Алекс Зотов - Инверсия Фикуса

– Подожди, не стреляй! Что случилось?! Я сделаю все, что скажешь. Тут нет никого. Я просто хотел заправиться и… не хотел тебя будить, – осипшим от страха голосом проговорил Федор. Неожиданно он почувствовал, что в носу защипало, губы непроизвольно затряслись, а самое противное было то, что по ноге неконтролируемо потекла горячая струя, образуя возле ног постыдную лужу. Крысеныш, прищурившись, с гадливой улыбкой внимательно оглядел сверху донизу перепуганного Федора и брезгливо фыркнул.

– Похоже, такого сыкуна действительно никто не подтянет на серьезное дело. Так что мне с тобой делать? – задумчиво проговорил Крысеныш.

Федор плохо соображал, о чем говорит ему этот маленький злобный человек. Чувство стыда, унижения и дикого, животного страха раздавило в нем все, что составляло сущность его натуры. В этот миг все беды последних недель показались ему мелкими бытовыми неприятностями. Они меркли перед смертельной простотой, исходящей из направленного в живот дула макарова.

«Неужели можно вот так запросто умереть? У меня же еще столько планов, столько идей! Неужели сейчас раздастся грохот выстрела и меня не станет?» – пронеслось в голове Савченко. Пытаясь разгадать свою участь, он взглянул в лицо Крысеныша. Пустые, холодные, как у дохлой рыбы, глаза, губы кривятся в глумливой ухмылке от своего превосходства над перепуганной жертвой. Ситуация явно доставляла ему какое-то садистское удовольствие.

– Сколько ехать до «Искры»? – прозвучал спокойный равнодушный голос.

– Семь километров. Отсюда метров пятьсот вправо по грунтовке, а там дорога, дальше по прямой до бетонной стелы с указателем «Искра», – торопливо, с надеждой в голосе пролепетал Федор.

– Выходит, ты мне уже особо и не нужен? С другой стороны, оставлять тебя в жи… – задумчиво произнес Крысеныш, но вдруг осекся, осознав, что думает вслух, а это явно было лишним.

Федор очень хорошо понял, что не договорил этот маленький злобный карлик и какое решение он уже принял на его счет.

– Но без меня ты даже не сможешь завести машину, там две секретки установлено! – дрожащим голосом залепетал Федор.

– А ты мне их покажешь, правда? – ухмыльнулся Крысеныш.

Федор обреченно кивнул головой и осторожно поставил канистру на пол гаража, вопросительно взглянув на злодея. Тот кивнул головой в сторону машины и коротко рявкнул:

– Показывай!

«…Ты не способен держать удар и подниматься после падения», – вспомнились до боли обидные слова Нины.

Неожиданно на Федора накатило ледяное спокойствие. Он украдкой бросил быстрый взгляд по сторонам. Мозг заработал холодно и отстраненно, словно решая очередную производственную задачу.

«Слева от водительской дверцы машины стоит небольшой верстак, на котором лежат различные инструменты. Среди них тяжелый разводной ключ с достаточно длинной ручкой. Расстояние от дверцы машины до верстака – метра полтора. Если попробовать заставить Крысеныша подойти к дверце машины и отвлечь внимание от левой руки, то, не меняя положения тела, вполне возможно дотянуться до разводного ключа. Этот гаденыш не знает, что я левша от рождения. Это мое преимущество. Взять тихо с верстака ключ, взмахнуть и нанести удар – это секунда или две. Вопрос только в том, куда в этот момент будет направлено дуло пистолета и удастся ли бесшумно взять разводной ключ? Нельзя выходить из первоначального образа. Мой страх веселит и успокаивает этого урода. Это и нужно, чтобы подвести его ближе к дверце машины», – спокойно рассудил Савченко.

Федору вспомнилась статья о Тамерлане в журнале «Вокруг свет», прочитанная еще в десятом классе. Лукавый полководец на трудных переговорах начинал монотонно и невнятно что-то бубнить себе под нос, погружая другую сторону в неглубокий транс и уводя разговор от обсуждаемого вопроса.

Савченко, опустив голову, медленно подошел к машине, всем своим видом демонстрируя страх и безоговорочную покорность. Тяжело вздохнув, он начал монотонно и негромко, словно плохой лектор, объяснять, где находятся секретки и как их отключить, тыча правой рукой в места установки разъемников.

– Ты что там булькаешь? Говори громче и понятнее! – рявкнул маленький злодей, сделав пару шагов к машине.

Федор испуганно вздрогнул, закивал головой и начал снова свое витиеватое объяснение. Крысеныш раздраженно подошел ближе, дуло пистолета отклонилось в сторону от Федора. Невнятный монотонный бубнеж и неподдельный страх собеседника несколько притупили бдительность злодея. Он, нахмурившись, перевел взгляд в том направлении, куда указывала правая дрожащая рука Савченко. Федор понял, что этот момент – его единственный шанс выжить. Его левая рука незаметно потянулась к разводному ключу. Он чуть громче начал тараторить про то, что уже давно надо было по-хорошему заменить свечи зажигания и воздушный фильтр, а так при запуске двигатель начинает немного троить и временами глохнет, поэтому надо…

В тот момент, когда Крысеныш вдруг звериным чутьем почувствовал, что происходит что-то неладное, тяжелая железяка, стремительно описав дугу, с силой обрушилась на его плешивую голову. Раздался отвратительный негромкий хруст кости черепа. Не издав ни звука, Крысеныш с вытаращенными глазами и окровавленной головой начал сползать на пол, откинувшись на дверцу машины. Он что-то беззвучно забормотал, конвульсивно пытаясь направить макаров на Федора. Тот, недолго думая, вырвал оружие из слабеющих маленьких рук и направил пистолет на поверженного противника. Федора трясло, он не очень понимал, что делать дальше. Первая мысль была о скорой помощи и милиции. Но от нервного напряжения и бушующего адреналина палец на спусковом крючке дернулся, и в гараже раздался грохот выстрела. В маленьком помещении гаража Федору показалось, что взорвалась бомба. Уши заложило, в нос ударил специфический запах пороха.

Пуля угодила Крысенышу в лоб, разворотив затылок, срикошетила о пол и ушла в темноту ночи через открытые ворота гаража. Пол, стены и дверца машины покрылись брызгами крови и белесыми ошметками мозга. Под убитым медленно расползалась страшная темная лужа крови. Федор в состоянии полной прострации осел рядом с трупом.

Еще несколько минут назад он чувствовал себя везунчиком, которому подфартило зацепить щедрого, хоть и немного безумного клиента, но за несколько минут он превратился в убийцу, сидящего рядом с трупом в луже собственной мочи и чужой крови.

«Ты ошибаешься, Нина! Я умею держать удар, и подняться после падения я тоже смогу!» – не к месту подумал Федор и горестно ухмыльнулся, покосившись на лежащий рядом маленький окровавленный труп.

Федор посмотрел на часы. Час тридцать ночи. Прислушался. Вокруг по-прежнему было тихо, словно ничего и не произошло. Возможно, что грохот выстрела прозвучал взрывом бомбы только в его ушах, а за пределами гаража он был не громче, чем раскаты грома, которые периодически звучали в этот вечер. Осознав это, Федор начал рассуждать более рационально. Вряд ли кто-нибудь в такую непогоду видел его машину и вообще заметил его присутствие в Зябликах. В октябре здесь уже никто не живет. В милицию обращаться нельзя. Вразумительно объяснить эту чудовищную историю будет крайне сложно, и менты уж точно в нее не поверят. Но больше Федора занимал вопрос, что вдруг нашло на Крысеныша и почему он так вдруг завелся. В любом случае самым разумным остается одно – избавиться от тела и жить дальше, как будто ничего не произошло. Никто не видел, как он подобрал пассажира, никто не знает, где он был и куда поехал после прихода ночного поезда. Быстро перебрав в голове все варианты, Федор пришел к единственному выводу. Самый простой и надежный способ избавиться от тела – это утопить его в старом пруду, который плескался в двухстах метрах от дачи. Однако если тело просто утопить, то через какое-то время оно всплывет. От мысли, что предстоит сделать, чтобы тело не всплыло, Федор почувствовал тошноту и, вскочив, выбежал из гаража, где его тут же вырвало. Но другой, более толковой идеи в его воспаленном мозгу не было. Еще с института у Савченко выработалась привычка любую, самую сложную проблему мысленно разбивать на несколько элементов, и тогда проблема превращается в некий перечень вполне выполнимых задач, под решение которых уже можно выстраивать последовательность действий и планировать время. Федор закрыл глаза и глубоко несколько раз вздохнул, мысленно представив каждый этап предстоящей операции. Приведя таким образом мысли в относительный порядок и немного успокоившись, он засек время, подошел к машине, открыл багажник и вынул два тяжелых чемодана, каждый из которых весил килограммов тридцать. От их содержимого предстояло срочно избавиться, так как сами чемоданы понадобятся для… Федор почувствовал, что от мысли, для чего понадобятся чемоданы, к горлу опять подступила тошнота. Стараясь не думать о предстоящем, он прошел к домику, нашел старую, стоящую возле крыльца строительную тачку и прикатил ее в гараж.