Лана Земницкая - Пациент #666

– Очень хорошо, – несмотря на это, тихо сказала Хлоя, когда мелодия стихла и Лукас медленно и тяжело поднял голову, открывая глаза. – Спасибо, Самаэль. Ты молодец. Ты справился, – нервная хватка на грифе инструмента стала более спокойной, мягкой, уверенной. Болезненная дрожь в его руках ослабела. Харрис коснулась его запястья, ненавязчиво – и почувствовала, как Эосфор неосознанно притягивает инструмент к себе. Она поняла – заставлять его сейчас отдать ей гитару будет жестоко. Но ей нужно было идти к другим больным, а в палате должны были включить камеру, как только она уйдёт… Точно ли это не принесёт ему новых проблем? Его ломали, отнимая право на радость, и что будет, если кто-нибудь увидит его таким?

– Вы не можете её оставить, верно? – заговорил Эосфор, заметив её смятение. Девушка виновата приподняла уголки губ. – Нельзя, чтобы кто-то видел, – он будто бы охрип, голос как-то неуловимо изменился.

– Я оставлю её в кабинете. Обещаю. Каждый раз, когда я буду приходить, буду брать её с собой. И каждый раз, когда у нас будут официальные встречи, она будет на месте.

– Хорошо, – Лукас покорно протянул ей инструмент. Хлоя видела его внутреннюю борьбу – и её восхищало, честно говоря, то, как Эосфор слушал голос разума, несмотря на бурю чувств внутри. Дозированная радость в качестве терапии была лучше, чем ударная доза счастья, а потом – наказание за него. Для того, чтобы понять это, человеку требовалась недюжинная сила, выдержка – и у него эта сила имелась.

– Я не хочу отнимать её у тебя, – признала Харрис, заглядывая в глаза своему подопечному. Он опустил голову. – И я рада, что ты понимаешь это.

– Вам пора? – не поднимая головы, спросил Лукас. Хлоя кивнула.

– Я вернусь вечером, – пообещала она. И тут ощутила прогресс, увидела результат своих вчерашних довольно рискованных действий – Эосфор встал и подошёл к двери, чтобы проводить её. Словно она не оставляла пациента в одиночной камере , а покидала квартиру друга. Он начинал осваивать пространство, которого раньше был лишён столько времени, привязанный к кровати. Им стоило бы сейчас поговорить, она должна была распутать клубок чувств у него в груди – но время кончалось, ей не стоило задерживаться в палате у Лукаса надолго. Можно было что-то заподозрить.

Так что Хлоя, осторожно коснувшись плеча Эосфора, покинула палату. Охранники недовольно прищурились, когда она отпустила их, звеня в кармане ключом и собираясь запереть дверь. Лукас опустил глаза, боясь встречаться с ними взглядом.

Где-то рядом раздался знакомый шум. Хлоя на секунду отвлеклась, бросив взгляд на его источник – санитар кивнул ей, здороваясь, и открыл дверь другой палаты. Харрис отвернулась, не обратив на это внимания – почему-то ключ её не слушался, ей никак не удавалось подцепить его в кармане. Эосфор стоял у двери, ожидая, видимо, пока она запрёт его и уйдёт – отойти первому ему казалось дурным тоном.

– Погоди, – Хлоя чуть улыбнулась, поправляя на плече чехол и придерживая ткань халата освободившейся рукой, чтобы достать-таки ключ. Дверь, которую больше никто не придерживал, чуть заскрипела, открываясь шире. Харрис наконец ухватила ключ и потянулась было к ручке двери, но Лукас вдруг изменился в лице. Девушка не успела понять, что было не так – позади неё раздались чьи-то возгласы, потом тяжёлые шаги, почти прыжки, и наконец – дикий вопль, после чего её с силой толкнули – так, что она практически влетела обратно в палату к Эосфору – прямо в его объятия. Однако она не была готова к удару, и не успела сориентироваться, ухватиться за Лукаса.

Так что, пытаясь защитить левый бок, где на плече был чехол с укулеле, Хлоя весьма неловко завалилась вправо, падая на пол. Дело было не только в инструменте – если бы гитара сломалась, после удара такой силы обломки могли бы порвать даже плотный чехол и вонзиться в тело, а вынимать дерево из ран был удовольствие ниже среднего.

Лукас отшатнулся, когда Харрис упала на пол. Тот, кто сделал это, тоже сейчас лежал на полу – но он быстро поднялся, даже раньше, чем Хлоя успела перевернуться на спину или встать.

– Шалава! – взвыл нападающий. До девушки дошло, кто это был – тот самый мужчина, от которого ей пришлось отказаться из-за того, что она была слишком похожа на его бывшую жену. Санитара, видимо, он тоже отпихнул – хоть прошло всего несколько секунд, парень ещё не успел кинуться на помощь. – Порешу-у-у-у! – зарычал псих, готовясь к новому прыжку. Харрис не успевала отползти или встать, она слишком неудобно упала, ей мешала дверь. Она уже сжалась, выставляя вперёд руки, чтобы защититься, может, как-то выиграть время для санитаров и охранников, которые, судя по звукам в коридоре, уже приближались. Мужчина бросился на неё – но никакого удара не последовало. Наперерез ему бросилась другая фигура, прямо из палаты – с отчаянным возгласом кто-то вытолкнул психа из помещения и рухнул на него сверху. Харрис, стянув с себя ремень с чехлом, выдохнула и быстро встала. Выскочила в коридор.

Её пациент изо всех сил стискивал руки мужчины, который бешено извивался под ним. Ему повезло, что больной едва ли доставал ему до груди, иначе его бы тоже уже отшвырнули. Несмотря на разницу в росте, псих всё равно был грозным соперником – он, дико вопя, вырывался, пытаясь пинать и колотить своего соперника. Эосфор вжимал его в пол, как мог – но вот удар ногой достиг цели, заставив Лукаса чуть дёрнуться и ослабить хватку, и псих почти вырвался. Стиснув зубы, Эосфор снова умудрился схватить его руки – всё происходило очень быстро, но Хлоя успела оценить то, что он не бил своего противника, всем своим видом показывая, что просто защищается. И тут мужчина сделал то, чего никто не ожидал – изогнувшись, он впился зубами в левое плечо Лукаса, заставляя его ослабить хватку.

Но было уже поздно – Эосфору удалось выиграть достаточно времени, чтобы охранники и санитары успели прибежать на звуки драки.

Прежде, чем его грубо спихнули бы на пол, Хлоя успела потянуть Лукаса за руку назад, к себе, сообразив – мужчина принял его за любовника своей «жены» и будет биться с ним насмерть. Да и охрана до сего момента с её подопечным мало церемонилась – его могли жестоко ударить, не разобравшись в причине происходящего. Буйного немедленно подняли с пола и скрутили, заставили шагать обратно в палату. Двое санитаров остались рядом с Харрис и Эосфором. Лукас морщился, прижимая руку к пострадавшему плечу. Он сидел, привалившись к стене, и шипел сквозь зубы, стараясь перетерпеть острую боль, мешающую взять себя в руки и подняться с пола.

– Он защищался! – немедленно вступилась за него Хлоя, когда санитары приблизились к ним. – Он защищал меня, – тут же поправилась она. Осторожно прикоснулась к запястью его правой руки, мягко, но настойчиво убирая его ладонь с раны. На футболке появились пятна крови – похоже, укус был довольно сильным.