@snabzhenia - Анютины глазки

Таким образом, моя мама окончательно обрубила пуповину и начала жить самостоятельно, вступив, наконец, на взрослую тропу рутинной жизни. Спустя некоторое время мои богатые бабушка и дедушка, конечно, простили непослушную дочь и перевели приличную сумму на счет банковской карты, но не знали о том, что через несколько месяцев должны будем появиться на свет мы с братом.

Мы остановились на том, что мама у окна считала капли дождя, перед тем как углубиться в прошлое, поэтому стоит продолжить.

Она еще несколько раз устало промычала, что завтрак готов, перед тем как на кухню влетел смерч и сбил несколько тарелок на пол. Мы с братом никогда не ладили и угомонились только после звонкой игры стекла и плитки. Родители и ухом не повели, пока страсти не ушли в тишину.

Джон – это отдельный вид маминого искусства. Конечно, я иногда думала о том, что хорошо быть единственным ребенком в семье, но такие мысли, как правило, тут же испарялись после очередного примирения. Несмотря на то, что он очень часто меня доставал и заставлял мою пятую точку пылать, все равно был для меня каким-никаким разнообразием в однотипных буднях, и я не представляю, как бы выживала одна.

После минуты молчания отец, наконец, взял слово.

– Дорогая, только послушай: «Летний лагерь со скидкой! Не упустите возможность отправить любимых детишек в место, где они проведут время весело и с пользой! Ваш ребенок плохо учится? Мы сделаем так, что он станет лучшим в своем классе! Он сидит дома и его трудно заставить выйти погулять? Тогда наши занятия физической культурой укрепят его здоровье и дух! А если он не сидит на месте и ищет приключения? Мы их обязательно найдем! Отправляйте заявку прямо сейчас на сайт, указанный ниже, и ждите подтверждения со временем и местом сбора! Мы – лагерь «Анютины глазки» – светимся от счастья!» А если закажем прямо сейчас, то получим дополнительную скидку! – и воодушевленно посмотрел на жену.

Та, скрестив руки на груди, повернулась от окна к семейке и, взглянув на три пары глаз, устало выдохнула:

– Как хорошо, что сегодня последний день перед каникулами, – а потом кивнула любимому мужу, собрав губы в трубочку, и оглядела пол в надежде найти быстрое и действенное средство от всех проблем. Если честно, нам не хватало того лысого мужчины из рекламы моющих средств.

Собирались весь день, точнее, мама. Пришлось все начинать заново после того, как она увидела полунаполненные чемоданы. К нескольким парам носков-неделек брата добавились теплые свитера и кофты, термобелье и дополнительные труселя, а к моему спортивному костюму и другим мелочам на две недели она положила фен, мыльно-рыльные принадлежности и другую чушь, которая априори должна быть в лагере.

– Мам, я думаю, что туалетная бумага там будет.

– Если будет, то хорошо, а если нет, то ты мне еще спасибо скажешь.

– А шапка зачем? – заныл братец.

– За надом.

После всевозможных цоканий мамины потные щеки стали пылать. Она то и дело сдувала с них прилипшие, выбившиеся из пучка пряди волос, пытаясь застегнуть молнию уже толстого чемодана. Пришлось на нем и попрыгать, и полежать, и побить ладошками, и обозвать знакомыми и незнакомыми словами, но чемодан не поддался и даже передразнил взрослую женщину, высунув разноцветные тряпки, словно языки. Я аккуратно пихнула брата локтем. Намек до него не сразу дошел, и он решил мне ответить посильнее.

– Да что ты делаешь, идиот, помоги маме!

– На себя посмотри, чучело.

Наверное, у каждого ночь перед поездкой волнительная. Сердце стучит, думаешь о том, что вот-вот сменишь привычную обстановку на что-то неизвестное, – но только не я: спала как убитая. Обычно мне снятся цветные сны, и даже иногда могу ими управлять, но в этот раз была глубокая, темная пустота, которая затянула меня, словно в черную дыру, и не отпускала до тех пор, пока где-то далеко я не услышала звуки будильника и нервные возгласы матери, которая бегала по углам и собирала всех и все в кучку, словно колли – непослушных овец. Еще и зубами щелкала, когда все разбредались кто куда и не выполняли ее команды.

Приехали на автовокзал единственные, кто был готов к переезду в другую страну, благодаря фразе «на всякий случай». Стояла непривычная жара, но мама отнеслась к ней с подозрением, поэтому заставила нас одеться потеплее, на всякий случай. Все на всякий случай.

Предки долго напоминали нам о правилах приличия, наверное, потому, что больше в наличии тем для разговоров у них не было. А мы стояли и пытались спрятать головы от стыда в худи, как улитки, улавливая незримыми рецепторами смеющиеся взгляды со всех сторон. Мне одной кажется, что если не знаешь, о чем говорить с детьми, то лучше не говорить вообще, пока не подвернется благоприятный случай?

После недолгого сканирования нас с головы до ног одна брюнетчатая мадмуазель прошептала нечто своим подругам, отчего те прыснули. Оказалось, что мы были почти единственными тинэйджерами, которые пришли с родителями, да еще и не в коротких шортах, откуда виднелось все нежелательное. Фу, лучше не вспоминать.

Мама то и дело стряхивала с нас пылинки, пока ждали автобус, а отец продолжал зевать, поглядывая на скопления молодых тел. Его компас инстинкта размножения сходил с ума, а глаза указывали на разные стороны света одновременно.

– М-а-а-а-м, я уже не маленький! – с раздражением рыкнул брат, когда она начала поправлять прическу, спрятанную под капюшоном.

– Но и не взрослый. Будьте паиньками и не забывайте чистить зубы, а то лечение дорогое. Я это тебе говорю, Джонни. Ты меня слышишь? Ну-ка повернись.

– Да-да, я слышу.

– Детка, а ты не забывай, что подмываться нужно каждый день, иначе…

– М-а-а-а-а-а-а-а-м! – взорвалась я, когда краем глаза увидела, как рядом стоящие девки начали держаться за животы и приседать от смеха, выставляя напоказ все свои прелести. – Я знаю, ты говорила это сотню раз. Папа, мне уже плохо! Может, позвонить им? Пап?

– А? Да-да, сейчас, – он быстро повернулся и начал доставать доисторический кнопочный кирпич из кармана, но руки не слушались. Любой музей был бы рад такому экспонату, и это я не про телефон.

К счастью, мы услышали скрип и глухие хлопки еще одной раритетной модели – автобуса. Он выплевывал жидкость из выхлопной трубы и источал аромат еле переработанного горючего. Все в окружении превратились в сурикатов и вытянулись, чтобы приготовиться к старту, а затем понеслись занимать очередь, толкая друг друга и выясняя, кто первый пришел. Нас одёрнули, как щенков, и заставили всем уступить, дабы не конфликтовать. Мы с братом, закатив глаза, встали почти в самый конец колонны и терпеливо ждали, наблюдая за тем, как из запотевших окон высовываются средние пальцы отсталых подростков, успевших занять лучшие места. Тут я поняла, что враг моего врага – мой братик, и что ближайшее время я проведу уж лучше в его компании, чем с людьми, похожими на животных.