Валерий Якут - На излёте

По выходным, в основном в холодную или дождливую погоду, если ему удавалось вырваться в город, они проводили время в городской библиотеке, – Светлана за очередным рефератом или курсовой, а Сергей интересовался тогда древнекитайской культурой и философией. А когда было тепло и сухо, они вдвоем ездили к ее бабушке в деревню, куда можно было добраться только в хорошую погоду или ехали в Москву за продуктами, где довольные они ходили в обнимку по городу, по музеям и картинным галереям и ели вкусные пирожные в подвернувшихся по пути кафешках, забывая совсем о продуктах, за которыми их посылали.

Свадьбу сыграли сразу же после окончания Сергеем училища. Родители его приехать тогда не смогли, поздравив молодоженов телеграммой и довольно внушительным по тому времени денежным переводом. Из ребят-выпускников остались только самые близкие друзья – Леша Волков, Шура Звягин, Леша Гордиенко и Жека Бугубаев. Остальные разъехались по стране, «отметившись» все же перед отъездом в квартире Светкиных родителей, пожелав молодым счастья и кучу детей. Так что, на самой свадьбе все приглашенные были в основном со стороны невесты, да и то – только ее родственники и близкие подруги.

Но если бы счастье после свадьбы зависело от числа приглашенных и количества выпитого на ней, тогда, наверное, у нас в Союзе точно уж не было бы столько разводов и неудовлетворенных друг другом супружеских пар.

Всю свою сознательную жизнь, не такую уж и короткую, исходя из приобретенного им многолетнего боевого опыта, он мечтал, – да, это была именно мечта, – когда-нибудь забросить все свои дела, отойти от всего, что его окружало в повседневной жизни, и окунуться с головой в чтение книг. Но не той литературы, которая в виде разного рода учебников, наставлений и справочников приходилось штудировать в процессе постоянной учебы, а другой, которая ложилась на душу как целительный бальзам, излечивая ее, когда было особенно больно, которая придавала уверенности, если ее не хватало и, наоборот, порождала сомнения, если был в чем-то излишне самоуверен.

Сергей сделал для себя вывод, что со временем душа человеческая начинает черстветь без дополнительной эмоциональной подпитки: без переживаний, волнений и радостей, без стихов и песен, без хорошей жизненной прозы, отражающей опыт многих поколений живущих на этой земле людей.

И эти свои ощущения от такой литературы, от всех этих книг, от их восприятия и даже от прикосновения к ним, остались у него с далекого детства, когда он еще не ходил даже в школу. Мама прибегала с работы, быстренько готовила ему «что-нибудь вкусненькое», кормила, а потом садилась у печки, тепло и уютно потрескивавшей дровами, где уже на табурете была им подготовлена внушительная стопка книг, и начинала читать. И по мере того, как она читала, маленький Сережа погружался в другой, совсем не похожий на этот мир, – мир сказок, чародеев и фей, путешествий и приключений.

Вот он вместе с Айболитом спешит по телеграмме в Африку на помощь бедным больным зверям, преодолевая многие трудности и переживая, успеет ли доктор вовремя к ним добраться.

А вот уже вместе с Буратино и его друзьями он ведет борьбу против этого страшного и ужасно жестокого Карабаса Барабаса.

Когда Сереже исполнилось шесть лет, и он уже сам начал читать, то первая из книжек, которую прочитал от начала и до конца самостоятельно, был рассказ про маленького негритенка, которого подобрали в океане моряки и назвали Максимкой.

Одной же из его любимых на тот момент книг был сборник «Китайские народные сказки» в красивом золотисто-красном переплете, полученный им в подарок на день рождения. Из этого сборника ему больше всего запомнилась сказка про большого, доброго дракона и жадного, жестокого человека.

Так, ослеп один богатый китаец на левый глаз и, услышав от людей о добром драконе, который помогает больным и нуждающимся, пришел к нему и поведал о своем горе. Сжалился над ним дракон и отдал один свой глаз. Через некоторое время этот же человек ослеп уже на другой глаз и снова пришел к дракону. – Дракон, помоги мне опять, – сказал человек, – отдай свой второй глаз, зачем он тебе один нужен.

Жалко стало дракону человека, отдал он ему свой второй глаз и остался совсем слепой. Но, став незрячим, он сам прокормиться уже не мог, а люди, в том числе и тот человек, которому он отдал оба своих глаза, отвернулись от него – какой теперь с него был прок, если он не только кому-то из них, а даже себе помочь был не в силах. Никому, ни одному человеку не пожаловался дракон на свою судьбу, и только слезы обиды текли из его пустых глазниц. Так и умер он голодной смертью, не получив ни от кого помощи.

Сережа читал эту сказку и каждый раз плакал от обиды за доброго дракона и от злости на жестоких, неблагодарных людей.

Позже были «Морская соль» и «Старая крепость», «Спартак» и «Овод», – его любимые книги. Были Конан Дойль и Стивенсон, Дюма и Джек Лондон, Пушкин и Лев Толстой, Паустовский и Даниил Гранин. Были после этого и многие другие книги самых разных жанров и авторов, но навсегда в его жизни от всех этих томов в разноцветных переплетах осталось ощущение чего-то неведомого и волшебного, прекрасного и загадочного, осталось ощущение сказки.

По тому времени у них дома была довольно неплохая библиотека, но к десяти – двенадцати годам Сергей с Колькой Плужниковым, его школьным другом, из своих книг уже все прочитали, даже те, которые им было запрещено читать их родителями, – наверное, по принципу – запретный плод всегда сладок. Поэтому они записались и стали брать книги во всехбиблиотеках поселка, проглатывая их на ходу, как говорили Сережкины родители, и исправно меняя на новые. Все тогдашние новинки не проходили мимо них. Конечно же, чтение это было бессистемным, никто и никогда, к сожалению, не направлял их в этом стремлении получить как можно больше информации об окружающем мире. Да и само чтиво было иногда слишком сложным еще для их детского восприятия и понимания. Но сделанные от прочитанного выводы вместе с полученными при чтении впечатлениями, безусловно, западали в их головы и, самое главное, – в их чистые еще души.

Нет, они не были пай-мальчиками, не просиживали целыми днями за уроками и скучными гаммами по музыке. Их фотографии не висели на доске «Ими гордится школа», и даже совсем наоборот, – их родители были частыми посетителями директора по причине очередного взрыва в школьном туалете или срыва урока по английскому языку. Они были просто обыкновенными пацанами, детьми своего времени. И в свободный от улицы час книги заменяли им все остальное – и телевизор, и видеомагнитофон, и дискотеки, и виртуальные игры с электронными приставками, но, наверное, скучнее от этого не было.