Илья Видманов - С.нежное сердце. Книга первая из четырёх

– Ну, в каком-то смысле я всё-таки прав… – Денис стрельнул в новенького краем глаза. – Жаль только, что пока до Комсомольской добрался – столько набуксовал… А кстати! Я ведь когда мимо светофора ехал, там никакого грузовика не было…

– Не было?.. – Кирилл округлил глаза. – Ну, значит оттащили… А со светофором что?

– А что с ним случится?.. Гнутый он, как коряга… На днях, думаю, заменят…

Громко, подчёркнуто громко Понятовский прочистил горло. Опера разом притихли и оглянулись на начальника, как борзые на охотника.

– Ребята… – Полковник положил локти на стол, его ухоженные пальцы сплелись воедино. – У нас в отделе новый человек, а вы про какую-то… хрень, прости господи… Нам надо товарища в курс вводить, а не про пустое балаболить…

Молодой оглянулся на Романа: взгляд такой, будто ждёт, что капитан сейчас тоже что-то этакое выскажет. Кирилл пожал плечами и откинулся на спинку: как скажете, мол, так и будет…

В дверь вновь постучали. Не успел Понятовский кашлянуть, как она открылась и в кабинет зашёл ещё один. В чёрной кожаной, явно недешёвой меховой куртке. На запястье золотые «котлы». Ростом чуть ниже Кирилла и возрастом, как и он, лет под тридцать. Ну может чуть-чуть помладше… Лицо круглое и как бы мягкое, в жизни не знавшее драки. Посаженные близко глаза смотрят с ленцой, сверху вниз.

– Григорий Евгеньевич… – Вошедший встал на пороге и оглядел комнату; по Роману мазнул вскользь, будто и не заметил.

– А, Миша! Проходи… – Понятовский мотнул головой. – Как раз с новым сотрудником познакомишься!

– Это с кем?.. – Мужчина взглянул на Романа снова, уже пристальней.

– У нас теперь новый следователь. – Понятовский сделал жест. – Вот, поздоровайтесь… Это капитан Птачек…

– Роман Павлович. – Не вставая, Роман подался вперёд и протянул ладонь.

Специально или нет, но мужчина не спешил. Мгновение, показавшееся долгим, он новенького рассматривал. Взгляд его коснулся капитанской причёски, прощупал одежду, оценил обувь… Пробежал по лицу. Кольнул в глаза… И остановился на протянутой руке.

– Кривкин. – Мужчина поднял свою и сжал поданную пятерню. – Михаил Андреевич. Старший оперуполномоченный.

– Будем знакомы! – Роман стиснул пальцы, встряхнул рукой и поспешно её отдёрнул. Почему-то касаться этого человека оказалось неприятно.

Не заметив этой эмоции – или не придав ей значения – мужчина сунул руки в карманы и оглянулся на оперов.

– Денис?.. Кирилл?.. А вы чего так рано?..

Денис аж выпрямился, как выдернувший голову из песка страус:

– Так товарищ полковник приказал!

У Понятовского лицо вдруг стало такое, словно он вот прямо сейчас додумался до чего-то очень важного.

– Миша! А ты чего, собственно говоря, тоже так спозаранку приехал?.. – Полковник приподнял бровь. – Ты ж говорил сегодня раньше одиннадцати не появишься?..

Кривкин сморщил губы, его пальцы расчесали идеально выбритый подбородок. Проведя ладонью по волосам он ответил так тяжело и лениво, словно на языке у него пудовая гиря:

– Да вот, понимаете… Григорий Евгеньевич… Отец из прокуратуры звонил… Просил, чтобы мы ему дело Таганрогафа… Тьфу… Таганрогого отправили.

– А-а-а-а… – Полковник прищурился, закивал. – Понимаю… А разве ты его на прошлой неделе не отвозил?..

Кривкин сморщился ещё хлеще, точно понюхал тухлых яиц.

– Да я должен был… – Он отвёл глаза. – Да вот, понимаете, по другим делам забегался… Ладно, сейчас отвезу…

Не глядя на окружающих Кривкин подошёл к шкафу со стеклянными дверками. Рука с золотыми часами отворила створку, вторая прошлась пальцем по папкам, остановилась на последней. Ухватив её он шкаф закрыл и пошёл на выход. Остановившись же в дверях через плечо бросил:

– Я сейчас съезжу, но потом всё равно по другим делам поеду. Наверное буду ближе к двенадцати…

И ушёл.

Сказать, что от увиденного у Романа челюсть чуть не отвисла – это не сказать ничего. Стараясь держать лицо самым бесстрастнейшим из бесстрастных капитан медленно, очень-очень осторожно посмотрел на нового начальника: полковник глядит на оставленную, кстати, открытой дверь с таким выражением, с каким люди смотрят на безнадёжно больного, но не родного человека. Очень многозначительный взгляд…

– Так, орлы! – Заметив интерес Романа он кашлянул и авторитетно воззрился на оперов. – Вот вам архиважная задача! Берёте товарища капитана и водите по управлению, всё везде показываете! Последним пунктом зарулите к кадровикам. Ша-а-агом-ма-а-арш!

***

Кабинет, оставшийся от старого следователя – какого-то Анисина – и комнатой-то не назовёшь: так, конура собачья. Узкая коробка в семь шагов от двери до подоконника. Серые обои, крашеный белый потолок. Компьютер с прошлого десятилетия и столик, какие младшеклассникам покупают. Старый, дспшный шкаф и окно за коваными прутами. А ведь прошлый свой кабинет Роман считал не ахти… Но отсюда он вспоминается хоромами!

Хмыкнув, капитан ботинком отодвинул табуретку и уселся – в воздух взлетело облачко пыли.

– Да чтоб тебя!

Он рассерженно вскочил! его ладони засуетились, завыбивали грязь из запачканных штанов!

В дверь постучали. Без ожидания стучавший опустил ручку и вошёл: порог переступил Понятовский.

– Рома, ну как ты тут? – Он бодро качнул головой. – Осваиваешься?

Прекратив суетиться Роман выпрямился, расправил плечи и встал этак невозмутимо, даже кулак в бок упёр.

– Да потихоньку да… – Он покрутил взглядом, пожал плечами. – В принципе, Григорий Евгеньевич – ну что тут у вас может быть мне незнакомо?.. Всё, как и у нас. Лица только другие…

Понятовский понимающе кивнул, его взгляд опустился, коснулся пола… и вернулся. Голос прозвучал твёрдо:

– Присядьте, товарищ капитан. Мы должны поговорить с вами о кое-чём очень важном.

Чего-то такого и ждавший Роман уселся обратно, только сделал это мягко-мягко. Потом отряхнётся… Полковник шагнул в сторону, взял стоящий у стены стул и устроился прямо напротив. Их взгляды вновь встретились.

Понятовский помолчал, глаза его сощурились, опустились… поднялись и впились в нового следователя, как иглы. Заговорил он с хрипотцой, словно долго молчал:

– Я… эм-м-м… Рома… Я разговаривал с Преображеновым… Он рекомендовал тебя, как хорошего специалиста. Сказал… Эм-м-м… Он сказал, что ты неплохой следователь. Это так?..

Роман не удержался, скривил уста: такие похвалы всегда раздражают; чем больше от тебя ждут, тем быстрее разочаровываются.

– Ну… Всё-таки Владимир Викторович немного преувеличивает… – И взгляд, и вообще весь свой вид Роман постарался сделать показательно простеньким, без даже крохотнейшего намёка на высокое самомнение. – Да, к любому расследованию я стараюсь подходить ответственно. Ещё иногда, быть может, мне везёт… Но я не Пуаро, это уж точно…