Марк Грэни - Серый Человек

– Пусть пока побудет на мне.

– Как угодно. Этот полет продлится не более сорока минут. Когда приземлимся в Турции, сразу же отправимся на конспиративную квартиру, а завтра вечером у Фицроя будут инструкции для вас. До тех пор мы будем прикрывать вашу спину.

– Я ценю это, – сказал вконец измотанный мужчина в промежутке между двумя глубокими, хриплыми вдохами. Он положил локти на черную винтовку, висевшую у него на шее.

Четверо остальных пристегнулись к красной страховочной сетке за скамьей, протянутой вдоль фюзеляжа. Все они смотрели на новоприбывшего, безуспешно пытаясь примирить невыразительный вид сидевшего рядом полевого агента с его сверхчеловеческой репутацией.

Серый Человек и Дулин сидели возле ящика со снаряжением, привязанного страховочной сеткой к центру фюзеляжа.

– Я собираюсь позвонить Фицрою и сообщить ему, что мы взлетели, – сказал Дулин. – Возьму бутылку воды и скоро вернусь.

Он повернулся и побрел вверх по полу круто поднимавшегося самолета. На ходу он достал из кармана спутниковый телефон.

В Лондоне было немногим более трех часов утра, и на шестом этаже белого офисного здания на Бэйсуотер-роуд пожилой человек в мятом костюме в тонкую полоску барабанил пальцами по крышке стола. Его лицо было почти белым; пот стекал по мясистой шее и впитывался в рубашку из тонкого сукна. Дональд Фицрой старался успокоиться, убрать тревожные нотки в голосе, что было совсем непросто.

Снова зачирикал спутниковый телефон.

Он в двадцатый раз посмотрел на фотографию в рамке, стоявшую на столе. Его сын, теперь сорокалетний мужчина, сидит в гамаке на пляже, его красавица-жена рядом с ним. Девочки-близнецы на коленях у родителей. Все безмятежно улыбаются.

Фицрой оторвал взгляд от фотографии в рамке и посмотрел на пачку фотоснимков, которые держал в руках. На них он тоже смотрел уже раз двадцать. Та же семья, те же четверо людей, хотя близняшки стали немного старше.

Качество соответствовало типичной съемке службы внешнего наблюдения: семья в парке, близнецы в школе рядом с Гровнер-сквер, невестка толкает тележку с продуктами на рынке. Фицрой определял углы съемки и расстояние до объектов; фотограф незримо сообщал, что находился очень близко и при желании мог дотянуться до каждого.

Намек Ллойда был предельно ясным: семью Фицроя могли достать в любой момент.

Спутниковый телефон чирикнул в третий раз.

Фицрой с силой выдохнул, швырнул фотографии на пол и взял надоедливое устройство.

– Стэндстилл. Как слышно, Фулкорт?

– Пять из пяти, Стэндстилл, – ответил Дулин. Он плотно прижал к уху приемник сотового телефона, чтобы заглушить рев двигателей. – Как слышите меня?

– Ясно и четко. Доложите обстановку.

– Багаж у нас, эвакуирован с намеченной позиции.

– Ясно. Каково состояние багажа?

– Дерьмовое, сэр, но говорит, что на ходу.

– Ясно. Оставайтесь на связи, Фулкорт.

Дулин провел по лицу рукой в перчатке и посмотрел в заднюю часть грузового самолета на своих четырех спецагентов. Потом его взгляд сосредоточился на Сером Человеке, сидевшем в дальнем конце скамьи. Защитные очки, борода и маскировочная краска скрывали черты его лица, но Дулин все равно видел, как он устал. Он прислонился к стене и свесил руки над М4. Его глаза смотрели куда-то вдаль. Группа Дулина собралась по правую сторону от Серого, отделенная от него несколькими метрами скамьи.

Через полминуты Дональд Фицрой вернулся на линию.

– Фулкорт, это Стэндстилл. Оперативное задание изменилось. Разумеется, вы и ваши люди получите соответствующее вознаграждение.

Дулин выпрямился и нахмурил лоб.

– Принято, Стэндстилл. Ваши инструкции по дальнейшему проведению операции?

– Доставка багажа отменяется.

Дулин невольно вскинул голову.

– Отрицательно, Стэндстилл. Мы не можем вернуться на аэродром. Он кишит повстанцами, и…

– Я имею в виду другое. Мне нужно, чтобы вы… уничтожили багаж.

Наступила пауза.

– Фулкорт – Стэндстилл. Повторите, что вы сказали?

Тон голоса на другом конце спутниковой линии изменился. Он стал менее отстраненными и более… человечным?

– У меня… у меня проблемы, Фулкорт.

– Полагаю, что так, – голос Дулина тоже выбился из лаконичного протокола радиосвязи.

– Мне нужно, чтобы его ликвидировали.

Дулин обхватил подбородок рукой в перчатке. Его пальцы постукивали по щеке.

– Вы уверены в этом? Он один из ваших парней.

– Знаю.

– Я тоже один из ваших парней.

– Все очень сложно, друг мой. Обычно я так не поступаю.

– Это неправильно.

– Как я сказал, вы получите компенсацию за это отклонение от первоначальной цели операции.

Взгляд Дулина остановился на «багаже», когда он спросил:

– Сколько?

Пять минут спустя Дулин окидывал взглядом своих людей, одновременно протягивая руку к селектору радиостанции, прикрепленной к грудной оснастке. Он повернул диск на несколько щелчков.

– Ничего не говорите. Просто кивните, если слышите меня.

Барнс, Макви, Перини и Маркхэм подняли головы и огляделись по сторонам. Их взгляды нашли Дулина, стоявшего у носовой переборки, и они одновременно кивнули. Между тем Серый Человек тупо смотрел на ящики со снаряжением перед собой.

– Послушайте. Стэндстилл приказал нам ликвидировать багаж, – через тридцать метров хорошо освещенного пространства в салоне Дулин мог видеть их потрясенную реакцию. Он пожал плечами. – Не спрашивайте меня, парни. Я просто на работе.

Четверо мужчин на скамье посмотрели на «багаж», сидевший на дальнем конце скамьи возле рампы, пристегнутый к бортовой сетке, с винтовкой М4 на груди, лохматой бородой и взглядом, упиравшимся в заклепки металлического пола.

Потом они повернули головы к командиру группы и одновременно кивнули.

Корт Джентри сидел в одиночестве у закрытой рампы, слушал вой двигателей и пытался перевести дух, а затем успокоить свои чувства. Физически он находился на скамье у борта самолета L-100-30, но его разум находился внизу, среди песка и темноты.

В полном дерьме.

Ближайший к нему спецагент, сидевший справа, обошел вокруг грузового поддона со снаряжением и уселся на скамье напротив него. Краем глаза Джентри заметил, что командир эвакуационной группы поправляет свой боекомплект. Он начал посматривать на других людей, но его внимание было сосредоточено на человеке у носовой переборки.

Что-то было не так.

Командир группы жестко выпрямился, а его лицо было напряженным, хотя он и не смотрел ни на что в особенности. Его винтовка М5 висела на груди; он поправил перчатку на правой руке.

А его губы шевелились. Он что-то сообщал по внутренней связи, отдавал распоряжения своим людям.