Анастасия Шлейхер - Крыло монарха

– Ваши комнаты уже готовы, – обратился граф к Хейсам. – Уверен, что вы хотели бы передохнуть после дороги. Мой дворецкий Адам проводит вас и поможет вам устроиться. Ланч будет подан около двух, так как мистер и миссис О’Райли еще не приехали.

– Теперь мы будем ждать их до вечера, – недовольно заметила миссис Хейс. – Не стоит рассчитывать, что они прибудут вовремя.

– Вы не правы, тетушка, – резко ответила Эмма. – Я видела их экипаж в окно. Уверена, они уже на пороге.

Мисс О’Райли не ошиблась. Через минуту в дверях замка появились долгожданные гости, и все присутствующие в холле сразу оживились. Эмма бросилась навстречу отцу. Она без всяких церемоний подбежала к нему и обняла его за шею. Мистер О’Райли, без сомнения, привык к бурным проявлениям чувств своей дочери, и поэтому такое приветствие пришлось ему по душе.

Его супруга Анна, проигнорировав Эмму, прошла дальше и, остановившись посреди холла, одарила всех присутствующих весьма холодной улыбкой. Когда ее взгляд остановился на графе, выражение ее лица тут же изменилось. Мистер О’Галлахер, будучи человеком далеко не глупым, заметил эту перемену и поспешил представиться. Он поцеловал руку Анны и сказал ей несколько дежурных комплиментов. Затем он пожал руку Дугласу О’Райли, который только что высвободился из объятий Эммы. Пожелав гостям приятного отдыха и отдав слугам последние распоряжения касательно комнат и багажа, граф поспешил удалиться.

Все это время Эдвард наблюдал за окружающими и думал про себя, что попал в цирк. Данное представление было устроено ради счастья двоих влюбленных. По мнению Эда, Эмме и Джейми стоило сбежать куда-нибудь на Карибские острова и обосноваться там, подальше от этой семейки.

Дуглас О’Райли, невысокий и коренастый мужчина, в свои пятьдесят пять производил впечатление здорового и сильного человека. Он был одет по-ковбойски: шляпа с широкими полями, сапоги из кожи аллигатора, кожаный жилет с вышивкой и тонкий замшевый галстук, застегнутый бриллиантовой брошью. Если бы не золотисто-рыжие волосы, точь-в-точь как у его дочери, и многочисленные веснушки на лице, догадаться о том, что он – урожденный ирландец, было бы практически невозможно. Даже акцента, как такового, Эдвард в его речи уловить не сумел.

Дуглас, крепко пожав руку детектива, заговорил с ним очень серьезным тоном:

– Вы тот самый Финч? Я много слышал о вас. Как только дела у вас пошли в гору, Джейми все уши нам прожужжал о ваших успехах. Вы для него – просто звезда, пример для подражания. Что тут скажешь, вы почти вырастили его. Без обид, миссис Осборн, – обратился он к матери Джейми. – Парнишка рос без отца. И тут вы подвернулись ему. Семнадцать лет – важный возраст в жизни мужчины, возраст становления, так сказать. Что ж, я жму вам руку еще раз. Вы вбили ему в голову правильные вещи! Он, конечно, все еще юнец, но мыслит в нужном направлении. Именно поэтому я согласился вручить ему мое самое дорогое сокровище – мою единственную дочь! – Дуглас с нежностью посмотрел на Эмму. – Дети так быстро растут…

– Ну, папа, – девушка надула губы. – Что ты говоришь! Никому ты меня не отдавал! Я сама вправе распоряжаться собой!

– Кончено-конечно, моя дорогая! – он посмотрел на дочь и улыбнулся. – Видите, мистер Финч, какая она у меня своенравная! Отныне тебе, Осборн, – обратился он к Джейми, – придется терпеть ее непростой характер. Смотри, как бы она тебя не загнала под каблук. Ее мать поначалу пыталась…

– Отец! – раздраженно воскликнула Эмма. – Мы не дома!

– Ну да! Так о чем же я… Мистер Финч, я надеюсь, вы порадуете нас «вашими приемами»?

– Моими «приемами»? – удивился Эдвард. – Что вы имеете в виду?

– Я про ваши детективные штучки. Как вы раскрываете преступления, гоняетесь за бандитами… Все в этом роде.

Эдвард почувствовал, как сжались его кулаки. Он не ожидал такой наглости от этого американца. Детектив несомненно предвидел, что его новые знакомые вряд ли владеют хорошими манерами, присущими англичанам, но это было уже слишком!

– Прошу прощения, мистер О’Райли, но я не совсем понимаю, чего именно вы от меня ждете? Я, разумеется, могу рассказать вам кое-какие истории, описать способы дедукции или принципы слежки, но не более того. Чтобы на практике применить мои, как вы выразились, «детективные штучки», в замке должно произойти преступление. Но я абсолютно уверен в том, что под этой крышей не случится ничего подобного.

Дуглас сурово посмотрел на Эдварда. А потом вдруг, громко смеясь, заявил:

– Ох, черт! А вы не размазня, мистер Финч! У вас стальные нервы! Это я в людях подмечаю сразу. С таким, как вы, и на войну не страшно. Скольких вы уже упрятали за решетку? Бьюсь об заклад, что больше дюжины! И с оружием, вероятно, обращаетесь неплохо?

– Приходилось.

– Приходилось? Ха! – Дуглас расхохотался. – Какой скромник! Вот что я вам скажу, Финч! У меня для вас найдется работенка. Не очень пыльная, скажем так. Но, кто знает, как там все повернется. Что вы думаете на счет того, чтобы в конце лета приехать к нам на землю обетованную? Тут-то вы вряд ли заработаете очень много, гоняясь за мошенниками да торговцами краденым.

– Мы не будем обсуждать такие темы на свадьбе, папа, – твердо заявила Эмма. – Вы можете заняться своими криминальными делишками позже, когда все закончится. А сейчас я не хочу слышать ни о бандитах, ни об убийцах, и ни о чем в этом роде, – сказав это, девушка, высоко подняв голову, направилась к лестнице, как бы поставив незримую точку в этой беседе.

– Маленький чертенок! – ухмыльнулся О’Райли. – Анна, где ты, солнце мое? Подойди сюда, я познакомлю тебя с мистером Финчем. Он тебе понравится. Ты же любишь читать детективы?

Эдварда еще никогда так не оскорбляли, хоть и не напрямую, и, скорее всего, не совсем осознанно.

Анна, все это время стоявшая чуть в стороне и поучавшая бедняжку-горничную о том, как следует разложить ее вещи, и какая температура должна быть в ее ванной, не торопясь, с видом скучающим и усталым, приблизилась к Эдварду.

Как только миссис О’Райли вошла в дом, детектив понял, что имел в виду Джейми, когда описывал ему Анну. Эта девушка производила именно то впечатление, на которое рассчитывала. Стройная, ухоженная, одетая и накрашенная по последней моде: шляпка-колокол с павлиньим пером, зеленое кашемировое пальто, отороченное леопардовым мехом, изящные черные туфельки, руки украшены драгоценностями. Ее макияж был слишком броским, как для дневного времени суток, так и для ее возраста. Если в действительности Анне было не более двадцати пяти, то такой образ добавлял ей как минимум еще лет пять. Она была, без сомнения, красивой женщиной, но разглядеть это было непросто под столь вызывающим антуражем. Анна, как и Эмма, была ирландкой, но ее огненно-рыжий цвет волос с красноватым отливом казался очень неестественным и делал ее, и без того белоснежную кожу, очень бледной. Миссис О’Райли всем своим видом пыталась дать вам понять, что вы не стоите даже ее мизинца.