А лучше моя мама никто плов в мире не делает!

– Очень хорошо, рад за нее. Кланяйся от меня.

– Хотите покушать?

– А сделай нам, голубчик, два салатика со свежими овощами, шурпу, плов и чебурек. Ну и, конечно, зеленого чаю!

– Один секунда! – и официант тут же понесся выполнять заказ.

– Я десять лет тут столуюсь. Уже как родные все стали. Ничего, что я сам все выбрал? Ты же угощаешь? Выпить бы, но мне нельзя, а ты, как я понял, за рулем, – горестно вздохнул Борисыч.

Федор засмеялся: «Все нормально!» Только тут он разглядел вошедшего посетителя. Это был тот самый неприметный мужичок, который помог им в драке.

– Там тот парень, который нас выручил. Как думаете, может, мне хотя бы ему проставиться в знак благодарности?

Борисыч, нахмурившись, раздраженно проворчал: «Обойдется! В смысле потом как-нибудь, не сейчас. Суеты не охота. Давай посидим, спокойно поболтаем. Мне редко выпадет вот так запросто с молодежью покалякать».

Федор пожал плечами. Тут в чебуречную быстро вкатился круглый розовощекий человек лет шестидесяти с лишним и энергично двинулся к их столику. Казалось, он кипит и вот-вот лопнет от переполнявших его эмоций.

– Сема! Что за хрень? – заголосил толстяк, еще не дойдя до столика. – Ты почему не в постели? Что за цирк ты устроил на Привальной? С тобой все нормально? Мелкая уже в курсе, она же меня убьет, если с тобой что случится!

– О господи! Горыч! Вот же некстати принесла нелегкая! – тихонько проворчал стрик.

Розовощекий толстяк, только подойдя к столику, заметил Федора и как вкопанный замер в растерянности, не сводя с него удивленных глаз. На его лице застыло такое же придурковатое выражение, как и у Борисыча, когда он разглядывал Федора. Затем, как будто очнувшись, толстяк удивленно уставился на Борисыча.

– Федя, познакомься – мой старинный друг Петр Егорович, или простоГорыч. Горыч, это Федя, мы сегодня с ним вместе в передрягу попали, и он меня спас. Не поверишь, он старшого с Привальной так лихоотметелил! А еще Федя сто долларов мне занял, а то эти гопники у меня почти все отжали! – заявил он гордо.

Горыч смотрел выпученными глазами то на одного, то на другого, как будто иностранец, не понимающий чужого языка.

– Ладно, раз все нормально, я пойду, некогда в вашей «Санта-Барбаре» разбираться. Позже переговорим, – проворчал раздраженно толстяк и быстро вышел из зала.

– Ага, – беззаботно ответил ему вслед Семен Борисыч.

Федора все больше удивлял загадочный старик Борисыч. Что-то не вписывалось в первоначальный образ деда. В этот момент принесли салаты, горячую жирную шурпу и еще теплый лаваш. Федор вдруг ощутил жуткий аппетит, поэтому ел жадно и быстро. Борисыч, наоборот, еле клевал салат, решительно отказавшись от всего остального, хотя вся еда действительно была очень вкусной. Новые друзья весело и непринужденно поболтали о всякой ерунде, и в какой-то момент Борисыч хвастливо заметил, что если Феде вдруг понадобится обменять приличную сумму долларов на рубли, то он может помочь. В коммерческом «Прима-банке» у Борисыча, оказывается, есть кое-какие связи, поэтому, если что, обслужат как родного, по наилучшему курсу, с соблюдением приватности и конфиденциальности.

– Правда, там работают только с суммами более десятки, – грустно закончил Борисыч. Федор сначала вежливо молча покивал головой, боясь обидеть старика откровенным недоверием, но потом, поразмыслив, сам вернулся к этой теме. Борисыч попросил у официанта карандаш и на салфетке корявым детским почерком написал номер телефона.

– Спросишь Марьиванну, скажешь, что от меня. Она все устроит в лучшем виде, – хвастливо изрек старик и продолжил рассказывать очень смешную историю из своего детства. Федор с грустью подумал, что Борисыч, видимо, как и многие в его возрасте, живет химерами прошлой жизни, когда он еще что-то где-то значил. Наверняка в этом «Прима – банке» никто даже не вспомнит несчастного Семена Борисовича и, скорее всего, пошлют Федора куда подальше, но все равно он искренне поблагодарил старика за участие. На прощание новоиспеченные друзья обменялись телефонами и расстались довольные друг другом. Федор решил съездить в «Искру» и попытаться на месте осторожно что-нибудь выяснить о жильцах комнаты № 17.

Как Федор и предполагал, не доезжая километров пять до «Искры», перед ним разверзлась злополучная речка Ветрянка, вышедшая после ливня из берегов. Когда-то тут было небольшое село, которое исчезло с тех пор, как через лес проложили дорогу. С этого момента Ветрянка периодически стала выходить из берегов и затоплять не только маленькое заброшенное поселение, но и низшую часть дороги. Оползни с ближайшей горы Высь были обычным явлением. За двадцать лет существования дороги все местные власти давали клятву решить эту проблему, но почему-то никому это не удавалось. После каждого затопления выходила уборочная техника, разгребала то, что сползло с горы, потом залатывались дыры в асфальте, и на этом все заканчивалось. Крупные большегрузные машины довольно легко побеждали это привычное природное препятствие, особенно те, которые сталкивались с этой проблемой ежегодно. Для легковых машин преодоление препятствия в виде рытвин и булыжников, скрытых под двадцатисантиметровым слоем воды, было настоящим испытанием. Требовалось обладать опытом и знанием рельефа дороги в злополучном месте, чтобы безопасно преодолеть последствия стихии. Проехать через вышедшую из берегов речку и не угробить машину можно было только одним способом – если держаться крайней правой части дороги, забирая в сторону возвышенности под углом двадцать – двадцать пять градусов. При этом часто из-под дверцы в салон машины начинала проникать вода. Не каждому водителю удавалось сохранять спокойствие, когда машина под углом забирает круто вправо, а под левой дверцей в этот момент начинает образовываться лужа. Но для многих местных жителей это было делом довольно обыденным, хотя и крайне неприятным.