Август Северн - Яблочный Джек

Закрыв глаза, он опустился в кресло. Пахло чем-то новым. Запах пыли перебивала сладкая вонь гниения, подкрашенная тонами уксуса. «Видимо, что-то скисло» – Ночь нехотя открыл глаза и посмотрел на кучу возле холодильника. Дневное тепло ускорило процесс разложения. Теперь это нельзя было вернуть в холодильник. Значит требовалось подняться из кресла и вынести испортившиеся продукты на улицу в мусорный бак. Засунув часть сильно пахнущих остатков еды в принесённые вчера Николаусом (он всплыл в его памяти как деловой партнёр, а не как старый друг) пакеты, Ночь стал искать, во что ещё можно поместить оставшуюся часть. Под ругой ничего подходящего не было.

– Пусть так. – Ночь за пару глубоких вдохов успокоил вскипающее негодование. – Вытряхну мусор из пакетов в баки, а потом использую их повторно. Придётся сделать несколько ходок.

Его мысли были весомы, как слова, которые обожжённое горло выдавало неохотно. Новый приступ негодования охватил Ночь, когда он толкнул заднюю дверь, ведущую во внутренний двор. Что-то мешало открыть ее изнутри. Перспектива ходить с полными пакетами отходов на виду у всех соседей не вызывала у него радости. Оставив мешки возле задней двери, Ночь пошёл к встроенному в лестницу шкафу с верхней одеждой. Тот был занят на треть, так как вещи Её и детей в нём отсутствовали. Он принял это с облегчением, так как не пришлось вновь нырять в воспоминания от соприкосновения с знакомой когда-то одеждой. Раздражение вызвал его собственный гардероб – сплошь открытые модные куртки. Отодвинув их к центру, за левым краем стенки шкафа он нашел свой длинный кожаный плащ. Снимая его с плечиков, Ночь обнаружил внизу старый плащ-дождевик, который в прежней жизни всё не мог отнести в гараж. Накинув его на себя, он слегка поморщился, так как ткань плаща была грубой и швы больно давили на его голые плечи. Последнее время он ходил с голым торсом, потому что испытывал дискомфорт от соприкосновения того, что теперь было его кожей, с любой одеждой, и хотел привыкнуть к тому, что стал другим. Он развел руки в стороны, проверяя забытые ощущения от ношения одежды, и задел кожаный плащ, который упал к его ногам.

– Этот плащ покупала Она, ему в подарок. – Мысль вызвала ощущение, что его погладили против шерсти. – Себя не вернёшь.

Подняв с пола кожаный плащ, Ночь прошёл к холодильнику и сложил остатки сильно пахнущей кучи мусора на расстеленную реликвию прошлого. Завязав плащ узлом, оттащил его к задней двери. Осталось только собраться с духом и выйти в мир заходящего солнца. Глубоко выдохнув, он толкнул дверь, автоматически прикрыв глаза. Сквозь полупрозрачные веки в его мозг проникали картинки источников тепла, вобравших за день достаточное количество солнечной энергии, чтобы отдавать её на закате. Он сделал неуверенный шаг за порог дома, и его нога упёрлась во что-то, что в его памяти не должно было препятствовать выходу. Открыв глаза, Ночь увидел перед собой пластиковую тару, заполненную пустыми бутылками из-под молока. Вспомнив вчерашний рассказ Николауса, он осмотрел окрестности и уловил быстрый мальчишеский взгляд на себе. Племянник Элизы нырнул под защиту забора, продолжая наблюдать за странным соседом. Улыбнувшись старому воспоминанию, Ночь натянул поглубже капюшон плаща и начал обходить дом.

Удивительно, но его раздражали древесный сор и листья на газоне перед домом. Пришедшая в голову мысль нанять паренька для уборки мусора искривила его искалеченные губы в улыбке: – Надо учиться взаимодействовать с миром.

Обойдя дом, он обнаружил, что в ручку задней двери его дома просунут черенок граблей. Посчитав это знаком, Ночь решил довериться подарившей ему улыбку мысли. Вынеся из дома все испортившиеся продукты, он отнёс грабли на место и вернулся в дом, рассчитывая раствориться в привычном для себя сумраке ночи. Но изменения в воздухе дома снова разбудили в нём тёмную ярость.

– ПОЧЕМУ? – ярость, клокоча, вырвалась из его горла. – ПОЧЕМУ я закрыл глаза, набрал полную грудь воздуха? ПОЧЕМУ я снял куртку спецовки и обернул ею голову? Я сейчас бы не видел, во что превратился сам и чем стал мой мир. Не вдыхал бы этот мерзкий запах разложения, не коснувшегося моего тела.

Вскипевшая в нём ярость не могла быть обуздана простыми дыхательными упражнениями (доктор, лечивший его, был прав). Требовалось ее выплеснуть, избавиться от нарастающего внутри жара. Он помнил слова доктора: «У вас искусственная кожа, которая не имеет потовых желёз, жировой прослойки. Нужно привыкать к разбалансировки оставшихся рецепторов при соприкосновении с внешним миром. Не перегревайтесь и избегайте контакта с животными. Вы теперь будете ощущаться для них как… Вернее сказать, перестанете пахнуть как человек, как живое существо. Если голове тяжело, а дыхательные упражнения не помогают, займите себя простой работой – собирайте пазлы, конструктор, займитесь уборкой, мытьем посуды».

Ночь смутно помнил, что в один из таких приступов ярости разбил о стену телефон. В памяти всплывали пылинки воспоминаний о том, что он разнёс в этом доме все предметы с отражающими поверхностями. Время ломать прошло, пора прибираться.

Собрав всё ненужное ему в этой реальности, он «вспотел» – стало непривычно жарко. Вынеся весь хлам на мусорку, Ночь сел в шезлонг, стоящий под усыпанным звёздами небом. Вдыхая свежий воздух, он от наслаждения широко расправлял крылья носа, представлял себе, что загребает ими все ароматы и запахи, не свойственные миру человека. Остывая, он планировал, что ещё можно успеть сделать до рассвета, пытаясь вспомнить, что упустил из виду. От долгого пребывания в ночной прохладе его тело затекло. Разминая его, Ночь решил обойти дом с другой стороны и застыл на месте, не понимая, почему возле ворот его гаража стоит белый фургон с большими чёрными буквами на борту: «Куприянов и Ко. Быстро, конфиденциально, надёжно. Аренда фургонов и доставка любых грузов. Телефон заказов». Только через минуту после того как удалось разобрать весь текст, до него дошло, что это за фургон.

– Куприянов – это фамилия Николауса. – Странно, воспоминания не обжигали его, а лишь слегка всколыхнули покрывало памяти. – Николаус теперь мой агент по доставке всего, что мне понадобиться, и он похоронил мою мать. МАМА.

Приятная тяжесть ушла из тела под грузом мыслей. Стараясь меньше думать, Ночь залез в кабину за ключами, открыл задние двери фургона. Достал пакеты, пару бутылей с водой, опустил их на землю. Закрыл двери фургона. Пошёл убирать на место ключи. На пассажирском сиденье обнаружил завёрнутый в бумагу яблочный пирог. Рядом с ним лежал планшет с прикреплённым к нему листком бумаги: «С возвращением в мир живых. Это всё подарок. Я рад, что ты жив». В нижней части листа: «Не забудь забрать коробку, там телефон и крем от мамы. Алекс». Вдохнув аромат яблочного пирога, Ночь пошёл доставать из фургона незамеченную им коробку. Потом перевернул лист бумаги в планшете. К зажиму была прикреплена ручка. Подумав, он написал: «Мне нужны координаты маминой могилы, цветы. Поищи одежду без швов (вроде есть такая). Остальное по телефону». Хотелось ещё добавить что-то душевное, но внутри него было пусто и холодно. Как быстро остывало его тело без одежды. Уже собираясь уходить, он вспомнил и дописал в нижней части листа: «Благодарю за пирог. Ночь».