Анатолий Зиновченков - Жатва… Внутри тебя…

Сперва он хотел уволить ее, но следующим уроком для него было то, что он в этом бизнесе никто. Просто лицо, на которого все оформили. И даже его собственный отец приходил просить прощения у Анастасии. Такого испуганный вид у отца Дима видел впервые. Больше он в своем кабинете не появлялся, да и зачем, ежемесячно на его счет капала внушительная сумма, так зачем париться, нужно прожигать жизнь.

Однажды в ночном клубе он увидел очень красивую девушку с огненно рыжими волосами, в коротком мини-платье, на высокой шпильке, с глубоким декольте. И он влюбился, он решил, что она будет его во что бы то ни стало. Дальше был долгий период ухаживаний, подарков и прочего, прочего, прочего… девушка охотно брала подарки, встречалась с ним, но дальше пары поцелуев дело не двигалось. Дмитрий не знал, что делать, у него было много женщин, но они, едва завидев как он сорит деньгами, сразу соглашались на любые его капризы и желания, и он никогда их не обижал… материально. Но эта девушка была другой, деньги мало ее интересовали, интеллектом Дима не блистал никогда, единственное, что у него было – это его смазливая внешность и в меру накаченное тело. Он был юным и глупым, а девушка со странным, как тогда ему показалось именем – Киола, просто играла с ним.

Однажды вечером она позвонила ему и пригласила к себе. «Наконец-то», – думал он, – она решилась переспать со мной!» И на всех парах примчал в ее квартиру-студию на окраине города. Киола встретила его в восхитительном кружевном черном пеньюаре, под которым просвечивалось черное же белье и колготки на завязочках. От нее дивно пахло; еще на пороге она одарила его долгим томительным поцелуем, от которого у него сразу встал его маленький Димончик. Парень был вне себя от желания, еще бы, полгода томительных ухаживаний, и вот наконец финал. Сегодня он оттрахает ее во все дыры и щели.

Киола предложила ему выпить а потом отправиться на кровать. Он залпом осушил бокал и повалил девушку на белоснежные простыни широченного ложа. «Вот это траходром», – думал он, – сегодня я с ней…» Но девушка неуловимо вынырнула из под него и уже сидела сверху на нем, через одежду массируя его отвердевший член. «Еще немного и я кончу» – думал Дима. Но потом перед глазами все поплыло, и он отрубился.

А когда Димон очнулся, то узнал, что он теперь в другом мире и здесь он очень важен: он один из четырех избранных героев нового для него мира, которые должны всех спасти здесь, но главная роль отведена конечно же ему. Тщеславие парня возобладало и, конечно, он не стал просить отправить его обратно. Наконец-то он почувствовал, что чего-то стоит.

Привыкший к роскоши юнец и здесь не был обделен ни самой роскошью, ни женским вниманием, только Киола теперь была потеряна для него. Он понял это, едва узнав, что она королевская дочь.

Два месяца в этом мире пролетели быстро, он был окружен заботой и вниманием, а еще уважением и чувством необходимости. Этого так ему не хватало в прошлой жизни, а свою прежнюю жизнь он смело называл прошлой.

Эти два месяца, помимо развлечений, в него вдалбливали и знания, тактические приемы атак, стратегию, восстановление жизни… да много чего еще. Он и десяти процентов этого не запомнил, но самое главное: его прооперировали и вживили что-то в его организм, от чего он стал быстрее и сильнее обычных людей, так ему по крайней мере объясняли. Но одно он запомнил очень четко: он герой меча и стратегии, тактик боя. Спустя эти два месяца ему сказали, что ты парень готов и теперь сам себе господин и может валить на все четыре стороны, обучение окончено. Когда его спросили, все ли он понял и есть ли вопросы, Дмитрию стало стыдно за свою непроходимую тупизну, ведь он ни черта не понимал и третьей части из того, что ему усердно вдалбливали все эти недели. Поэтому по своему обыкновению сделал умный вид- это он хорошо умел- и сказал что вопросов нет, все лучше них самих знает.

А следом его познакомили с другими героями. Дальше был странный суд одного из них, которого Дима люто возненавидел, узнав что тот переспал с его Киолой. Он готов был убить его, вот только не знал, как это убивать людей, тем более тот герой был мрачным лысым дядькой лет сорока. Такие обычно сами людей убивают утром, в обед и вечером. И насилуют всех подряд. Тем не менее Дмитрий постоянно говорил Киоле, что поквитается с мрачным дядькой при первом удобном случае. Но того героя изгнали, дочь короля была странно спокойна, и Дима уже стал подозревать, что все это была постановка, но вот зачем, не знал. Да и не его это проблемы. Ему нужно завоевать любовь его сердца.

– Опять мечтаешь обо мне, сладкий? – нежно сказала девушка.

– Нет… я просто… я это… думал…

– Это полезно, малыш, думать, – язвительно заметила она, – но тебе не стоит так сильно с этим напрягаться.

– Киола, зачем ты так со мной? – обиделся Дмитрий.

– Ну все, все, прости, – примирительно ответила девушка, подошла и поцеловала его в губы – Все? Мир?

– Да, мир…

– Тогда пойдем, я проголодалась, а сегодня повар готовит мое любимое блюдо. Тебе понравится.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Сознание включилось внезапно. Сперва, словно хлопок, появились звуки, а затем я открыл глаза, вернее один глаз, второй никак не хотел разлепляться: кровь монстра засохла намертво, залепив веки и ресницы. Сперва я просто лежал и слушал и смотрел, как надо мной в кроне высоких и по-прежнему неизвестных мне деревьев прыгали птички, похожие на воробьев. Они весело чирикали, иногда поглядывая на меня то одним, то другим малюсеньким глазом.

Я пошевелил правой рукой- было немного больно. Затем левой… было адски больно… пальцы не хотели сжиматься, надеюсь, нервы и сухожилия целы. А еще вся левая рука горела как после ожога. Ноги слушались, но боль была и в них. Если что и чувствует асфальт после катка, то я ощущал себя как раз этим асфальтом. Распугивая стонами и кряхтением пернатых вокруг, я перевернулся на четвереньки, а затем просто пополз в сторону воды. Когда приступы боли и тошноты туманили мой единственный открытый левый глаз, я останавливался, чтобы отдышаться, а затем полз дальше на трех конечностях, волоча неработающую руку словно плеть. Добравшись до озера, я плюхнулся в воду. Сделал несколько глотков, пока вода не сильно окрасилась кровью и грязью с моего тела. Надеюсь, здесь нет местных аналогов крокодилов или пираний. Я смывал налипшую корку с лица; наконец правый глаз открылся и у меня снова заработало бифокальное зрение. «Ура, товарищи!» – Как сказал бы Ленин. Эх, нам бы сюда его броневичок. Но, чего нет, того нет.

Вода уже перестала быть прозрачной, и я решил, что хватит купаться. Присев на песок и сбросив плащ, принялся осматривать свои повреждения. А посмотреть было на что.