Егор Козлов - Не смотри на часы

– Джок Вейниц [3] Джок Вейниц – первый космонавт, совершивший двухчасовой облёт вокруг планеты 12 апреля 7983 года, житель Агровакии. Общеизвестен во всём мире. , – уверенно ответила я, изобразив на лице саму невинность.

Да, есть! Я наконец-то увидела замешательство в его глазах! Брайн опешил и удивился, но, увы, всего лишь на пару секунд.

– Мисс Андерсен, надеюсь, это была шутка от незнания. Либо так, либо ваш уровень образования застрял на ступени первого класса. В любом случае, мне искренне жаль. В первую очередь себя, потратившего на вас время, – и он вернулся к доске, напомнив мне ещё одну важную составляющую своего демонического образа: голос. Надменный, как у главы какого-нибудь мафиозного клана. Только я сомневаюсь, что его туда бы приняли. Мордой лица не вышел.

– Зря ты так, – шепнула мне на ухо Айна. – Сказала бы, что не знаешь. Всё же лучше, чем смеяться над вопросом. У нас по нему всё-таки экзамен.

– Да знаю я… – ответила я ещё тише. – Но это того стоило.

Даже пылающие звёзды однажды догорят и навеки погаснут, оставив после себя лишь чёрное пустое небо. Так что я не особо удивилась, когда социология всё-таки закончилась, и звонок оглушил нас всех радостным и даже немного боевым кличем. Самым что ни на есть БОЕВЫМ, ведь теперь большая часть студентов понеслась не в пыльные аудитории, а в столовую. Может, тоже местами пыльную, но более приятную, чем все остальные помещения этого «храма науки». Несомненно, меня ожидала лучшая часть дня!

Многие говорят, что кормят тут нас как в хлеву. Однако я бы перефразировала и ответила им: «Не как в хлеву, а на убой». Фразы похожие, смысл – кардинально разный! Мы с подругой прошлись мимо окошек с тарелками и, набрав провизии, обеспечившей бы нас необходимым количеством калорий на день, двинулись к столику. (Я говорю так заумно, потому что ещё не отошла от лекций). Насчёт мясных блюд, кстати, мои одногруппники были правы – кур, поросят и коров по пути из колхозов Агровакии, похоже, пару раз покатали вокруг всего континента: мясо явно не отличалось первой свежестью. А вот салаты и фрукты изо дня в день оказывались очень даже ничего. Как там я уже говорила? Плюсы есть везде. Даже в диете, которой я придерживаюсь уже с десятого класса. Нет, я совсем не толстая, даже не плотная, но организм мой, зараза, всегда отличался одним неприятным качеством – стоит мне хорошенько взяться за еду, он начнёт набирать килограмм за килограммом. Благо, сбросить их тоже не особо трудно. Вот я и слежу за собой, становясь на весы по много раз за сутки.

– Как дела у твоей бабушки? – Айна вывела меня из глупых ненужных раздумий, и я внезапно поняла, что половина моего салата уже исчезла где-то внутри вышеупомянутого мною организма.

– У бабушки? – переспросила я, всё ещё соображая, где нахожусь. – У неё всё отлично. Живёт в домике в деревне. Свежий хвойный лес, прудики, уютный дом и своя пасека. Всё как всегда. Не то, что у нас, в этом каменном муравейнике…

Айна улыбчиво улыбнулась (если бы вы её увидели, то поняли бы, как такая улыбка выглядит).

– Я рада, что у неё всё хорошо, – на миг подруга задумалась, глядя в чуть побитую кружку с клюквенным компотом, и её взгляд остановился. – В городе тоже ничего. Просто по-другому. Везде можно быть счастливым. Всё зависит лишь от нас.

– Да, только если выбирать между красивой природой с уютным домом и тесным бетонным гробом на загазованном кладбище под названием «столица», то я всё же предпочла бы первое.

Я сама принялась за компот и с радостью отметила, что он сегодня очень даже свежий. И вкусный. Давно такой не пила!

– Я тоже, – ответила Айна. – Но я имела в виду немного другое. Помнишь слова Джорджа Кэрри? «Наш дом там, где наше сердце». Человек может обрести счастье где угодно. И вопреки чему угодно. Важно не то, что вокруг, а то, что живёт в нас. Наши мысли.

– Да-да, если мы будем управлять своими эмоциями, то сможем стать лучше. Ты мне это рассказывала. Идея хорошая, но немного нереальная. Ты, например, можешь с собой справиться. Я – может быть, зависит от обстоятельств. А вот другие… Не думаю, что, скажем, одна наша общая знакомая из школы сумеет контролировать себя и не страдать ерундой. Тогда она просто потеряет смысл жизни. А это будет для неё невосполнимой потерей, – на последнем слове я обратила внимание на дверь столовой и ругнулась так, что покраснел бы любой прожжённый дальнобойщик, будь он сейчас рядом. – Кажется, я накликала беду…

Айна вопросительно взглянула на меня, затем в сторону коридора, после чего снова на меня. Да, это правда была беда. Наша бывшая одноклассница, а теперь – нынешняя одногруппница, забрела в столовую и медленно, с вываливающимися во все стороны вальяжностью и пафосом проследовала вдоль столиков до окошек с тарелками. Каким боком её сюда понесло – я вообще не поняла. Обычно дочери богатых отцов и предприимчивых матерей не ходят в подобные заведения, а если и ходят, то только для того, чтобы поднять свою самооценку. А, наверное, за этим она и пришла!

Хотя чего уж таить, будь у меня такая внешность и столько денег, я бы тоже ходила по университетской столовой как по подиуму. Длинные (гораздо длинней, чем у Айны) чёрные волосы, высоченные каблуки, дорогие шмотки из последней коллекции Рита Чапмена – блистать, так блистать! Жаль, мы с подругой не надели тёмные очки… Я не завидую, нет, что вы, просто… Когда свои достоинства каждый день с пафосом выставляют на показ, это хорошенько выбешивает. Не знаю как других, но меня точно.

– И беда не приходит одна, – добавила Айна, напомнив мне про свиту «королевы».

Подруги, на этот раз только две, шли нога в ногу, во всём слушаясь свою «монархическую особу». Почему они меня так волнуют? Да плевала я на них! Если бы ещё не лезли ко мне со своими понтами, вообще было бы отлично.

– Надеюсь, они тут ненадолго, – шепнула я своей соседке по столику.

Та кивнула и продолжила трапезу. Ей хорошо: Айна всегда обладала стойким иммунитетом против любых издёвок и замечаний. Вот уж кому действительно стоило бы позавидовать. Я лишь пару раз в своей жизни видела, как моя подруга выходила из себя. Многие говорили, что она слишком слабохарактерная, но я-то знала, что это не так. Оптимист по жизни, который никогда не плачет и не злится – это худший объект для травли. Пусть и весьма притягательный.

Сара Фредсен, та самая ненавистная однокашница, не стала забирать с собой ни тарелок, ни напитков. Зато о чём-то весьма напряжённо переговорила с местными поварами и уборщицами. Интересно, что ей тут всё-таки нужно? По виду она выглядела немного напряжённой, но вскоре завершила свою «миссию» и, окинув взглядом всё вокруг, пошла к выходу. Пройдёт ли она мимо меня и не заметит? В другой жизни, Шейна!