Зосима Тилль - Схемотоз де Моску́ / Грехи против

Сели штатно. Пассажиры эконом-класса традиционно сопроводили факт удачной посадки хлипкими аплодисментами экипажу. «Слава Богу, что пилоты через дверь кабины не слышат этого позора. Я бы на их месте за такую «овацию» мог и обидеться», – спросонно подумал про себя Максим и расстегнул замок «удавки». – «Хорошо ещё, что чемодан формата «кабин-сайз» – без вопросов пронёс в салон, как «ручную кладь». Хоть в ожидании багажа время терять не придётся. Митрошин обещал встретить. А как он выглядит, этот Митрошин? Надеюсь, он догадается взять табличку с его именем, а не то придется, как дураку, «шакалить» по толпе встречающих и выспрашивать: «А не вы ли талантливого архитектора из Казани для распила московского пирога встречаете?..» Примерно такие мысли крутились в голове Максима Студеники, пока он шествовал по «кишке» из салона лайнера в здание аэровокзала.

Несмотря на то что параллельно с Казанью посадку во «Внуково» совершили ещё несколько рейсов, и пассажиропоток был достаточно плотным, опасениям Макса по поводу встречи сбыться было не суждено. Как только он сошел с длинной череды траволаторов в холл зала прилётов, его внимание сразу же привлёк невысокого роста, чуть полноватый, начинающий лысеть мужчина лет сорока пяти – сорока восьми, по всему видно, опоздавший с билетом в первые ряды встречающих и теперь выглядывавший то тут, то там из-за спин своих собратьев по томительному ожиданию. Максим, как-то сразу уверился, что никем другим, кроме как Владимиром Митрошиным этот «телепузик», как он его для себя почему-то окрестил, быть не может. И, когда голова «Тинки-Винки» в очередной раз промелькнула промеж плеч впереди его стоявших, Макс приветливо помахал рукой и жестами показал, что сейчас он пройдёт вперёд и будет ждать его у выхода из здания терминала.

– Вы, должно быть, меня встречаете? Позвольте представиться, Максим… Максим Студеника… – Макс сдержанно протянул руку с трудом протиснувшемуся к нему обладателю лысеющей шевелюры с табличкой «СДМ-девелопмент. Максим Студеника». – Из Казани… – на всякий случай зачем-то дополнил он.

– Боже! Макс! Сколько лет, сколько зим! Если бы ты сам не подошёл, я бы тебя ни за что не узнал!

– Владимир?.. Вовка?.. Вовка Митрошин? – с некоторым недоверием в голосе спросил у обладателя таблички Макс.

– Ну!? А кто же ещё! Конечно же! Боже, Макс! Как я рад! Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! – орфоэпическим пулемётом затараторил «телепузик». – Ты, наверное, устал с дороги? Пойдем скорее! Я припарковался… здесь, неподалёку. Отвезу тебя, куда скажешь! Макс, ты приехал! Теперь наши дела точно лягут в масть!

То ли Максим действительно устал, то ли на него так подействовал перелёт, но из всего фонтана Митрошинского красноречия, он, дай Бог, разобрал треть. Понял и того меньше. Да и самого Вовку, как бы Макс не силился, но не то, что опознать, даже вспомнить никак не мог.

Минут через пять они подошли к ряду припаркованных вдоль бульвара машин, и Володька, пикнув пультом сигнализации, услужливо распахнул перед Максом дверь в салон достаточно приличной иномарки.

– Располагайся! Чувствуй себя, как дома, но не забывай, что ты в гостях, хе-хе. Шучу. Водителя я на сегодня отпустил. Надо исключить даже малейшую возможность утечки информации. Ты – мой «туз в рукаве»! Так что сегодня тебя домой доставлю лично я!

Макс закинул чемодан на диван заднего сидения и с удобством расположился впереди на пассажирском.

– Ну, что? С Богом? – в свойственной ему манере протараторил Митрошин. – Тебе домой? На Михалковскую? В Коптево?

Макс был несколько ошарашен такой осведомленностью почти неведомого ему экс-однокурсника, но придавать этому какое-либо определённое значение решил пока что повременить. «Но прислушиваться и держать „ушки навостре“ надо…»

– Ну да, куда же ещё? – с лёгкой заминкой ответил Студеника, и через несколько минут, с оттяжкой преодолев череду светофоров Центральной улицы посёлка Внуково, они выехали на полупустую магистраль Боровского шоссе.

Минут десять ехали молча. Вопросов у Макса к Митрошину накопилось достаточно ещё в Казани, а с такой встречей преумножилось вдвое, если не втрое, поэтому он решил нарушить тишину первым:

– В письме ты упоминал какого-то Ковальчука и говорил о том, что он может спрыгнуть с темы…

– Вот, Макс! Скажи мне, какая у нас самая распространенная фамилия? – немного невпопад взвился Володька, который, казалось, только и ждал подходящего момента. – Правильно, Кузнецов. Кузнецов, Коваль – это кузнец с украинского, Коваленко и прочее. Ну, скажи мне, почему только Ковальчуки из них считают, что они – потомки иудеев? Даже поляки-Ковальчики и те не такие хитро… выкованные, сцуко!..

– Что, всё так запущено?

– И не говори… – Володька в сердцах сплюнул в окно и зарядил вплоть до дверей Максовского дома.

За тот неполный час, что они ехали по плавно уходящей в ночь Москве, он рассказал, как показалось Максиму, всю свою жизнь после окончания института и до сегодняшнего дня, но только в конце Макс понял, каким боком всё Вовкой натараторенное имеет отношение к его проекту.

Уже на прощание гонимый чувством голода Макс попросил бывшего сокурсника посоветовать ему какую-нибудь избу-едальню, ведь готовить самому себе у измученного дорогой Максима не было ни сил, ни, признаться, желания.

– «Ленинград» на Коптевской, в котором вы устраивали поминки по Валерию Максимовичу, закрыли. Так что даже не суйся туда, – услужливо сообщил Володька. – Я бы тебе посоветовал пройтись до бывшего кинотеатра «Байкал». Его с момента твоего последнего приезда в столицу, конечно, тоже успели… фланкировать. На реконструкцию. Мы же, девелоперы, не дремлем! Но рядом там есть чудесная кафешка. Кажется, «Пипермент» называется. Пожалуй, именно туда наведаться с дороги тебе и стоит. Но, прошу, без излишеств! Не забудь, завтра в десять тридцать, встречаемся в Москва-сити на совещании у Ковальчука. И прошу тебя, не опаздывай, он очень этого не любит…

– Спасибо за совет, обязательно воспользуюсь! Ну что? Тогда до завтра?

– До завтра. И пожалуйста, постарайся не делать того, за что мне может быть завтра за тебя стыдно. Ты должен выглядеть, как огурчик, но не зеленым и в пупырку. Понимаешь, о чём я?

– Будь спок, понимаю, понимаю. До завтра! Если, что, на созвоне… – Макс вышел из машины, достал с заднего сиденья свой багаж и направился в сторону отцовского подъезда.

Немного постояв у дверей и убедившись, что авто Вовки успело выехать из двора, Максим развернулся на сто восемьдесят градусов и целенаправленно прошествовал к близстоящей дворовой лавке.

– Откуда он знает, где мы справляли поминки по отцу? Откуда он вообще так много про меня знает? – Максу не давали покоя иголки настороженных мыслей. Туман подозрений начинал сгущаться…