Алессандра Торре - Последний секрет

– Я что-то спланирую, – продолжила она, провожая взглядом мускулистого служащего, наклонившегося над сеткой. – Чтобы познакомить Джоша и ее мужа. Может, прощальную вечеринку. Ты же знаешь, что мы восьмого уезжаем в Колумбию?

– Знаю, – согласилась я и потянула ее за руку. – Пойдем. Проигравший угощает меня завтраком в клубе.

Я научилась играть в шахматы на сломанной доске в Клубе мальчиков и девочек. Моим учителем был Скотт, парень на три года старше меня, заглядывавшийся на мою тринадцатилетнюю грудь под майкой и предлагавший мне сигареты за мусоркой, пока я ждала, чтобы меня забрали. Мой отец часто опаздывал, и в один из дней, когда ночь быстро окутывала сомнительный район, я сделала свою первую быструю затяжку. На следующей неделе я затянулась глубоко. Несколько месяцев спустя его пальцы были у меня в штанах и моя зажженная сигарета упала на сырую землю. Я смотрела, как она тухнет на мокром красном листике, и гадала, как скоро приедет мой отец.

В шахматах легко, если продумать все наперед, чем дальше, тем лучше. Нужно взвесить свои преимущества. Решить, какими фигурами можно пожертвовать. Выбрать, какие надо защитить. Но ключом в игре против умелого противника, поучал Скотт, был обман. Тебе нужно было убедить его, что ты движешься по одному пути, возможно глупому, невинному, а тем временем умело красться согласно настоящему плану, ведущему прямиком к мату.

– Нина. – Уильям улыбнулся мне из двери моего кабинета. – У тебя есть минута?

– Конечно, – я указала на стул напротив своего стола. Он проигнорировал его и встал передо мной, держа руки в карманах костюмных брюк, слегка расставив ноги и выпрямив плечи. Поза мужчины, достаточно уверенного в себе, чтобы спрятать кулаки. – Чем могу помочь?

Улыбка сползла с его лица с тревожной легкостью.

– Мэрилин только что поговорила с Кортни из отдела кадров. Она отдала свое заявление об уходе.

– Это интересно, – отметила я и нахмурилась, раздражаясь, что не заметила сигналов на нашей с ней первой встрече.

Он шагнул ближе и схватился за спинку стула, где я предложила ему сесть. Он подался вперед, постукивая пальцами по ткани и опираясь на него. Я глядела, как его чистые короткие ногти впиваются в серую обивку, когда он прочистил горло, а затем мягко и отчетливо сказал: – Это не интересно.

Я отстранилась и переборола желание оборонительно скрестить руки на груди. Взяв мою серебряную ручку, лежавшую возле календаря, я постучала ее кончиком по бумаге и молчала, спокойно выдерживая его взгляд.

– Возможно, я недостаточно ясно объяснил, зачем тебя нанял. Я взял тебя на работу, чтобы знать, о чем думает Мэрилин до того, как она напишет заявление об уходе. Я нанял тебя, чтобы мне не нужно было разбираться с интересными ситуациями. Я нанял тебя, чтобы шпионить за этой командой и манипуляциями заставить их построить лучшую медицинскую проводную систему, которая когда-либо применялась на сердце, и сделать меня миллиардером. Ты понимаешь эту задачу?

В его последнем предложении звучали такие паузы, словно после каждого слова стояла точка.

– Да, сэр. – Я подняла подбородок, давая ему понять, что ему не удалось меня запугать.

Он выпрямился, а затем отпустил стул, оставив на эластичном подголовнике вмятины, похожие на крохотные следы зубов.

– Убеди ее остаться или ты уволена. У тебя есть две недели.

Или ты уволена. Две недели. Он расправил галстук на своей рубашке. У другого мужчины это было бы похоже на нервный тик. Но у него это была лишь расстановка всего на свои места. Я могла поспорить, он был властным в постели. Тщательным. Авторитарным. Доминантным. Мои губы слегка приоткрылись от этой мысли.

– Я очень постараюсь убедить ее остаться.

Он повернулся и неторопливо вышел из моего кабинета, держа свои широкие плечи все так же прямо.

Я медленно выдохнула и с колотящимся сердцем повернулась к компьютеру, открыв программу с календарем в поисках расписания Мэрилин. Так вот каков настоящий Уильям Уинторп. Не харизматичный муж, притянувший Кэт на свою сторону дивана. Не приветливый бизнесмен, предложивший мне работу. Не изысканный интеллектуал, которого я лицезрела на видео с его выступлений на медицинских конференциях и корпоративных мероприятиях.

Настоящий Уильям Уинторп был сволочью, и он меня восхищал.

Интересно наблюдать за динамикой чужих отношений. Уильям и я вместе противостояли всему. Его конкурентам. Осуждениям нашего бездетного статуса. Нашим семьям. Мы были связаны.

Нина и Мэтт, напротив, были разрознены. Во время того их визита, когда отключился свет, я этого не заметила, но правда проявилась на нашем первом совместном ужине.

– Не ешь это, – предупредила она Мэтта, стукнув его по руке кончиком своей вилки. – Это мясо не травяного откорма.

Он неохотно отложил шпажку со стейком Вагю, а жаль, ведь это было одно из лучших блюд в меню «Протеже».

Я удивленно вскинула бровь, взглянув на Уильяма:

– А это так важно, чтобы мясо было травяного откорма?

– Да, если не хочешь заболеть раком, – огрызнулась она, громковато для уютного ресторана. Я взглянула на ближайший стол и с облегчением убедилась, что пара за ним не отреагировала. Подавшись вперед, я утащила покинутое мясо, которое было вкуснейшим, несмотря на диету его источника. Она прищурилась.

– Мы строго придерживаемся кето, – объявила она. Хоть я была недостаточно осведомлена об этой диете, я бы удивилась, если бы в нее входило вино, которым она упивалась. – Мэтт сбросил четырнадцать фунтов.

– Вау. – Я кивнула, как будто четырнадцать фунтов могли существенно изменить массивную фигуру ее мужа. – Мэтт, это же отлично.

Он осторожно кивнул, а она смерила меня недовольным взглядом, и я подавила улыбку от того, какое количество вещей выводило Нину из себя. Во-первых, упущение титула доктора перед ее именем. Мы познакомили их с менеджером клуба, а также несколькими нашими друзьями, и оба раза она вставляла это обращение, когда я заканчивала представление. Также ей, по всей видимости, крайне не нравилось все вкусное. И она была настолько неуверена в себе, что до невыносимости собственнически вела себя со своим мужем и слишком дружелюбно – с моим.

Мэтт, напротив, был чудесным. Снисходительным к ее язвительным замечаниям. Смешным и очаровательным, с каталогом историй, которые смешили нас весь ужин. Он был, очевидно, по уши влюблен в Нину, несмотря на ее невротическое поведение, отчего он нравился мне еще больше. Он и Уильям мгновенно нашли общий язык, обсуждая политику и спорт, зачастую оставляли нас с Ниной разговаривать вдвоем.